Ястреб приободрился и почему-то посмотрел на мой комп.
— Это стратегия? Или Эр-пэ-гэ?
— Города — это города. Это специальная игра, чтобы речь развивать.
Ястреб с явным сожалением повернулся ко мне.
— Я говорю город, — стал объяснять я. — Например, Москва. А ты должен придумать город на «А».
— Почему на «А»?
— Потому что «Москва» кончается на «А». Скажи город на «А».
— Алматы!
— Не Алматы, а Алма-ата!
— Алматы! — упрямо повторил он. — У меня там двоюродный брат, мы каждый день переписываемся.
Я не стал спорить. Алматы так Алматы.
— Хорошо. Значит, мне на «Ы»…
Я задумался. Ястреб смотрел на меня с интересом.
— Ты выиграл, — признал я. — Нет города на «Ы».
Тут Ястреб меня удивил.
— Нет, — сказал он, — так нечестно. Слишком быстро. Давай я не Алматы скажу, а… Архангельск…
— Курск!
— М-м-м… Курск!
— Повторяться нельзя!
— Тогда… Кобрин!
Дальше дело пошло веселее. Я тоже однажды загнал Диму в тупик городом «Бомбей», но тоже великодушно заменил его на Бобруйск. Потом мы немного поспорили, есть ли такой город — Бишкек, но Дима был так уверен в своей правоте, так грозил, что он сейчас все загуглит, что я испугался и признал свое поражение.
И наконец вывел разговор на самое для меня интересное — на условия эксперимента…
Оля, 1980 год
Пока мы шли домой, Ира трещала без умолку. Как же у нее язык не устает, просто удивительно! На свежем воздухе мне полегчало, я даже начала соображать и поняла, что этот поток информации необходимо направить в нужное мне русло. Пусть хоть что-то полезное рассказывает, а не просто воздух сотрясает.
— Ир, а кто была эта девушка? — спросила я.
— Какая?
— В платочке… то есть в галстуке.
— Танечка — пионервожатая… — удивленно ответила Ира. — Ты что, и ее не помнишь?
— Не-а, — сказала я. — Я даже не помню, кто такие пионеры.
Бедная Ира вросла в землю и минуту стояла молча.
— Ой, ничего себе, — наконец сказала она. — Только ты не говори никому.
— Почему? — удивилась я.
— Не знаю, — сказала Ира, — но не говори. Я тебе все расскажу. Клятву помнишь?
— Какую клятву?
— Я (фамилия, имя), вступая в ряды Всесоюзной пионерской организации имени Владимира Ильича Ленина, перед лицом своих товарищей торжественно клянусь: горячо любить свою Родину. Жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия. Всегда выполнять Законы пионеров Советского Союза! — бодро отбарабанила Ира, — Помнишь?
Я затравленно кивнула, хотя естественно, этот бред помнить никак не могла. Многого я даже не поняла. Ну, про Советский Союз — смутно помню, нам рассказывали. Куча стран жили как одна, теперь распались и до сих пор друг на друга обижаются. Но кто эти страны? Помню, что их было много и столица была Москва. На ВДНХ до сих пор фонтан есть с золотыми тетеньками, по тетеньке на каждую страну. Коммунистическая партия — это знакомо…
— Ир, а другие партии?
— Какие?!
Глаза у Иры сделались огромными и испуганными.
— Ну другие…
Я запнулась, поняв, что сморозила очередную глупость.
— Ладно, проехали, — сказала я, — давай дальше рассказывай.
— Хорошо, — сказала Ира, — Законы пионеров Советского Союза: пионер предан Родине, партии, коммунизму, пионер готовится стать комсомольцем, пионер держит равнение на героев борьбы и труда, пионер чтит память…
— Слушай, ты это все наизусть знаешь?
— А как же! И ты тоже знаешь! Пионер настойчив в учении, пионер — честный и верный товарищ, всегда смело стоит за правду…
— Слушай, и что, у вас тут все такие?
— Где у нас?
— Ну здесь… — я обвела рукой вокруг. — Все с галстуками — значит, все пионеры?
— Ну да.
— И все смело стоят за правду?
Ира смутилась и отвела глаза.
— Ну, не все, конечно…
— А почему тогда пионеры все?
— Нас же в третьем классе приняли, вот мы и пионеры. Но вообще пионерами становятся самые достойные!
— А принимают всех?
— Слушай, ну что ты пристала, — разозлилась Ира, — ты просила рассказать, я и рассказываю. А ты вопросы дурацкие задаешь!
Витя, 2018 год
— Слушай, — сказал я как можно небрежнее, — а как отсюда выбраться?
Дима посмотрел на меня подозрительно. Странно… В тех книгах, которые я читал, например про шпионов, все всегда старались говорить «как можно небрежнее». Наверное, я слишком небрежно сказал.
Но повторять вопрос не стал, уставился на Ястреба.
— Откуда «отсюда»? — спросил он.
— Ну… вообще.
Дима замолчал и смотрел на меня так долго, что я уже не надеялся на ответ. Но он все-таки ответил:
— Летом можно будет уехать.
Я чуть не подпрыгнул на месте. Ура! Оказывается, я тут чуть больше месяца пробуду, а потом вернусь назад, в привычную обстановку, к ребятам. Обрадовался — и тут же огорчился. Я вдруг понял, что мне тут нравится. Я понимаю, что это эксперимент, что не может так продолжаться все время, но… Мне тут нравится. Еда вкусная. На машине ездить удобнее, чем пешком ходить. Комп, опять же… Я его только чуть-чуть попробовал, а мне уже нравится. А еще телефон надо освоить. Кстати, он называется не «телефон» и даже не «трубка», а смешно — «комик».
Мысль о комике навела меня на одну идею.
— Дима… То есть Ястреб. Я вспомнил еще одно упражнение, чтобы научиться сдавать экзамен.
Я взял в руки свой комик. Ястреб с готовностью полез за своим, но я его остановил.
— Научи меня пользоваться комиком, — сказал я.
— А чего там пользоваться? Там же все просто!
— Ну и что, что просто? Ты должен мне все объяснить, как будто я его в первый раз в руках держу.
Ястреб легкомысленно хмыкнул. Кажется, он не считал упражнение сложным.
— А что тебе рассказать?
— Например, как позвонить.
Дима ловко выхватил мой аппарат и быстро пробежался по экрану:
— Заходишь в адреса, там находишь и жмешь вызов. Все.
— Я ничего не понял. Какие адреса? Что жать? Расскажи подробно и понятно.
