– А жизнью едва не поплатился! Вывод? Его подозрения имеют под собой почву.
– Вот только в чем он ее подозревает? Если кто-то повредил тормоза его машины в то время, когда он беседовал со своей бывшей возлюбленной…
– То у нее есть сообщник! – заключила Астра.
– Они попытались избавиться от Тарханина, но получилась осечка.
– Игорь Сергеевич – обычный человек, который сам пробивает себе дорогу наверх должностной пирамиды. Может, в начале его кто-то и подтолкнул, однако не каждый способен удержаться на карьерной лестнице. Влиятельных родственников у Тарханиных нет, большими деньгами, чтобы купить место в министерстве, они тоже не располагали. Значит, своим продвижением Игорь Сергеевич обязан исключительно свойствам собственного ума.
– Кем был его отец?
– Транспортным управленцем, не очень высокого уровня.
– Все-таки без протекции не обошлось! – усмехнулся Матвей.
– Таковы правила игры…
Ребрышки начали поджариваться, распространяя аппетитный запах. Жир с шипением капал на угли.
Астра сидела на бревнышке, наслаждаясь отдыхом и видом на речку с пологими, заросшими ивняком берегами. Неподалеку на черных деревянных мостках рыбак забрасывал удочки.
– Тарханин внешне производит впечатление благополучного парня, но внутри у него кипят страсти, – заметила Астра. – Его эмоции подавлены, а такие люди тяжело переживают самые обычные вещи. Он решил порвать с любимой девушкой и забыть ее, но добился обратного. Его женитьба, на мой взгляд, является мелочной местью оскорбленного мужчины. Спустя годы он не сумел утолить свою обиду. Думал, что причинит боль Ульяне, а пострадал сам. Она небось и не знала про его Люси…
Астра, не отрываясь, смотрела на перегоревшие в костре дрова. Там, куда попадали капельки жира, вспыхивал огонь. Матвей брызгал на него водой, чтобы не подгорало мясо.
– Для любого бизнеса необходим начальный капитал, – сказал он. – Кто вложил деньги в создание фирмы и производство, отчим Тарханина или он сам?
– Я о любви, а ты о деньгах! О, мужчины!
– И все-таки…
– Борисов сказал, что примерно три года назад Игорь Сергеевич получил наследство. Умер его дядя – старший брат отца, – который был холостым и бездетным. Все его имущество: дом, участок и счет в банке – достались племяннику.
– По завещанию?
– Представь, да. Никто другой на наследство не претендовал, и в положенный срок Тарханин вступил в права собственника. Дом и землю он продал, а вырученные деньги пустил в оборот. Чтобы избежать кривотолков и обойти закон, официально фирма оформлена на отчима, и тот управляет делами. Но вот, что подозрительно: смерть дяди наступила в результате несчастного случая.
– Надеюсь, он не с лестницы упал?
– Нет. Его завалило поленьями в сарае. В доме была печка, старик, видимо, любил погреть косточки. Пошел в сарайчик за дровами, а на него обрушилась поленница. Травма головы и преждевременная кончина.
– Травма головы, – выразительно повторил Матвей. – Уж больно похоже на причину смерти Горелкиной. Там поленница, тут лестница, а результат тот же. Кстати, как Борисову удалось накопать это все про дядю…
Не успел он завершить мысль, как его поразила догадка.
– Ба-а… я понял, какая появилась зацепка! У Бояриновой обнаружился дядя, и у Тарханина – это их сближает. Один дядя уже на том свете, а второй жив… пока что.
– Ты циник, Карелин.
– Я провожу параллели, как ты изволишь выражаться…
Он поворошил угли и перевернул сетку с ребрышками. Рыбак на мостках с радостным восклицанием вытащил карася.
– Ух ты! – восхитилась Астра. – Поймал!
Ветра не было. На гладкой поверхности реки, как в перевернутом зеркале, отражались деревья. Посередине слегка рябило течение. Над водой летали стрекозы, садились на круглые глянцевые листья кувшинок. За рекой виднелись на возвышенности дома, утопающие в садах. Эта простая картина деревенского покоя и умиротворения не вязалась с темой их обсуждения – злым умыслом.
– У Борисова всюду свои люди, даже в Суздале. Там в райотделе полиции работает сын какого-то его знакомого.
– В Суздале? – удивился Матвей. – Как в Суздале?
– А так! Покойный дядя господина Тарханина проживал не где-нибудь, а именно в этом тихом городке, на Березовой улице в доме номер восемнадцать. Работал реставратором, потом музейным смотрителем, вышел на пенсию, но работу не бросил.
Она замолчала. Матвей погрузился в раздумья, не забывая, впрочем, о ребрышках, которые уже хорошо подрумянились.
– Интересное совпадение, – наконец изрек он.
– Я еще главного не сказала. В день смерти дяди Игорь Сергеевич находился в Суздале – приехал погостить.
– Он что, находился в доме, когда…
– Именно! Тарханин и его жена Люси давали свидетельские показания. Они, якобы, сидели в гостиной и пили чай, а хозяин зачем-то вышел во двор. Старик долго не возвращался, и племянник отправился его искать. Нашел мертвым. Завели дело, но следствие установило, что пенсионер погиб по неосторожности: плохо укрепил поленницу, которая неожиданно обвалилась.
– Другими словами, доказать вину племянника не удалось?
– Нет, – подтвердила Астра. – Домишко у дяди был неказистый, особой ценности не представлял, зато счет в банке оказался внушительным. Откуда, спрашивается? Тарханины твердили, что про завещание и деньги понятия не имели, а с покойным состояли в самых теплых отношениях. Нотариус встал на их сторону. Старик-де составил завещание буквально за несколько дней до смерти, потребовав держать его волю в тайне от всех и огласить только в случае его кончины.
– В любом случае существует нотариальная тайна.
– Но дядюшка Игоря Сергеевича настаивал на том, чтобы о его завещании никто не знал, в том числе и наследник. В общем, тот вышел сухим из воды!
– Возможно, он действительно не причастен к смерти дяди.
– Как ни крути, надо ехать в Суздаль, – рассудила Астра. – Побеседовать с соседями покойного, с музейными работниками, а заодно и с дядей Ульяны Бояриновой. До отъезда я хочу встретиться с бывшей женой Тарханина. Она – самый важный свидетель того происшествия.
Матвей снял с огня ребрышки и достал из переносного холодильника бутылку красного вина, налил Астре.
– Ты пей, а я за рулем.
Тень дерева, под которым они расстелили скатерть, спасала их от палящих солнечных лучей. Над землей поднимался горячий воздух. Астра посмотрела на нестерпимо синее небо, на мелкие облачка на горизонте.
– Парит, к обеду жди дождя…
Сочное, пропитанное дымком и специями мясо таяло во рту. Некоторое время они молчали, поглощенные едой. Между тем сознание продолжало просеивать полученные данные, отделяя зерна от плевел.
