– Я имею в виду хорошую компанию. Или вдруг у тебя планы. Руби, я не настаиваю. Я даже не уверен, что ты…
Она перебила меня тихим смешком.
– Уже почти полночь. Я тут одна, честное слово. Но я только что вышла из ванны, выпила пару коктейлей и заказала еду в номер.
Мне представилась Руби в ванной. Обнаженная. Навеселе. Влажная. Теплая нежная кожа. Расслабленные мышцы.
– А. Ладно.
Руби помолчала.
– Я имею в виду, я думаю, я… – Она снова умолкла.
– Нет, Руби, я не собирался… Я просто хотел убедиться, что ты поужинала. День был длинный. И мы… – Я закрыл глаза и договорил: – Мы… Я беспокоюсь, все ли с тобой в порядке.
Я слышал ее дыхание, быстрое и неглубокое. В груди у меня что-то сжалось при мысли о том, что она переживает, страдает из-за меня или еще из-за чего-то. Я знал, что мог бы что-то сделать для нее… понять бы, как начать.
– Все хорошо, честное слово. Спасибо.
Несколько долгих томительных секунд мы молчали.
– Ладно. Тогда спокойной ночи, Руби.
– Спокойной ночи… мистер Стелла.
Вернувшись к столу, я уселся на свое место и принялся за вторую пинту пива. Я чувствовал себя еще хуже, чем раньше; я нес какую-то чушь по телефону, я был неловок при личном общении. Когда Макс, приподняв бровь, вопросительно взглянул на меня, безмолвно интересуясь, придет ли Руби, я отрицательно покачал головой. Не знаю, что я чувствовал при мысли об этом – облегчение или разочарование. В результате я остановился на облегчении, потому что знал: я не смогу удержаться. Мне захочется почувствовать ее руку на своем колене, посмотреть ей в глаза и убедиться, что ее чувства ко мне не исчезли, и черт меня подери, если я смогу спросить ее об этом.
Черт побери.
Беннетт и Хлоя ушли, Джордж сказал им вслед, что он лучше покончит жизнь самоубийством, чем станет свидетелем того, как они лижутся. Я заказал джин с тоником, потом еще один и какое-то время поддерживал беседу, перед тем как погрузиться в свои мысли. Меня бросало от волнения к спокойствию, потом я опьянел и наконец убедил себя, что самая лучшая идея в час ночи – это пойти к ней.
– Ты куда? – полюбопытствовал Макс. – Это мой единственный свободный вечер в этом месяце. И черт тебя дери, если ты сейчас сольешься.
– Завтра весь день встречи, дружище. Спокойной ночи.
Я проигнорировал их неодобрительные возгласы и направился к лифту. Поднялся на одиннадцатый этаж и подошел к двери в ее номер.
Я постучал, и этот звук показался мне очень громким и нетрезвым. Несколько секунд спустя дверь открылась и передо мной явилась Руби в крошечном розовом шелковом топе и таких же шортах, едва прикрывавших ее…
Господи боже мой.
Она махнула в сторону двери.
– Все в порядке, мистер Стелла?
Я прокашлялся, потом еще раз.
– Черт возьми. Ты всегда спишь в этом?
– Да… – ответила она, и в ее голосе послышалась улыбка. – Если только рядом со мной нет кое-кого приятного.
Я наконец сумел оторвать взгляд от ее груди, выступающей в вырезе топа.
– Тебе нравится меня дразнить.
Она облизнула губы.
– Да.
Я стоял в дверях, осознавая, что смотрю на нее голодным взглядом.
– Хочешь войти? – спросила она. – Предупреждаю, я выпила несколько коктейлей. Но у меня в минибаре еще кое-что осталось, если ты хочешь «мидори» или «егермайстер».
– Я тебя не трону, – выпалил я и тут же зажмурился. – Извини, я тоже выпил и… – Открыв глаза, я посмотрел ей в лицо. Она улыбалась с выражением облегчения. – Не знаю, зачем я здесь. Я не мог перестать думать о том, что сегодня произошло, и о том, что мне очень хочется тебя увидеть. Но я и правда не должен прикасаться к тебе, Руби.
Я видел, как пульсирует жилка у нее на шее. Я видел, что она дрожит.
– Не должен? – переспросила она. – Или не хочешь?
Не ответив и плохо соображая, что я делаю, я вошел в ее номер. Она сделала шаг назад, и дверь за мной закрылась со стуком, от которого все завибрировало.
– Это правда? То, что ты сегодня сказала? – спросил я. – Ты думала об этом? Обо мне?
От шеи до щек ее залила краска, но она умудрилась сохранять бодрый голос, ответив мне:
– Да.
Она стояла на месте, но я нет. Я двигался вперед, пока не оказался в одном дюйме от нее. Я почувствовал ее дыхание на своей шее. От нее остро и сладко пахло апельсиновым соком и водкой.
Что за глупости, Найл. Уходи отсюда.
– О чем ты думаешь? – спросил я.
– О том, что ты в моем номере, – улыбнулась она, глядя на мои губы. – Кое-кто приятный.
Рассмеявшись, я провел рукой по лицу и признался:
– Эти несколько последних дней… я тоже о тебе думаю. Ты завладела моими мыслями.
– Это плохо?
Я посмотрел на нее. Она нервничала, но при этом выглядела уверенной; я в ее номере; она в некоторой степени контролирует ситуацию.
– Нет, не плохо. Я просто не знаю, что с тобой делать. – Не знаю, почему я это сказал, но мои слова не произвели на нее ни малейшего впечатления.
– Можем подумать об этом вместе.
Заглянув ей в глаза, я спросил:
– Правда?
Руби кивнула и положила руку мне на грудь.
– Я понимаю тебя. Думаю, ты меня тоже понимаешь.
Я сглотнул и не нашелся с ответом.
– Я расскажу тебе, что мне нравится, – прошептала она, – а ты скажешь мне, чего ты хочешь.
Мне надо уходить. Вернуться в свой номер и дать нам обоим возможность перевести дух.
Взглянув на меня, она спросила:
– Чего ты хочешь?
– Вот это, – ответил я. – Удивительную уверенность, которую я испытываю рядом с тобой. То, как ты на меня смотришь.
Она смотрела на меня, широко распахнув глаза.
– Наверное, многие женщины так на тебя смотрят.
– Нет, ты ошибаешься. Может быть, они смотрят на меня так, как на тебя смотрят мужчины – когда ясно, что они тебя хотят и думают о тебе как о сексуальном объекте. Но ты смотришь по-другому. Такое ощущение, что ты смотришь мне прямо в душу. – Я помолчал и добавил: – Кроме того, я никогда не хотел «много женщин».
Она смотрела на меня с сияющей улыбкой, и я забыл, что хотел сказать.
Сердце так сильно колотилось у меня в груди, что я едва стоял на ногах. Я понимал, что пьян, но не хотел, чтобы это ощущение заканчивалось. Я никогда не испытывал ничего подобного. Она была так близко, пахла розовой водой и неописуемым запахом женщины. Как хорошо было бы прижать ее к груди, ее голова как раз достанет мне до подбородка. Или посадить ее сверху, чтобы ее ноги обхватили меня за талию и ее грудь была скользкой от пота.
