Гагарины получили маленькую комнатку на первом этаже, почти без мебели. Две кровати, стол, два стула, солдатская тумбочка, бывалый шкаф для одежды. Женатые, но без детей, и холостяки разместились на втором этаже. Размещение получилось, как у новобранцев. Но все же командирские жены и тут сказали свое веское слово. Вскоре на коммунальной кухне уже что-то варилось и жарилось для вечернего коллективного обеда… Так начала складываться «космическая команда» на Ленинградском проспекте в столице.
Утром 14 марта, в воскресенье, на небольшом автобусе приехал полковник Карпов и разом увез всю мужскую половину, а женщины оказались предоставленными самим себе. Они и начали нехитрое обустройство на новом месте, во всем стараясь ненавязчиво помогать друг другу. Молодожены Леоновы сразу подружились с семьей Гагарина. И Светлана каждый раз оставалась с Леночкой, когда Валентине приходилось отлучаться по совершенно неотложным делам.
А для космических новобранцев в это воскресенье началась новая жизнь. По Ярославскому шоссе автобус доставил их на территорию будущего Центра подготовки, где в двухэтажном особняке обосновалось его управление, учебные аудитории и столовая. Полковник Карпов объявил о порядке занятий на первую неделю и предоставил слово генерал-лейтенанту Каманину. Заместитель начальника Главного штаба ВВС, один из семерки Героев Советского Союза — спасателей челюскинцев, рассказал молодым летчикам о главной задаче, которую им предстоит решить.
Николай Петрович не скрывал, что эта задача не из легких. Первый полет в космос может совершить человек, олицетворяющий высшие достижения советского народа, знающий свою научную и патриотическую миссию. Он должен в совершенстве владеть сложнейшей техникой, быть вооруженным большим объемом специальных знаний в области точных наук и околоземного космического пространства.
Вводную лекцию по космической медицине прочитал профессор Яздовский. Он профессионально рассказал о факторах, с которыми встречается живой организм при полетах в космос. Известный специалист условно разделил их на три класса. К первому Владимир Иванович относил те из них, которые непосредственно зависят от физического состояния самого космического пространства: низкое барометрическое давление — фактически глубокий вакуум; отличный от земного газовый состав среды; резкое колебание температур; различные виды ионизирующей радиации: метеоритную опасность. Во второй класс факторов Яздовский включил все зависящее от полета ракеты-носителя — шум, вибрации, большие перегрузки, невесомость. К третьему классу относились: искусственная атмосфера внутри космического корабля, ограниченные размеры кабины пилота, сужение двигательной активности человека, его эмоциональное напряжение, психические и нервные нагрузки, а также существенные неудобства, связанные с пребыванием в специальной одежде.
Лекции медиков были интересны в первый и во второй дни. Но когда в деталях они повторились в третий и четвертый, будущие космонавты заскучали: «Звали летать на новой технике, а устроили настоящий медпросвет». Узнав о том, что в Центре ограничиваются только медико-биологической тематикой, Королев вмешался немедленно и отрядил для чтения специальных курсов целую группу ведущих сотрудников своего ОКБ.
Часть субботы и воскресенье начальство предоставило «учебному контингенту» посвятить устройству быта. Холостые летчики получили места в офицерской гостинице, а семейные — благоустроенные квартиры на Ленинском проспекте в столице. Тут же полковник Карпов предупредил подопечных, что со следующей недели вводится новое расписание: три дня будут посвящены теоретическим занятиям, а три — спорту.
В понедельник, 22 марта, курс «Механика космического полета» открыл ведущий конструктор королевского ОКБ, профессор Михаил Клавдиевич Тихонравов. Его сменил молодой доктор технических наук Борис Викторович Раушенбах. Он приступил к чтению курса по системам управления и ориентации корабля в околоземном пространстве. Занятия по системе катапультирования и особенностям устройства космического скафандра проводил начальник специализированного КБ Семен Михайлович Алексеев. Об устройстве парашютной системы рассказал ведущий инженер специализированного НИИ Федор Дмитриевич Ткачев. Курс динамики полета читал заместитель Главного конструктора Константин Давыдович Бушуев. Общую компоновку космического корабля излагал ведущий конструктор Олег Генрихович Ивановский.
Активно включились в учебный процесс подготовки космонавтов инженеры — разработчики отдельных систем ОКБ Королева, ведущие инженеры Феоктистов, Елисеев, Макаров, Севастьянов. Алексей Елисеев выступил специалистом по автономному регулированию. Константин Феоктистов рассказывал будущим космонавтам о новейших радионавигационных системах. Виталий Севастьянов читал курс по командным приборам, Олег Макаров — по системам жизнеобеспечения и регенерации.
С первых дней, когда расписание еще не сложилось, полковник Карпов заполнял все паузы физкультурными занятиями. Известный армейский спортсмен Борис Владимирович Легоньков каждый учебный день начинал часовой зарядкой на открытом воздухе при любой погоде. Игровые занятия по волейболу и баскетболу он чередовал с гимнастикой, беговыми номерами и плаванием. Всякую критику в свой адрес со стороны подопечных о бесполезности кроссов на длинные дистанции или нырянии с вышки Легоньков вообще не воспринимал и непреклонно продолжал суровые тренировки в том же духе.
В играх по волейболу и баскетболу быстро выявилось превосходство летчиков, которые служили в морской авиации. В эту группу входили Шонин, Беляев, Гагарин, Нелюбов и Аникеев. Встречи на волейбольной площадке были живыми и азартными. В борьбе с «пехотой», как называл Гагарин летчиков-сухопутчиков, выделялся Нелюбов, а в играх по баскетболу — «малыш» Гагарин. Тут Юрий был более метким, чем другие, и неудержимым в атаках. Достойно противостоял ему в борьбе за мяч разве что Филатьев.
В конце марта состоялось еще одно важное знакомство с заслуженным мастером спорта, рекордсменом мира по парашютным прыжкам Николаем Константиновичем Никитиным, человеком, творившем в воздухе чудеса. Никитин выслушал будущих космонавтов, установил степень их парашютной подготовки. Она оказалась всего лишь начальной. У Волынова числилось девять прыжков, у Поповича и Гагарина — по пять, у Нелюбова — всего три. Аникеев и Титов совсем еще никак не проявили себя в деле. Николай Константинович настойчиво доказывал подопечным, что только парашютные прыжки цементируют коллектив, учат мужеству и отваге, сделав в конце концов исчерпывающий вывод, что мужчина без парашютной подготовки — это неполноценный мужчина.
Им была поставлена фантастическая задача:
— За двадцать летных дней в течение шести учебных недель вы должны сделать не менее сорока прыжков, стать инструкторами парашютной подготовки!
Выслушав захватывающий монолог Никитина, Шонин поделился с Быковским соображением:
— Валера, тебе не кажется, что многие из нас, если вообще не все, сели не в тот служебный вагон?
— Да, Жора, — кивнул головой Быковский, — пора сматываться по своим частям, пока нас здесь еще как следует не запомнили.
К счастью, первое впечатление вскоре сменилось на все сто процентов до наоборот. Бесстрашный экспериментатор Никитин строго следовал разработанному заранее плану. И совсем скоро его слушатели, очарованные этим волевым педантичным человеком, боялись пропустить даже одно инструкторское слово.
