– Отпусти, – умоляюще прошептала она. – Облегчи расставание для нас обоих.
Уголок его губ дернулся.
– Облегчить для тебя, возможно. Но не для меня.
Он продолжал осыпать ее лицо легкими, нежными поцелуями, медленно спускаясь вниз. Шарлотта вздрогнула, когда он нашел чувствительное местечко за ее ушком.
– Стюарт… даже если я признаю… что нас влечет друг к другу… это не означает, что…
Он поцеловал ямку у основания шеи, обводя языком то место, где встревоженно бился пульс.
– Это ничего не означает, – докончила она, задыхаясь. – Остановись!
– Если я остановлюсь, – пробормотал он между поцелуями, которыми осыпал обнаженный изгиб ее плеча, – ты заставишь лакеев выволочь меня за дверь. А потом, готов побиться об заклад, я никогда больше тебя не увижу.
– Так и следовало бы.
Было трудно думать теперь, когда он выпустил ее подбородок и принялся ласкать ее свободной рукой. Так же бережно, как прошлой ночью, сквозь шелк платья обвел ее лопатки. Неужели только вчера она лежала с ним в постели, чувствуя себя желанной и бесценной?
– И я так и сделаю!
– Сделала бы, если бы могла, – поправил он, поднимая голову, чтобы взглянуть ей в глаза. – Но я тебе не позволю.
– Я закричу! – пригрозила Шарлотта, хотя не была уверена, что сделает это. В горле так саднило, что она едва могла шептать. Если она закричит, прибегут слуги и застанут их в такой позе, и тогда Стюарта навсегда выгонят из дома и лишат наследства.
Шарлотта подозревала, что его отец только и ждет предлога, а изнасилование гостьи послужит ему великолепным предлогом. А Шарлотта не хотела, чтобы Стюарту причинили еще больше боли. Именно поэтому и пыталась разорвать с ним отношения.
Легкая улыбка озарила его лицо.
– Закричишь, – согласился он. – Но только когда я тебе позволю. Только когда заставлю тебя кричать.
Его ловкие пальцы стянули платье с ее плеч. Оказалось, она и не заметила, как он расстегнул пуговицы на спине.
– А я не сделаю этого, пока не признаешь, что между нами есть нечто большее, чем просто желание.
– Я считаю тебя другом, – яростно прошипела она, когда он прижался губами к внезапно обнажившейся коже.
– Прекрасно, – ответил Стюарт, одним пальцем стягивая рукав.
Шарлотта снова попыталась оттолкнуть его, но он держал ее крепко. Расстегнутое платье медленно ползло вниз, но зацепилось за кант сорочки. Он отвел платье в сторону, потянул за другой рукав и через секунды лиф сполз на колени.
Шарлотта тихо, встревожено вскрикнула.
– И наперсником, – выпалила она.
Но он подтолкнул ее. Она противилась, пока не потеряла равновесие и не упала спиной на столик. Стюарт по-прежнему удерживал ее руки. Необходимо было остановить это, остановить его, пока все не зашло слишком далеко. И без того ее тело реагировало на его прикосновения, как цветок на солнечные лучи.
Шарлотта пыталась сохранить ясность мыслей.
«У тебя с ним нет будущего, – напомнила она себе. – Ваши отношения были обречены с самого начала».
Было ошибкой вообще начинать этот роман.
– Очень хорошо, – весело объявил он. – Мне нравится роль доверенного лица. Превосходное начало.
– И… и надежный верный друг, – бормотала она, пытаясь увернуться от становившихся чересчур интимными поцелуев.
Его волосы упали на лоб, соблазнительно касаясь ее груди, и его губы накрыли сосок.
– Ты был так добр, так заботлив и героически помогал мне искать Сьюзен, хотя я ужасно обращалась с тобой в самом начале, но ты простил меня…
– Шарлотта.
Он поднял голову. Она не заметила, что он встал на колени на сиденье стула, так что сейчас они смотрели друг другу в глаза.
– Перестань нести чушь.
– Но я не могу сказать тебе все, что ты желаешь слышать.
– Не можешь или не хочешь? – покачал Стюарт головой. – Тогда убеди меня, убеди, что тебе все равно. Я больше не стану ложиться с тобой в постель только ради удовлетворения твоих желаний. Я не твоя игрушка, Шарлотта. Я мужчина.
Он обхватил ее лицо ладонями, чтобы помешать смотреть в сторону.
– И ты не шлюха. Ты женщина. С такими же потребностями и желаниями, как у остальных женщин, включая желание быть любимой. Это желание не покидало тебя всю жизнь. Ты хочешь любить и быть любимой. Ты позволила Сьюзен вести себя, как избалованному ребенку, страстно желая, чтобы она полюбила тебя так же сильно, как ты ее.
Шарлотта потрясенно приоткрыла рот. Но Стюарт неумолимо продолжал. Его синие глаза были серьезными.
– Это и побуждало тебя ложиться со всеми этими мужчинами, верно? Неужели ты когда-то занималась любовью с кем-то, в кого не надеялась влюбиться? Карлос, тот романтик, из-за которого ты потеряла голову? Все мужчины, которые могли принести тебе счастье в фарсе, которым был твой брак с Пьетро? – Он понизил голос: – Джереми, неотразимый щеголь, который ослепил молодую девушку, жаждавшую приключений?
Шарлотта снова принялась вырываться:
– Отпусти меня! Ты ничего не знаешь! Как ты смеешь вспоминать мою жизнь, изображая ее серией жалких любовных неудач? Мои отношения с другими людьми – не твое дело! И кто бы говорил! Твой отец не выносит одного твоего вида, а мать – самого худшего о тебе мнения, хотя тебя и обожает. Я не принимаю советов от того, кто живет на взятые взаймы деньги в одолженных взаймы домах…
Стюарт заглушил ее поцелуем, жестким, требовательным поцелуем, которого она так боялась раньше. Теперь Шарлотта была ему рада, потому что Стюарт дал ей возможность не думать о чересчур правдивых его словах и ее собственной жесткой реакции на них. Когда Стюарт целовал ее, из ее глаз текли слезы. Что она наделала, бросив ему в лицо напоминание о неприязни отца? Что же она за человек, если защищает собственное раненое сердце, разрывая в клочья его? И что хорошего будет в том, если она оттолкнет единственного мужчину, с которым так отчаянно желала близости?
Стюарт резко отстранился и снова сжал ее лицо, вынуждая взглянуть на него.
– Я не похож на других мужчин, – сказал он не своим голосом – слишком много эмоций теснилось в душе. – Я не пытаюсь соблазнить тебя ради развлечения на один вечер. Я не использую тебя. Хочу, чтобы ты была счастлива, черт возьми! Даже если не со мной. Я уйду, если ты этого хочешь, но не говори, что ты, даже ты так плохо обо мне думаешь. Ради всего святого, я люблю тебя!
Шарлотта ошеломленно уставилась на него. Дыхание вырывалось из груди короткими, болезненными выдохами. Он любит ее? Стюарт любит ее?
Стюарт неожиданно моргнул. Хватка его ослабла, словно он только сейчас понял, что сказал. Опустив руки, он отступил.
– О боже! – пробормотал он, отворачиваясь. – Прости. Я не хотел…
