* * *
Ту ночь, когда она напилась в клубе «Мустанг», Люси помнила смутно. Крепыш Марк доставил ее домой, уложил в постель и… уехал. Она провалилась в сон, полный кошмаров. Утром, заглянув в зеркало, Люси ужаснулась. Ее маленькое личико, обрамленное спутанными кудряшками, было помятым и опухшим, под глазами образовались сизые мешки.
– Что за гадость мне подсунули? – простонала она, прикладывая ко лбу холодный компресс. – Бр-ррр-р!
Люси пила мало, потому что ее организм совершенно не выносил алкоголя – она быстро пьянела и отключалась. Даже бокал шампанского ударял ей в голову.
– Боже… – причитала она, прислушиваясь к ноющей боли в темени. – Как же мне плохо…
Если бы не Марк, она не рискнула бы пробовать фирменный коктейль, о котором была немало наслышана. Да и цена «кусалась». Но когда платит мужчина, грех отказываться. К тому же Марк мог обидеться, и знакомство не имело бы продолжения. Он ей приглянулся – такой вежливый, сильный, надежный и при деньгах.
«Всадник без головы» оправдал свое название. Люси очухалась только к вечеру, проклиная свою безрассудную страсть к острым ощущениям. Знаешь, что нельзя пить, – повесь на рот замок и терпи.
Она поужинала омлетом и улеглась у телевизора. Попытки вспомнить, обещал ли Марк позвонить, ни к чему не привели. Но Люси все-таки ждала звонка. Неужели, она не сумела заинтересовать крепыша? Было бы жаль…
Он не позвонил. Разочарованная Люси успокаивала себя тем, что Марк просто решил не торопить события.
На следующий день она отправилась в салон красоты, приводить в порядок свой основной «капитал» – внешность. Роясь в сумочке, она наткнулась на визитку Марка с косой надписью на обратной стороне: «Захочешь – позвони!» Лаконично и прямо. Он передавал инициативу ей – быть или не быть развитию отношений. Видимо, Марк сунул визитку в сумочку, когда уходил…
Конечно же, быть! Люси едва дотянула до вечера, чтобы не показаться навязчивой. Замужество не прошло для нее даром. Кое-какие навыки хорошего тона она успела перенять у бывшего супруга. Может, попросить у него денег на операцию по уменьшению носа? При ее мелких чертах лица, нос кажется великоватым.
– Он мне должен, в конце концов! – прошептала Люси, нанося на кожу освежающую маску. – Он сломал мне жизнь…
От жалости к себе она прослезилась. И набрала номер Тарханина.
– Люси? – удивился тот. – Что-то случилось?
– Мне нужны деньги, – с ходу заявила она. – На операцию.
– Ты заболела?
В его голосе прозвучал откровенный сарказм. Ему было отлично известно название этой «болезни» – одержимость выгодным браком. Люси нуждалась в надежном мужском плече и тугом кошельке – второе даже важнее. Тех денег, что он перевел ей на счет, катастрофически не хватало.
Честно говоря, Люси немного побаивалась Тарханина. Он на многое способен. Не будь этого страха, она бы потребовала при разводе куда больше, чем однокомнатная квартира в Химках и те гроши, которые он по-барски «отстегнул» ей.
– Не жадничай, Игорь… – обиженно протянула она. – Я тебя выручила, а ты…
– … расплатился с лихвой! – закончил он фразу по-своему. – У тебя что, есть претензии?
– Нет, но… Бог велел делиться…
– Что на сей раз будешь переделывать? Ноги удлинять?
– Мне нужна коррекция носа, – пропищала Люси. – И, возможно, подтяжка.
– Какая подтяжка в двадцать четыре года? – взвился Тарханин. – Ты в своем уме?
– Я не хочу остаться одна из-за мелких дефектов, которые можно убрать…
– Самый серьезный твой дефект неизлечим, – вздохнул бывший муж. – Это глупость, милая. Тут даже трепанация черепа бессильна.
– Как ты смеешь оскорблять меня? – захныкала Люси. – Сам бросил и еще издеваешься… Не надо было жениться на дурочке!
– Ты права…
– Дай денег, Игорь, от этого зависит моя судьба…
– Никак на твоем горизонте появился жених? – осенило его. – Приятно слышать. Рад за тебя!
– Дашь денег или нет?
– Все деньги в обороте, – терпеливо объяснил он. – Ни одного лишнего рубля изымать отчим не позволит. Ты же знаешь, бизнес ведет он.
– Но деньги-то твои! – не унималась Люси. – Нету рублей, дай «зелени»!
– Ты и без операций прекрасна, детка. Зачем тебе лишний раз ложиться под нож хирурга? Побереги здоровье.
Она помолчала, осмысливая услышанное.
– Это угроза?
– Помилуй, солнышко. Исключительно забота!
– Знаю я твою заботу…
Люси в сердцах бросила мобильник на диван. Он зазвонил – пора было смывать маску.
– Жадина, – выкрикнула она в потолок. – Чертов скупердяй! Ну и плевать…
Покончив с косметическими процедурами, Люси набрала номер нового знакомого. На визитке было написано: Брагинский Марк Александрович, брокер. Последнее слово привело ее в замешательство.
– Слушаю вас, – сразу отозвался он.
– Это я, Люси…
– Ах, Люси! Я мечтал о вашем звонке…
Глава 6
Суздаль, XVII век
Покровский женский монастырь
На исходе лета 1622 года старица Ольга совсем ослабела. Она с трудом поднималась с ложа, долго молилась у образов в углу кельи, потом садилась к окошку и глядела во двор монастыря. Мимо ходили сестры в черных покрывалах, чуть в отдалении белели березы. В листьях уже пробивалась желтизна. Волосы Ольги тоже рано побелели от пережитого. Чем ближе подкрадывалась к ней смерть, тем чаще она ощущала себя не стареющей инокиней, а пленительной и гордой принцессой, рожденной царствовать. Ее имя – Ксения Годунова…
Она все помнила до мелочей – и внезапную кончину любимого батюшки, и страшные дни смуты, и то, как на ее глазах удавили брата Федора и матушку… Ксению самозванец велел пощадить, «дабы ему лепоты ея насладитися еже и бысть»…
Вот он, диавол в царском обличье, беглый монах-расстрига Гришка Отрепьев, холоп из холопов, который при помощи польских сабель и колдовского ухищрения уселся на царский трон и стал править на Москве! Всех одурачил, опутал своими чарами – и польского короля, и русских бояр, и народ, и мать убиенного в Угличе царевича Дмитрия, коим назвался. «Неведомо каким вражьим наветом прельстил царицу и сказал ей воровство свое. И она ему дала крест злат с мощьми и камением драгим сына своего, благовернаго царевича».
Инокиня Марфа – бывшая царица Мария Нагая – прилюдно признала шельму своим родным сыном! «Новый царь» въехал в столицу верхом, в раззолоченной одежде. Самозванца сопровождали польские всадники, бояре и окольничие
[9]. По обеим сторонам дороги толпились москвичи – приветственные крики заглушали перезвон колоколов.
