3
Дивизионная комиссия подполковника Гурнова еще находилась в полку Корнеева, когда из Шауляя поступил наконец приказ о командировании дивизиона Алексеева в Капустин Яр для проведения контрольных стрельб. Поездка заняла полтора месяца и была нелегкой. И в дороге, и на полигоне от личного состава потребовалась повышенная отмобилизованность, соблюдение высокой воинской дисциплины. Тут ведь не отправишь солдата-нарушителя на гауптвахту даже за серьезный проступок, так как он являлся номером боевого расчета и нес в нем определенные обязанности.
Полигонная обслуга работала строго по графику. Неделя была отпущена личному составу дивизиона Алексеева на обустройство, две недели — на подготовку к сдаче зачетов и допуск к учебному пуску ракеты. Делалось это по-батарейно.
Успешно, с первого захода, прошли контрольные операции боевые расчеты заглавных батарей обоих дивизионов. Подразделения Стурова и Бессонова отработали грамотно и четко, как были обучены на боевом комплексе. А вот боевые расчеты батареи Сильницкого не смогли добиться положительного результата с первого раза. Им пришлось выезжать на позицию дважды и все операции повторять заново. В первом случае не все получилось при выполнении операций по заправке изделия горючим и окислителем. Трудно было всем, но особенно заправщикам. Они выполняли учебные операции в положенной для этого форме, одетые в средства защиты, в противогазах.
Кроме того, контрольные стрельбы подразделения проводили в сложных погодных условиях. Почти ежедневно шли дожди, было ветрено. Капитан Алексеев, офицеры его штаба, командиры батарей и боевых расчетов проявили себя с самой лучшей стороны. Не зря они не знали покоя ни днем, ни ночью. Результат получился отменный. Впервые в истории Капустина Яра две батареи Стурова и Бессонова провели учебно-боевые пуски ракет Р-5М с оценкой «отлично», а батарея Сильницкого — «хорошо». Усиленный дивизион капитана Алексеева «со щитом» торопился вернуться на место постоянной дислокации к ноябрьскому празднику. С трудом, но успели.
За время их отсутствия на боевом комплексе в Жагари произошли разительные перемены. Строители возвели три щитовых казармы, одна из которых, по решению полковника Корнеева, сразу перепланировалась внутри под учебные классы для каждого отделения стартовой батареи по специальностям: стартовики, двигателисты, компрессорщики, электроогневики, дизелисты, заправщики окислителем, горючим, перекисью водорода. Классы уже оснащались войсковой мебелью.
На боевом комплексе 2-го дивизиона, вблизи Можейкяя, в щитовой пристройке к солдатской казарме, разместилась мастерская для изготовления действующих макетов и индивидуальных тренажеров. В дело пошли узлы и детали от списанных самолетов и ракет первых поколений. Часть тренажных средств поступила с ремонтных заводов ракетных войск. В начале ноября в полк поступил экземпляр электронного пульта, сконструированный инструктором армейской инженерной службы майором Шукаевым. Он позволял производить программированное обучение и проверку знаний по ракетной технике и технологии подготовки ракет к боевому пуску.
Командир полка предложил капитану Алексееву выступить на полковом офицерском совещании с сообщением о полигонной учебе подразделения, а свои рекомендации о подготовке к ней других подразделений части обязательно представить в письменном виде. На этом же совещании, по предложению капитана Алексеева, выступили и другие офицеры, принимавшие участие в контрольных стрельбах.
Ввиду происшедших на боевом комплексе перемен, ни полковник Корнеев, ни капитан Алексеев не вспоминали о судьбе рапорта последнего в адрес командующего армией. Для командира 1-го дивизиона так и осталось секретом, были ли вообще приняты по нему какие-либо меры, и был ли ознакомлен с рапортом сам полковник Колосов.
На торжественном собрании полка, посвященном 43-й годовщине Великого Октября, капитаны Алексеев и Тимохов были награждены медалями «За безупречную службу». Командирам стартовых и транспортной батарей — Стурову, Сильницкому и Фомину — полковник Корнеев объявил благодарности. Командиры боевых расчетов и отличившиеся на учениях солдаты были отмечены в приказах командиров дивизионов.
В этот же предпраздничный вечер решился очень злободневный вопрос для капитана Алексеева. Командир полка пообещал ему сразу после праздника подписать приказ и отпустить его в очередной отпуск. Андрей Степанович мог наконец поехать на родину и вернуться в часть с семьей, впервые увидеть сына-первенца. Жена Вера писала, что сынишка очень хорош и внешне похож на отца. Но ему, конечно, хотелось увидеть своими собственными глазами.
После торжественного собрания Алексеев сразу ушел домой, чтобы перед отпуском как следует отоспаться за всю бессонницу последних двух месяцев. Не получилось. В полночь ему позвонил полковник Корнеев, с наигранной веселостью сказал:
— Поторопился я, Андрей Степанович, пообещать тебе отпуск.
— Значит, приказ об отпуске не будете подписывать, Владимир Егорович?.. Почему?
— Не буду. Полчаса назад мне позвонил Мезенцев и сообщил, что поступила телефонограмма из штаба дивизии, чтобы ты 9 ноября утром прибыл в Шауляй. Расшифровки, по какому именно поводу вызов, в телефонограмме нет.
— К кому конкретно я должен явиться, товарищ полковник?
— К кому явиться, тоже не указано, но подписал вызов полковник Колосов. Значит, к нему и обращайся.
Полковник Колосов принял командира дивизиона Алексеева доброжелательно. Поздравив личный состав его подразделения с успешным «зачетным марафоном» в Капустином Яру, командир дивизии предложил строптивому подчиненному возглавить инструкторскую группу соединения по ракетному комплексу с ракетой Р-12, которую ему довелось изучить летом в артиллерийской академии имени Дзержинского. Кроме того, находясь на полигоне, Алексеев, по собственной инициативе принял активное участие в учебно-боевом пуске нового изделия. Но сдать зачеты и получить допуск к самостоятельной работе инструктора он не успел в связи с убытием с полигона.
Командир дивизии был уверен, что капитан Алексеев наверняка примет его предложение и переберется в Шауляй. Но командир передового дивизиона… отказался от новой должности. Мотивировал он свой отказ тем, что ему нравится командная работа и он еще хочет поработать со своим личным составом, в том числе и при переходе полка Корнеева на ракету Р-12.
И все же командир дивизии предложил Алексееву задержаться на пару часов в штабе соединения. В его отсутствие полковник Колосов связался со штабом армии, со Смоленском, а при встрече после обеда предложил ему должность заместителя начальника армейского учебного Центра в Острове, который требовалось еще развернуть и оснастить тренажной аппаратурой. Снова последовала осечка. Алексеев и на сей раз отказался.
Полковник Корнеев по достоинству оценил преданность капитана Алексеева своей части и по возвращении его из Шауляя подписал рапорт командира 1-го дивизиона на отпуск. Но полноценного отпуска, как и в предыдущий год, при окончании ракетного курса в Монинской академии, у Алексеева не получилось. В полк начали поступать ракеты Р-12, и полковник Корнеев, спустя всего две недели после его отъезда на родину, вынужден был отозвать Алексеева на службу срочной телеграммой.
