Перспектива выступить с разоблачением собственной невесты его совершенно не прельщала. А вдруг, две эти женщины окажутся в сговоре с целью убийства Бояринова… Нет! Не может быть!
– Сотрудники или постояльцы гостиницы кого-нибудь видели? – спросил Матвей. – Я имею в виду, убийцу?
– Никого, – махнул рукой Эрик. – Этот малый, кто бы он ни был, довольно ловко все провернул. С той стороны, где он влез, окно кабинета выходит в сад. Потом он выбрался тем же путем, перемахнул через забор и был таков. Ни одного свидетеля!
– На парковочной площадке возле гостиницы стоял серебристый джип «Мицубиши»…
– Правда? Я не помню…
– Бояринов говорил, что машина принадлежит человеку, который поселился в «Тереме»… Вы могли бы проверить, кто он?
– Да, обязательно… Оперативники и так всех опросят: и персонал, и жильцов…
Ему не давала покоя какая-то мысль. Разговор все время отвлекал его, мешал сосредоточиться.
Рыдания в гостиной смолкли. Эрик сразу же заволновался, повернулся к двери. Астра встала.
– Идемте к Ульяне, – предложила она. – У меня есть к ней еще вопросы…
* * *
Они застали в кресле у незажженного камина красную от слез женщину с опухшими глазами и ртом. Мокрый носовой платок валялся у ее ног.
– Ульяна… вы можете говорить? – спросил Эрик.
– Да…
– Вы целый год жили под одной крышей с Николаем Порфирьевичем… Заметили что-нибудь необычное? Поступали какие-то угрозы в его адрес? Тревожные телефонные звонки?
– Нет… ничего такого… – она тяжело вздохнула. – Только… дядя постоянно был начеку, на взводе… как будто боялся чего-то. Он даже принимал успокоительные таблетки. Я спросила, зачем он их употребляет… дядя рассердился, сказал: «Поживи с мое, тогда узнаешь!» Потом остыл, начал объяснять, что потерял новорожденную дочку, а несколько лет назад – жену. Вот и пьет лекарства, чтобы забыться.
– Чего именно он боялся?
– Не знаю… Всего. Ему всюду мерещилась опасность. То бандиты, которые могут вломиться в дом, то воры, то конкуренты по бизнесу. Я подумала, что у него действительно проблемы с психикой.
– У него были враги?
– Наверное… Он жил очень замкнуто. Если бы не работа, то общался бы только со мной. Когда дядя ложился спать, он ставил рядом с собой заряженное ружье.
– Серьезно?
– Да… Я была неприятно удивлена этим.
– Ружье сейчас здесь, в доме?
– Конечно… в дядиной спальне, в шкафу… Я к нему не прикасаюсь! Боюсь, что выстрелит. Это охотничье ружье, на него имеется разрешение…
– Пойду взгляну, – сказал Эрик.
Он удалился, и Астра воспользовалась моментом, спросила про пчел. Брови Ульяны изогнулись.
– Пчелы? Нет, пчел дядя не разводил. Собственно, у нас и разговора о них не заходило.
Эрик вернулся в гостиную с ружьем в руках.
– Правда, заряжено… – Он вытащил из стволов патроны и положил себе в карман. – Так-то будет лучше.
Ульяна молча наблюдала за ним. У нее задрожали губы, а глаза снова наполнились слезами. Эрик сел и поставил двустволку рядом с собой.
– Как вы связывались с Маняшей? – спросил он.
– По мобильному… это было редко. Мы договорились звонить только в крайнем случае.
– Например?
– В случае непредвиденных обстоятельств… Мне здесь проще. Дядя всегда может… мог подсказать, как себя вести, что говорить… чтобы казаться Маняшей. А ей там, в Москве – сложнее. Хотя я рассказала ей о себе все, что нужно, но каждую мелочь не учтешь…
Эрик оживился, его великоватый нос с горбинкой еще больше вытянулся и стал похож на клюв.
– Немедленно позвоните ей и скажите, что Николай Порфирьевич убит… Дайте номер, я сам!
– Я пыталась дозвониться Маняше, но она не берет трубку… Вот, возьмите… – Ульяна подала ему сотовый телефон. – Там в записной книжке ее номер закодирован.
Она назвала цифры кода. Старший лейтенант фыркнул и принялся нажимать на кнопочки. На том конце связи никто не отзывался.
– Видите? – всхлипнула молодая женщина. – С ней ничего не случилось? После того, как… после этой ужасной новости… в голову лезет самое страшное…
– Вы уверены, что это ее номер?
– Конечно… я по нему звонила… давно… месяц назад… – Она опять приготовилась плакать. – И дядя звонил…
– Как часто?
– Каждую неделю… все было нормально, а сегодня… творится какой-то кошмар…
Пока Эрик терроризировал телефон, Астра задала вопрос, который вертелся у нее на языке:
– Вы знакомы с Игорем Тарханиным?
Ульяна вздрогнула и выдавила фальшивую улыбку.
– Откуда вы… хотя, какая разница… Да, я его знаю… знала… в школе мы были друзьями. Вернее, мы… любили друг друга. Потом разошлись… глупо, по-детски повздорили. Мы оба слишком гордые! В этом вся беда…
– Что послужило поводом для ссоры?
– В общем… Игорь сделал мне предложение… прямо на выпуске. Мы гуляли всем классом… ходили встречать рассвет… И вдруг он говорит: «Выходи за меня замуж, Уля!»
– Вы отказали?
– Мне пришлось… Мама запретила мне даже думать об Игоре. В чем-то она была права. Мы ведь только-только окончили школу, впереди – поступление, учеба в университете. Где жить? На какие средства? Перебиваться на стипендию, клянчить у родителей? Мама и так экономила каждую копейку. Студенческая семья – это ад. Я пыталась объяснить Игорю, что нам не стоит спешить, но он воспринял мои слова в штыки, оскорбился, вспылил… С тех пор я больше его не видела. У него сложный характер, да и я не подарок…
– Значит, дело только в том, что вы оба были не готовы к семейной жизни? Ни морально, ни материально?
– Не совсем, – призналась Ульяна. – Мама невзлюбила Игоря. Она едва терпела его. Чем-то он вызывал у нее полное отторжение. Я ее спрашивала, почему он ей не нравится, но ничего вразумительно в ответ не слышала. «Он тебе не пара! Забудь о нем!» – вот и все. Мама иногда бывала очень жесткой. Они с дядей в этом похожи. Брат и сестра…
– Вы не могли перечить матери?
– Я ее жалела. Не хотелось причинять ей боль. Она растила меня без отца, всю душу вкладывала, от всего отказывалась ради меня. Мы с ней срослись корнями, понимаете? Я думала, как-нибудь все уладится… Игорь остынет, вернется, мы найдем выход, который будет устраивать всех. А он так и не вернулся…
– Вы пытались возобновить отношения с ним?
– Нет. Я ведь тоже Бояринова! Мама с детства твердила мне о женском достоинстве, о том, что лучше жить одной, чем поступаться принципами. Вот я и живу одна. Если бы Игорь хотел, он бы давно нашел способ встретиться, поговорить… До меня дошли слухи, что он женился, и я перестала о нем вспоминать.
