Смеясь, она шутливо толкнула меня в грудь.
– Глупый стереотип. Стоило бы подумать, что если твои родители – очень хорошие мозгоправы, то их дети лучше приспособлены к жизни, а не хуже.
– Стоило бы подумать… – Мои губы невольно расплылись в улыбке. Она… она потрясающая. – Значит, ты выросла в Карлсбаде, а потом поступила в Калифорнийский университет?
– М-м-м! – протянула она, проводя пальцем по моей ключице. – Счастливое детство. Классные родители. Брат-близнец, который время от времени встречался с моими друзьями… – Она задумалась, потом потянулась, поцеловала меня в шею и заключила: – Мне повезло.
– Значит, никаких демонов?
Руби медленно откинулась назад, и на секунду ее глаза затуманились.
– Никаких.
Я внимательно рассматривал ее лицо, потом провел рукой по животу к ребрам и тихо заметил:
– Не очень убедительно.
Не знаю, зачем я задал ей это вопрос, но теперь мне нужно знать правду. От этого погружения я почувствовал стеснение в груди. Это не просто флирт, поцелуи, ласки. Это то, что мне нужно, но и то, чего я боюсь больше всего: близости в словах перед близостью в действиях.
– Хорошо, – улыбнулась она. – Но ты первый.
Я удивленно моргнул. Задавая этот вопрос, я не ожидал, что он обернется против меня.
– Что же, полагаю, детство у меня было вполне счастливое. Оглядываясь назад, я понимаю, что мы были очень бедны, но дети редко замечают нехватку денег, если у них есть все, что им нужно. Мой брак, как я уже говорил, был довольно… спокойным. Особенно в сравнении с моим детством с буйными братьями и сестрами. Мы не особенно много спорили и не особенно много смеялись. В итоге оказалось, что у нас очень мало общего.
Она провела рукой по моему подбородку, изучая его форму кончиками пальцев.
– Я полагаю, что мои демоны – это сдержанность и страх из-за того, что я провел подростковые годы и десяток лет с женщиной, которую я, видимо, так и не пойму за всю мою оставшуюся жизнь. Такое ощущение, что я потратил время зря.
– Сдержанность? – тихо повторила она.
Я кивнул и прошептал:
– Я всегда думал, смогу ли я найти общий язык с людьми.
– Что ты имеешь в виду?
– Смогу ли я общаться по-дружески, заинтересованно, – объяснил я. – Быть ответственным.
– Ты очень ответственный. – Ее губы изогнулись в усмешке. – Может, даже слишком.
Засмеявшись, я признал:
– Справедливо. Я всегда был самым спокойным и несколько неуклюжим. Макс и Ребекка, которые были по возрасту ближе всего ко мне, были весельчаками. А я был сдержанным, но это значило, что я справляюсь с вещами, с которыми они не могут сладить.
– Звучит любопытно…
Покачав головой, я наклонился поцеловать ее подбородок и прошептал прямо в ее кожу:
– Твоя очередь.
Когда я отстранился, она взглянула на меня. Ее палец описывал круги на моей шее.
– Руби?
Она моргнула, глядя мне в глаза, а я наблюдал, как она глубоко вздыхает.
– У меня был плохой бойфренд на первом курсе, – начала она. Слова были очень туманными, и я не понимал, что она имеет в виду. Он применял к ней силу? Или был неверен?
– Что ты имеешь в виду?
– Может, неправильно называть его бойфрендом, – продолжила она, повернув голову набок и задумавшись. – Несколько раз мы встречались, и он хотел заняться сексом, когда я еще не была готова. Он оказался очень настойчив.
Когда до меня дошло, о чем она говорит, мое сердце чуть не выпрыгнуло наружу, и я с трудом выдавил:
– Он сделал тебе больно?
Глядя на ее хрупкое тело, пухлые губы и большие искренние глаза, я почувствовал, что меня охватывает дикая ярость. Меня пожирали страсть и жажда мести, каких я доселе не испытывал.
Она пожала плечами.
– Чуть-чуть. Никакой драмы или особенного насилия, просто было неприятно. У меня это был не первый раз, но…
Я понял:
– Все равно было больно.
Она кивнула и снова уставилась на мой подбородок.
– Да. Так что если говорить о демонах, думаю, что это мой.
Я растерялся. Открыл рот, потом снова закрыл. Мне хотелось ударить кулаком в стену, сжать ее в объятиях, накрыть ее тело своим. А потом я отнял руку от ее тела, забеспокоившись.
– Прекрати, – сказала она и неловко хихикнула. – Вот почему я не люблю разговаривать на эту тему. Это была плохая ночь, но одно из преимуществ дочери хороших психотерапевтов – то, что ты учишься говорить о таких вещах, и это очень помогает.
Руби казалось такой здоровой, уравновешенной, с пониманием воспринимала мои колебания. То есть думать о том, чтобы приятно с кем-то провести время, было приятно и радостно, но я начал думать о ней более серьезно, как о человеке, в жизни которого было и хорошее, и плохое, о человеке, который относился ко мне бережно, но к которому тоже нужно относиться бережно.
– Просто спроси, – сказала она, прочитав мои мысли. – Если мы собираемся заняться этим, – она сделала жест, объединяющий нас обоих, – тебе следует кое-что обо мне знать.
– Ты не… – начал я, испытывая крайнюю неловкость. Сглотнул, потом еще раз сглотнул и прокашлялся.
– Найл, – сказала она и потянулась поцеловать меня. – Спрашивай.
– Секс… для тебя это не проблема. – Это был не вопрос, и когда я почувствовал, как меня заливает краска смущения, мне захотелось зажмуриться и исчезнуть. Она такая открытая, так свободно говорит о сексе.
Кажется, она ничего не заметила, и мои слова ее никак не обеспокоили.
– Сначала да, – заговорила она. – Имею в виду, может быть, иногда это чувствительное место. Первый год или около того я немного… боялась. Я спала с разными парнями, словно пыталась кому-то сказать: «Эй, я так решила. А еще я хочу так и так». Но мне помог мой терапевт. То, что сделал Пол, на самом деле касалось не секса. Парни, с которыми я была после него… были другими. Мне не казалось, что он сломал меня, но он и правда показал мне, что некоторые люди бывают… плохими.
– Ты часто об этом вспоминаешь?
Она улыбнулась и провела указательным пальцем по моим губам. Этот жест был одновременно очень трогательным и соблазнительным.
– По-разному. Зависит от того, что происходит в моей жизни. – Я инстинктивно отстранился. – Но когда дела обстоят, как у нас, когда я беспокоюсь, чтобы ты не думал, что со мной надо обращаться, как с хрустальной вазой… – Ее глаза искали мои, и я увидел мольбу в ее взгляде. – Пожалуйста, не надо.
Я хотел пообещать ей это, но ее история вызвала во мне желание продвигаться медленно.
– Я…
