– Я все поняла и звоню не для того, чтобы попросить вас заново активировать профиль. Я просто хочу, чтобы вы заархивировали весь объем информации, содержащийся на этой странице, равно как все истории ваших серверов, так или иначе связанные с этой страницей, а потом прислали их нам.
– Я посмотрю, что можно сделать, но нам требуется разрешение.
– Чье?
– Моего руководства. Наша система основывается на уважении принципа конфиденциальности. Кроме того, наши серверы расположены не на британской территории.
Этот вежливый разговор начал выводить Клару из себя.
– Но речь идет о форс-мажорном случае! О преступнике и заложниках.
– Я запрошу.
– Только быстро, на кону человеческие жизни.
– Это не так просто. Мы не входим в вашу юрисдикцию. Следовательно, не обязаны сотрудничать с вами. И мы должны оценить, когда и как это делать.
Злиться было бесполезно. Подтекст ясен: это были отголоски дела Сноудена, когда АНБ
[5] и ЦПС заподозрили в том, что они получают информацию от крупнейших интернет-компаний. «Фейсбук» не желал вести столь открытое сотрудничество с британской полицией или спецслужбами, которое могло рассматриваться как прецедент и стать предметом судебных разбирательств.
– Отлично. Сделайте все, что в ваших силах, и позвоните мне, как только сможете. И учтите: если вы нам поможете, мы обязательно сообщим прессе о вашем участии в поимке преступника.
Она бросила трубку, не дав собеседнику времени ответить, откинулась на спинку кресла, положила ноги на стол рядом с рабочим столом Дэни и снова погрузилась в раздумья.
Поиск следов Альбана М., возможно, оставленным им во Всемирной паутине, был, наверное, перспективным направлением, но Клара хотела возможно больше приблизить следующий шаг в расследовании. Не имея данных, как можно действовать?
Остаток ночи Клара провела за изучением имевшихся в их распоряжении данных. Накапливались первые отклики на убийство Свена. Поступило несколько тысяч звонков относительно различных Свенов со всего мира, которые исчезли за последние 72 часа. Как быть уверенным, что вытянешь нужную ниточку? Оценив масштаб задачи, Клара ненадолго заскочила домой принять душ и переодеться. Она физически ощущала обратный отсчет времени до следующего действия Альбана М. Вернувшись в офис, она решила основываться на твердой базе, а для этого соединить воедино все конкретные данные, которыми располагала:
• Альбан М.: захватил заложников.
• Свен: убит.
• Профили «Фейсбука», первыми опубликовавшие призывы о помощи в этом деле: Эразм, Рани С., Уильям Т. Их лица были в первом видеоролике.
• Личность заложников: установлены не все.
• Место: неизвестно.
• Мотив: неизвестен.
Альбан М. не остановится только потому, что его профиль заблокирован. Такой шаг был слишком очевиден, чтобы он его не предусмотрел. Как он будет действовать дальше? Выйдет в другой социальной сети? Использует какой-то другой способ связи? Клара попросила Дэни сориентировать поиски в данном направлении. Она же, со своей стороны, старалась выяснить как можно больше об остальных заложниках. По сведениям их друзей, все трое недавно побывали в Лондоне. Следовало ли считать это некоей связью? Или же это было простое совпадение? Встретились ли они там со своим убийцей? Или уехали из Лондона?
На «Фейсбуке» посвященная Альбану М. группа была создана по инициативе некоего Тома Лоутона, друга Эразма, владельца одного из трех аккаунтов на «Фейсбуке», где появился первый призыв «На помощь!». Просмотрев последние его записи, Клара записала в блокнот его имя и номер телефона, Том наиболее активно искал в сети ответы на вопросы, возникшие в связи с этим делом; в течение двадцати четырех часов он дважды звонил в полицию. Операторы, принимавшие звонки, явно не придали им значения. Зная, сколько нелепых звонков полиция получает каждый день, Клара не могла на них за это обижаться. Она попыталась дозвониться до Тома Лоутона, но наткнулась на автоответчик. Она оставила сообщение с просьбой перезвонить на коммутатор ЦПС.
По электронной почте пришло письмо из отдела, работавшего по базам данных, сотрудники которого пытались установить личности заложников по снимкам, сделанным с видео. На данный момент им удалось выяснить имя одного: Колин Стирл, профессор в Токио, англичанин. Но его присутствие в этой истории, казалось, не имело никакого смысла. Все известные о нем биографические сведения никак не сочетались с его присутствием в Лондоне. Бывший солдат, много лет назад он уехал в Японию и с тех пор не нашел ни времени, ни желания приехать на родину. О родственниках никаких сведений, родители погибли в авиакатастрофе вскоре после его отъезда. Было ли его внезапное возвращение простым совпадением? Клара решила воспользоваться полученными данными и в их свете заново пересмотреть видео с заложниками. Параллельно она обратилась к соответствующим японским службам с просьбой о предоставлении свежей информации по Стирлу. Ее собеседнику необходимость сотрудничества между двумя странами не показалась столь уж очевидной, и он не слишком приветливым тоном пообещал сделать все от него зависящее. Со своей стороны, Клара не теряла надежды обнаружить связи Стирла на родине.
– Дэни, у нас есть имя, и я хочу, чтобы ты отыскал любые его контакты в Англии. Родственник, друг, коллега, знакомый – не важно. Мне нужна связь.
– Ясно. Прогоню его по всем базам данных.
Клара вернулась к своим исследованиям, но тут же ее отвлек голос Дэни:
– Клара, а твой парень-то – преступник!
– Что?
– Глянь! Недавно закончился суд. Он обвинялся в убийстве своей студентки. Освобожден за недостаточностью улик, но его виновность, похоже, не вызывает сомнений. А сам он исчез.
– Как это?
– Один местный журналист попытался с ним связаться по окончании процесса. Безуспешно. Его следы теряются с того момента, как он взял билет на поезд до западного побережья Японии.
Клара засомневалась, докладывать ли эту новость, и решила этого не делать. Если произойдет утечка, все ее расследование пойдет насмарку. Темная головоломка немного прояснилась в некоторых местах, и она не хотела потерять этот слабый лучик света.
Первые проблески зари
Шли часы, а Альбан М. продолжал молчать. Телеканалы начали день со специальных выпусков новостей, которые они крутили всю ночь. Делались самые невероятные комментарии о случившемся; ответственными за происходящее объявлялись все террористические группировки мира; вспоминали теракты в лондонском метро в 2005 году. Акции Андреса Брейвика в Норвегии и Мохаммеда Мера во Франции постоянно приводились в качестве примеров чудовищных массовых убийств, совершенных, по официальным версиям, одиночками, которых тем не менее подозревали в связях с мощными организациями. В «Твиттере» сторонники полной свободы в Интернете сражались с теми, кто призывал к установлению контроля над Всемирной паутиной; вновь активизировались сторонники восстановления смертной казни. Все, что можно, было сказано, причем по несколько раз. СМИ нагоняли страх. Политики пытались напомнить, что нет никаких оснований считать, что это атака террористической организации, а не акт психически ненормального одиночки.
