– Все не так плохо. Я видела имейл с поздравлениями в адрес нью-йоркской команды. И эскиз реконструкции моста, над которым ты работала, был принят без единого замечания. Наверное, он только что осознал, что идет дождь, а он еще не видел тебя в этой блузке. – Она ухмыльнулась, закатив глаза. – Рассчитывает на шоу мокрых маек, если ты понимаешь, о чем я.
– Прекрасно, – ответила я, падая в кресло. Покопалась в ящике в поисках косметички и запасного кардигана. – Ладно, приведу себя в порядок, а потом схожу к нему.
– Давай, детка, – ответила она.
– Вы хотели меня видеть? – произнесла я, заглядывая в кабинет Энтони.
Он отвернулся от книжной полки со словами:
– Да, мисс Миллер. Входите.
Мисс Миллер?
Я вошла, и он добавил:
– Пожалуйста, закройте дверь.
У меня сердце упало в пятки.
Я послушалась, потом пересекла кабинет и остановилась перед столом рядом с креслом для посетителей.
– Да, сэр? – произнесла я, и у меня по позвоночнику пробежали мурашки.
– Мне надо поговорить с вами на очень серьезную тему. – Он вернул на место пухлый том в кожаном переплете и подошел к столу. – На самом деле у вас нет выбора.
Мне уже доводилось видеть Энтони таким: серьезным и одновременно хитрым, пытающимся заставить меня добиваться от него ответа.
Я стояла напротив него и улыбалась.
– В чем дело, Энтони?
Он сузил глаза.
– Лучше обращаться ко мне «мистер Смит».
Я проглотила слова, которые мне очень хотелось сказать в ответ: «В первый день на работе ты уставился на мои сиськи и велел называть тебя по имени», но вместо этого я произнесла:
– Простите. М-м-м, мистер Смит.
Энтони расстегнул пиджак и сел за стол, придвигая к себе стопку бумаг – договоров с красными и желтыми стикерами в тех местах, где ему надо поставить подпись.
– С учетом вашего довольно непрофессионального поведения в Нью-Йорке и после… – начал он, и у меня сжалось сердце. – Вернее, с учетом вашего давнего увлечения вице-президентом фирмы и домогательств…
– Домогательств?
Он пролистал несколько контрактов, даже не утруждаясь поднять на меня взгляд.
– Мне велели попросить вас сохранять отношения с мистером Стеллой чисто профессиональными или прекратить стажировку в «Ричардсон-Корбетт».
– Что? – выдохнула я и, задрожав, села в кресло напротив него. – Почему?
– Нам, нескольким топ-менеджерам, стало очевидно, что вы ведете себя непрофессионально, – сказал он, беря ручку. – Вы отвлекаетесь и работаете в лучшем случае посредственно. Не думаю, что мне имеет смысл уточнять.
– Но это не…
Несправедливо, хотела сказать я, но умолкла. Не буду добавлять в мой список проступков еще один: «ведет себя как подросток».
Я попыталась еще раз:
– Не могли бы вы объяснить, почему эта тема обсуждается кем-то помимо мистера Стеллы и меня? Мы не нарушали никаких правил!
– Мисс Миллер, пожалуйста, не думайте, будто вы можете подвергать сомнению мои решения, касающиеся этой компании и ее сотрудников. – Он поставил подпись, и от скрипа ручки по бумаге я занервничала еще больше. – Вы стажер, то есть временный работник в Соединенном Королевстве, следовательно, я ничего не должен объяснять вам. Но принимая во внимание вашу молодость… – это прозвучало так оскорбительно, что мне показалось, будто меня ударили. – Надеюсь, это будет стимулом для вашего роста. Ваше недавнее поведение, при том что его нельзя охарактеризовать как непристойное, является неподобающим. Я обратил внимание на ваше… увлечение вице-президентом фирмы…
– Я не сделала ничего неподобающего, – повторила я. – Может, я вела себя не слишко умно, готова это признать. Но не нарушила правила. Я не подчиняюсь Найлу.
– Найлу, – повторил он, с улыбкой глядя на документы. – Да. Что ж, такие ситуации порой выходят из-под контроля и мы в руководстве компании считаем, что вам нужно либо прекратить отношения, либо закончить стажировку.
Мое лицо горело от злости, и я была на грани слез. Плачут только дети; я не хочу, чтобы он думал, что он прав, оскорбляя меня. Я несколько раз моргнула. Что бы ни происходило, я не покажу ему, как он задел меня.
– Могу я поговорить с мистером Корбеттом? – спросила я, стараясь сохранять спокойствие. – Думаю, мне надо с кем-нибудь объясниться.
– Ричард предоставил мне право принимать любые решения, касающиеся моего департамента.
Я вся пылала и не могла больше сдерживаться.
– О’кей, проясним ситуацию. Вы предложили Найлу прибрать меня к рукам, а теперь вы увольняете меня, потому что думаете, он так и сделал.
Энтони вскинул голову и вспыхнул.
– Вы не осмелитесь это повторить.
– Конечно, – я продолжала кипеть, – я предпочту закончить стажировку. Это один из самых невероятных разговоров в моей жизни.
– В таком случае, – с отсутствующим видом произнес он, подписывая очередной документ, – я оформлю приказ о вашем увольнении и позабочусь, чтобы вы получили копию перед уходом.
Дождь закончился, и я отправилась на прогулку, чтобы привести мысли в порядок. Ушла достаточно далеко, чтобы слышать звон Биг-Бена. Я инстинктивно потянулась за телефоном и обнаружила, что забыла его на столе. Оставила, перед тем как пойти к Энтони. Думала, что отойду ненадолго, а потом убежала из офиса. Интересно, Найл уже приехал? Искал меня, звонил?
И тут я осознала, как далеко зашла вся эта история и что в словах Энтони было зерно правды. Моя первая мысль была не о работе и не о том, что я в пяти тысячах миль от дома. Не о том, где я буду жить. Не о том, на что я буду покупать еду и как я смогу оплачивать счета. Не о месте в оксфордской программе. Не о том, как много я работала и скольким пожертвовала, чтобы получить это место.
Только о Найле Стелле.
Когда я вернулась в офис, предмет моих мыслей ходил взад-вперед по кабинету. Заметив меня, он выскочил в коридор и затащил к себе.
– Где ты была? – спросил он, закрывая за нами дверь.
Должно быть, я выглядела еще хуже, чем предполагала, потому что он внимательно посмотрел на мои мокрые волосы и бледную кожу, влажную одежду и расстроенное лицо.
– Зависит от того, что ты имеешь в виду, – ответила я. – Сначала я убежала из твоей квартиры, потому что считала, что я манипуляциями заставила тебя заняться со мной любовью.
Он с удивленным видом начал было что-то говорить.
Но я подняла руку, заставив его замолчать.
– Потом я была в кабинете Энтони, где он бранил меня. А после этого я пошла прогуляться.
– О манипуляциях мы поговорим позже. Ну правда, Руби. – Он выдохнул и шагнул ко мне. – Что там насчет Энтони? За что он тебя бранил?
