– А как прошла твоя встреча? – спросила я, задыхаясь от его близости и от того, как он смотрит на меня, словно вспоминая все наши вчерашние ласки. Утром он был так резок, и по настойчивости его взгляда я поняла, что он, судя по всему, паниковал и чувствовал себя так, будто бежит с места преступления.
Но, может быть, я ошибаюсь? Может, он просто хотел вести себя естественно? Или волновался, все ли со мной хорошо.
– Все хорошо, – ответил он. – Мы почти заключили сделку. – Он не сводил глаз с моего рта.
– Хорошо, – согласилась я.
– Весьма.
Я закусила губу, выдавив нервную улыбку и добавив:
– Ты о чем-то задумался?
Найл кивнул и протянул руку, прикасаясь к моей нижней губе.
– Никогда не видел на тебе эту помаду.
– Слишком красная? – спросила я.
Он моргнул и покачал головой.
– Нет. Не слишком.
Может, именно так я смогла достучаться до него? Снова и снова напоминая, что я не Порция, что я его хочу и что это нормально – хотеть меня?
С колотящимся сердцем я заперла замок на двери и повернулась к нему. Покопавшись в сумке, я достала помаду. Я не знала, что собираюсь делать, и понимала только то, что его заворожил цвет моих губ и что мне совершенно не хочется переключать его внимание на что-то еще.
Пока он наблюдал за мной, я сняла крышечку и нанесла на губы еще один слой.
– Ты не можешь быть настоящей, – прошептал он.
Мое сердце так колотилось, что я не могла дышать. Я поставила помаду на стол рядом с ним и потянулась к его галстуку. Развязала узел, расстегнула две верхние пуговицы. Он сохранял полную неподвижность. Я наклонилась и прижалась губами к теплой коже над сердцем.
Я подняла голову и увидела изумление на его лице.
– Еще, – выдохнул он.
Я подалась вперед, целуя его все ниже и продолжая расстегивать рубашку. Мои губы спустились по груди к животу.
Он молчал и только прерывисто дышал, и его живот ходил ходуном под моим ртом.
Я посмотрела на красные отметины, оставшиеся на его теле, и возбудилась от мысли о том, что остаток дня он проходит с моими следами под одеждой. Но этого мне было недостаточно, и ему, кажется, тоже.
– Продолжаю, – сказала я.
Он хочет, чтобы я поцеловала его там. Я вижу это по его глазам.
Мои пальцы поиграли с ремнем на его брюках, взгляд не отрывался от его лица. Если он хоть на секунду почувствует неловкость, я сразу же остановлюсь.
Но я читала только облегчение, согласие и какое-то робкое отчаяние.
С тихим стуком его ремень расстегнулся. Молния разошлась. А потом я подождала, приоткрыв его ширинку. Его напряженный член упирался в мои пальцы. Молчание нарушалось его прерывистыми вздохами.
Я видела, как его взгляд скользнул к двери и вернулся к моему лицу.
Я покачала головой.
– Я могу…
– Нет, – прошипел он.
Кивнув, я поцеловала мягкую дорожку волос на его животе, лизнула.
– О господи, – выдохнул он.
Я скользнула рукой в его плавки, он сглотнул, и его кадык дернулся, он запрокинул голову. Я опять изумилась, какой у него тяжелый, длинный член, и высвободила его, опустившись на колени.
– Кажется, мне нужна еще помада, – прошептала я.
С усилием он кивнул, посмотрел на меня и моргнул.
– Конечно.
Его пальцы слепо ощупали стол, роняя ручки и бумаги на пол, потом он нашел серебристый тюбик.
С щелчком крышечка отскочила, и Найл моргнул, трясущимися руками выкручивая помаду.
Взяв меня ладонью за подбородок, он прижал помаду к моей нижней губе и осторожно провел ею от центра налево, потом направо, потом по верхней губе.
– Руби.
Я улыбнулась, не отводя взгляд и прижимаясь губами к его члену.
Найл хрипло застонал и вцепился в стол.
– Господи.
– Хорошо?
Он кивнул.
Я спустилась губами ниже, оставляя следы помады на его члене. Я изучала его так, как не смогла изучить прошлой ночью, наслаждаясь его ощущением в моих руках.
– Какой ты красивый! Даже не знаю, с чего начать.
Скажи мне, мысленно просила я. Скажи мне.
– О-оближи, – выдохнул он. Он понял. – Пожалуйста, милая.
Я улыбнулась и провела языком по всей длине члена. Найл низко застонал.
– Все?
– Нет-нет, пожалуйста.
Я улыбнулась, снова прикасаясь к нему губами.
– Где?
Он на секунду закрыл глаза и сглотнул, потом ответил:
– Головку. – И снова встретился со мной взглядом. – Оближи головку.
Я чуть не растеклась лужицей от возбуждения, и между ног у меня запульсировало. Проведя языком по его широкой головке, я почувствовала пот и соль, вкус мужчины и услышала его тихий облегченный стон.
Длинные пальцы пробежали по моей щеке и волосам, сжавшись в кулак, когда я вобрала в рот всю головку, потом еще пару дюймов, потом двинулась назад и увлеченно занялась минетом, который, как я подозревала, был для него первым за много лет.
И какое несоответствие. Его член был такой большой, длинный, казался таким необузданным в своем нетерпении, а руки, нежно придерживающие меня за волосы, дрожали.
Вверх, вниз, скольжение, влага. Мне было наплевать, какие звуки я издаю в процессе, вбирая его по самое основание, у меня потекли слезы из глаз, и я задыхалась. Он смотрел на меня так, словно я волшебная фея, и от этого мне хотелось доставить ему максимальное удовольствие, какое может испытать мужчина.
Я взялась одной рукой пониже, второй сжала его бедро, безмолвно поощряя его: давай, давай, давай. Я хотела, чтобы он начал двигаться навстречу, и он ответил, сначала осторожно и неглубоко, потом все глубже и глубже, помогая мне, скользя по губам и языку.
Интересно, его также возбуждают эти звуки, как и меня? Мои прерывистые стоны и вздохи, когда он погружается глубже, когда он теряет контроль и дергается, когда он нетерпеливо тянет меня за волосы? Это было так хорошо, и мы оба сходили с ума.
Он отдался наслаждению – то ускорялся, то замедлялся, пока не установил единый ритм. Я наблюдала за его лицом, чувствуя языком, как он становится еще тверже, и видя, как его лицо искажается в гримасе. Его пальцы еще сильнее ухватили меня за волосы.
– О! – выдохнул он, и я вспомнила его слова и прочитала в его глазах, что он тоже вспомнил: «Хочу этого. Хочу, чтобы ты жадно сосала мой член и умоляла меня разрешить тебе проглотить».
