– Это птицы. Павлик прикармливал их, – успокоил его Андрей. Но Саид все же захлопнул створки. И запер их. Потом вернулся к прерванной теме:
– И что? Он явился на мой зов?
– Да. И вы сели на бортик бассейна, свесив ноги в джакузи.
– И что было дальше?
– Не знаю. Я ушел спать.
– Вы кому-нибудь рассказывали об этом?
– Нет.
– Даже Святославу?
– Никому. Решил сначала с вами поговорить. Все ждал, когда вы покажетесь, но вы засели тут… Пришлось мне самому к вам явиться.
– Но зачем? Хотите шантажировать меня? Увы, у меня ничего нет.
– Не оскорбляйте меня, – напрягся Андрей.
– Простите.
– Я рассказал вам об этом, чтоб вы попытались вспомнить события минувшей ночи. Сам напивался. Это случилось лишь раз. Когда моего отца посадили. Я забыл все, что творил под действием алкоголя. Но когда мне рассказала моя тогдашняя девушка, я начал вспоминать. Оказывается, я пытался разбить машину того, кого считал виновным в том, что папу осудили.
– Вы думаете, это я убил Павлика? А потом благополучно об этом забыл?
– Нет, я не вижу в вас душегуба. Разворошите затухший костер вашей памяти. Пролейте свет на минувшие события. Быть может, вы стали свидетелем того, как убивали Павлика, но запамятовали.
Он хотел еще что-то сказать, но распахнулась дверь. Во флигель вошел Святослав. С большим пакетом в руке.
– Вечер добрый, – сказал он.
Увидел он сначала только брата. Но, пройдя в кухню, обнаружил Андрея. Ничего не спросил, только приподнял одну бровь. Этого было достаточно, чтобы работник почувствовал себя не в своей тарелке.
– Зашел спросить, как Максимилиан устроился, – выпалил Андрей, вскакивая. – Уже ухожу.
Он дошел до двери, открыл ее и собрался переступить порог, как Святослав бросил:
– Мне с тобой кое о чем поговорить надо.
Андрей обернулся и вопросительно посмотрел на хозяина.
– Но это подождет до завтра, – и махнул рукой. – Иди.
– У меня выходной.
– Ладно, до послезавтра.
– Может, объясните в двух словах?
– Нет. Топай, – с этими словами Святослав плюхнулся на диван, предварительно сняв с себя пиджак. Его не бросил, а аккуратно повесил на спинку стула. А пакет передал Саиду со словами: – Это вещи, которые Оля для тебя купила. Если хочешь, сходи переоденься.
– Потом.
– Как знаешь. Но мои портки с тебя вот-вот свалятся. Затяни шнурок потуже.
– Хорошая у тебя стрижка, – сделал комплимент новой прическе брата Саид. Еще утром она была небрежной, а сейчас волосы лежали идеально.
– Ага, самому нравится. И бороду решил растить. – Глинка провел ладонью по щетинистому подбородку. – Мне сказали, ты из флигеля не выходил весь день. – Саид кивнул. – Проголодался, наверное?
– Есть такое дело.
– Так позвонил бы в дом, тебе принесли бы еды. Вон телефон на стене. На трубке номера указаны.
– Не догадался.
– Рыбу любишь?
– Очень.
– Какую?
– Форель.
– Ишь ты.
– В горных реках она в основном и водится.
– Ну, я тебе форели предложить не могу, только пескарей. Сейчас Оксанка их запекает. Они мелкие, есть нужно осторожно, чтоб не подавиться костью, но вкусные.
– Мы пойдем в дом?
– Нет, она сюда принесет. – Святослав глянул в окно. – А вот и она…
Через несколько секунд дверь отворилась. Вошла Оксана с подносом. На нем были хлеб, икра из баклажанов и овощи: помидоры, огурцы, ярко-желтые болгарские перцы, красиво порезанные и разложенные на большом блюде вместе с зеленью. В центре его находилось специальное углубление для масла.
– Рыба вот-вот поспеет, – сказала она, пройдя к столу и водрузив на него поднос. – Я еще картошки вам принесу с укропом.
– А что на попить?
– Да что захотите. Компотов у нас полный погреб.
– Тащи вишневый.
– Ника приехала, – сообщила Оксана, расставляя тарелки по столу.
Святослав был удивлен:
– Она не говорила мне, что и сегодня будет тут ночевать.
Оксана пожала плечами.
– Недовольная какая-то. Со мной сквозь зубы… – Повариха нахмурила свои красивые черные брови. Невесту хозяина она явно недолюбливала. – А учуяла запах рыбы, сморщилась и ушла в спальню.
– Укорочу я тебе когда-нибудь язык, чтоб молола им поменьше, – проворчал Святослав, но беззлобно. – Приборы давай и топай.
Оксана достала ложки, вилки и ножи. Брат рассмотрел их на свет и остался недовольным. Велел перемыть.
Сделав это, повариха ушла. Святослав подтолкнул к Саиду баклажанную икру и велел есть. Тот положил ее себе на тарелку, добавил зелени, взял горбушку еще теплого хлеба и принялся все это уплетать.
– Очень вкусно, – проговорил он с набитым ртом.
– Оксанка в зиму заготавливала. – Святослав зачерпнул немного икры и намазал ее на хлеб. – У меня до нее работал повар с парижским дипломом. Готовил мне блюда французской кухни. И не скажу, что невкусно, нормально. Только рататуй – это наше рагу. Крутоны – гренки. Буйабес, можно сказать, уха. Спросишь, что на ужин, он завернет что-нибудь эдакое, а принесет обычного цыпленка в соусе. Как-то пытался меня лягушачьими лапками накормить. Тогда-то я и стал ему искать замену. Все эти изыски, если захочу, в ресторане поем. Причем в парижском. А дома я хочу питаться обычной пищей. Вкусной, сытной, а не размазанным по тарелке суфле из трюфелей. У Оксанки даже образования специального нет, у нее природный дар. Я ее случайно нашел. Ехал из соседней области, где земли смотрел, домой, проголодался, остановился у ближайшего кафе. А оно закрыто, но свет горит. Постучал. Открыла женщина. Я объяснил, чего хочу. Она мне – не повар я, а сторож. Спросил: готовить умеешь? Она – да. Я ей две тысячи дал, сказал, сваргань чего-нибудь горячего. И она мне такой омлет забабахала… А потом ленивую ватрушку. Вроде бы творог на булке, а не оторваться. Я ее из того кафе и забрал. А француза своего выгнал.
– А Олю где нашел?
– Ее по объявлению. Сначала немного покоробила меня ее внешность, а потом подумал, что это даже плюс. Замуж не выскочит…
– Почему?
– Да кто ж такую страшилку возьмет? – фыркнул Святослав и соорудил себе еще один бутерброд.
– По-моему, она прекрасна.
– Чего-чего?
– По-настоящему, а не как твоя невеста.
– Да, у Ники сиськи сделанные, губы тоже, но сейчас это в порядке вещей.
