– Руби, что мы делаем?
Она убрала прядь волос за ухо и хихикнула.
– Это ты пришел в мой номер. Думаю, мы оба немного пьяны. Сам скажи.
– Мне… хочется увидеть больше.
Она посерьезнела.
– Мне тоже.
– Но, может быть, сегодня неподходящий случай. Мне не следует прикасаться к тебе. – Может быть, если я произнесу это сто раз, я в это поверю. – Мы пьяны, а я хочу быть трезвым, когда…
Она закрыла глаза с очевидным разочарованием. А потом что-то изменилось: Руби распахнула глаза, взглянула на меня и на ее лице изобразилось лукавство. Она отошла к кровати и сняла покрывало.
– Но если бы ты был трезвым, как бы ты прикоснулся ко мне? – спросила она, аккуратно складывая покрывало и убирая его в ящик.
Не думая, я выпалил:
– Отчаянно, – и сделал шаг к ней.
– Грубо?
– Я… нет, – бессвязно произнес я. – Я бы никогда…
– Мне нравится мысль о том, что ты прикасаешься ко мне грубо, – перебила она, успокаивая меня своей улыбкой. – О твоих больших нежных руках, дрожащих, стремящихся коснуться меня, и ты такой нетерпеливый.
– Пожалуй, да, – признал я, и когда она взглянула на меня в ожидании продолжения, я добавил: – Да, точно да. – Я едва дышал, мои руки тряслись. – Я постараюсь быть осторожным, но не думаю, что у меня это получится.
Она задвинула ящик бедром и сделала шаг ко мне.
– Ты сорвешь с меня одежду до того, как мы окажемся в постели, – сказала она, играя с лямкой своего топа и ожидая, что я остановлю ее.
Но я не мог.
Проведя ладонями по груди и животу, она взялась за край топа и потянула его вверх… сняла.
Мое сердце остановилось, и когда оно снова забилось, оно, казалось, увеличилось в размерах раз в десять и колотилось в десять раз быстрее.
Руби уронила ткань на пол, не отводя взгляда от моего лица.
Я увидел ее обнаженную грудь, роскошные изгибы, маленькие розовые соски и прекрасную светлую кожу. Сглотнул, пытаясь совладать со своим безумным пульсом. Я хотел прикоснуться к ней, поцеловать ее. Лечь на нее, двигаться в ней.
Она сделала шаг назад, потом отвернулась и подошла к кровати.
– Руби. – Я не хотел сказать ничего осмысленного. Просто произнести ее имя. Почти как молитву.
– Ты трогаешь мои груди так, словно знаешь их до последней клеточки. – Она снова повернулась ко мне лицом и провела ладонями по пышным выпуклостям, сдвигая их и пощипывая розовые верхушки. – Посасываешь их. Словно ты голоден.
Господи.
– Я голоден.
– Тебе нравятся мои груди. Ты сходишь по ним с ума.
Я чуть не подавился. Никогда в жизни я не играл в такую игру.
– Правда?
– Ага. Тебе нравится тереться о мои груди.
Я залился краской, брюки стали мне тесны.
– Тереться?
– Членом.
Мой рот наполнился слюной, и я уставился на ее губы, представляя, как она целует меня… там.
– Но прямо сейчас ты хочешь увидеть меня голой. – Это был вопрос, но звучал он как утверждение.
Она подцепила край шорт большими пальцами, дразня меня.
Я чуть не зажал рот рукой, чтобы не застонать. Алкоголь сделал меня смелым.
– О да.
Она потянула шелковую ткань вниз, соблазнительно покачивая бедрами. Белья на ней не было, и ее обнаженное тело было гладким, нежным. Я никогда в жизни не видел ничего более прекрасного.
– Тебе нравится смотреть на меня, – сказала она, но это был не вопрос. Без сомнения, на моем лице были написаны все мои мысли.
Как же я хотел лечь на нее, быть нетерпеливым и грубым, в точности как она описала.
Тяжело сглотнув, я сказал:
– Я хочу смотреть только на тебя, милая.
Руби легла на кровать, устроившись посередине матраса, и раздвинула ноги.
– Ну так… смотри.
Я без капли стыда уставился между ее ног. В ушах пульсировала кровь, и мне пришлось прислониться к шкафу, чтобы не упасть.
– Господи.
Она провела пальцами по ногам от коленей к бедрам. А потом по влажной промежности.
– На вкус я тебе тоже нравлюсь, – прошептала она.
Я сглотнул и кивнул. Это самая приятная штука в мире.
– Но ты меня дразнишь.
Я взглянул в ее лицо, слыша лукавство в ее голосе.
– Неужели?
– Да, – простонала она. – Это ужасно. Ты заставляешь меня умолять, я так хочу почувствовать твой рот на своем клиторе.
На ее клиторе? У меня закружилась голова. Ситуация быстро выходила из-под контроля.
– Что?.. То есть как я это делаю?
Пожав плечами, она ответила:
– Целуешь мои бедра и вот здесь. – Она показала между ног, где именно. – И лижешь меня. – Ее указательный палец скользнул ниже, блестящий от влаги. – Видишь, я совсем мокрая?
Я чуть не прыгнул на кровать. Мой голос был едва слышен:
– О да.
– Вот так ты меня дразнишь. Не лижешь меня вот здесь. – Она переместила палец чуть выше, лаская клитор. – По крайней мере, пока я не начну кричать и умолять.
Я сделал шаг вперед.
– Очень некрасиво с моей стороны.
Руби хихикнула и улыбнулась.
– Так и есть.
Я чувствовал, как кровь стучит у меня в ушах, наконец понимая, какой властью я обладаю над ее телом. Только взгляни. Невозможно не видеть, как она реагирует на меня.
– Но это лишь потому, что мне нравится наблюдать, как розовеет твоя кожа от желания, дорогая.
Ее губы приоткрылись, и она резко выдохнула.
– Я и правда хочу этого.
– Недостаточно сильно, – сказал я. – И я бы предпочел попробовать на вкус твои бедра.
Ее бедра приподнялись, и пальцы послушно двинулись туда, куда я сказал.
Сердце молотом стучало у меня в груди. Я так хотел присоединиться к этой игре.
– У тебя идеальная грудь.
Она застонала, прикрыв глаза.
– Я всегда кладу ладонь тебе на грудь, когда целую тебя там.
– О да, – согласилась она, скользнув рукой вверх по своему телу и накрыв ладонью одну грудь. – Мне это нравится. Но сколько можно меня дразнить, ты сводишь меня с ума. Пожалуйста, позволь мне почувствовать тебя.
– Только мимолетный поцелуй, дорогая.
Со стоном облегчения Руби снова провела пальцами по клитору и вскрикнула.
