Сентябрь был на исходе, но Королев все не разрешал планировать старт «Восхода», пока беспилотный корабль не выполнит всю программу предстоящего полета без замечаний. Его заключение по этому поводу было памятно всем сотрудникам ОКБ: «Перед полетом должно быть абсолютно и полностью отработано все — от „а“ до „я“. Только так и не иначе!»
В полдень 27 сентября Главный конструктор возвратился в Москву с космодрома, чтобы подбодрить Нину Ивановну, которая находилась в больнице в ожидании сложной операции. Врачи назначили ее на 1 октября, и Королев снова отправил на Байконур для продолжения подготовки к полету «Восхода».
В тот же день Королев получил радостное сообщение: система посадки в эксперименте сработала в Феодосии безупречно.
— Я другого результата и не ожидал, — прокомментировал событие Сергей Павлович.
Предстартовые дни «Восхода» разрывали Королева на части. 30 сентября он снова спешит в Москву. Убедившись, что операция у Нины Ивановны прошла благополучно, Главный конструктор тут же вылетел на Байконур.
Вечером, накануне полета, Королев появился в стартовом домике и предложил космонавтам подышать свежим воздухом. Сергей Павлович долго смотрел на Луну, потом повернулся к космонавтам:
— Самому хотелось бы полететь туда, но возраст не позволит. Поручаю эту задачу вам. Вы и полетите.
Старт многоместного «Восхода» состоялся 12 октября в десять тридцать по Москве. В просторной комнате командного пункта раз за разом Главный конструктор включается в радиопереговоры с экипажем.
— «Рубин!»… «Рубин!»… Доложите «Заре» о самочувствии.
— Отлично! Отлично! Отлично! — один за другим докладывают Комаров, Феоктистов и Егоров.
Следующий вопрос Королева — Феоктистову:
— Константин! Как выполняется научная программа?
— Все идет штатно, Сергей Павлович, — отвечает инженер-исследователь. — Время летит быстро, а работы очень много.
— Так что же, Константин Петрович, — улыбка впервые озаряет лицо Главного конструктора. — Могу оставить тебя на сверхсрочную работу. Но учти, двойной оплаты и отгулов не планируется.
— Готов сутки отработать на общественных началах, — слышится в ответ бодрый голос Феоктистова.
Не забыл Королев и врача Бориса Егорова:
— Борис, не забудь проколоть всем пальцы. И себе сделай укол. Иначе чем будешь отчитываться?
— Пока уколами не занимался, Сергей Павлович. По часам слежу за давлением и температурой, — докладывает Егоров.
Главный конструктор, умевший смело идти на риск, никогда не шел на него зря, бездумно, бесцельно. Особенно щепетильно он поступал в случаях, когда речь шла о жизни и безопасности людей.
Полет «Восхода» был спланирован на одни сутки, хотя мог продолжаться значительно дольше. По инициативе Феоктистова, Комаров обратился к Главному конструктору с просьбой:
— Увидели много интересного, Сергей Павлович. Хочется кое-что уточнить, разобраться глубже. Экипаж просит Государственную комиссию продлить полет еще на одни сутки!
— Программу полета менять нет оснований, товарищи, — возразил Королев. — Цель вашего полета достигнута. Лучше в следующем полете пойдем на новое качество. Потребуется выйти в открытый космос. Вот когда станет важным срок пребывания экипажа на орбите. Так что будем выполнять утвержденную программу.
Программа полета была выполнена. После анализа обстановки на борту «Восхода», состояния космонавтов и условий передачи команд на спуск Государственная комиссия приняла решение произвести посадку корабля 13 октября в начале семнадцатого витка.
Первые подтверждения о прохождении команд на спуск поступили с наших морских судов, находящихся у берегов Африки. На командном пункте с нетерпением ждали сигналов, подтверждающих срабатывание тормозной двигательной установки и отделение спускаемого аппарата от приборного отсека.
Мощные радиопеленгаторы «Круги» засекли спускающийся «Восход» над Кавказом. Вскоре с командного пункта ВВС поступил очередной доклад: «Объект подходит к району Кустаная. Прошла команда на отстрел крышки парашютного люка».
Через считанные минуты динамик доносит новый доклад с командного пункта ВВС: «Летчик Михайлов на самолете Ил-14 видит в воздухе объект в сорока километрах восточнее Марьевки». Одиннадцать с половиной минут спустя слова генерала Кутасина тонут в громе аплодисментов: «Летчик Михайлов видит корабль „Восход“ и около него трех человек, машущих ему руками».
Сергей Павлович тихо, почти шепотом, произносит:
— Неужели все кончено, и экипаж многоместного корабля вернулся из космоса без единой царапины?.. Никогда бы никому не поверил год назад, что из «Востока» можно сделать «Восход» и слетать на нем в космический полет сразу трем космонавтам!
2
Торжественное собрание личного состава военно-воздушной инженерной академии имени Жуковского, посвященное 46-й годовщине Советской Армии и Военно-Морского флота, готовилось особенно тщательно. Начальник академии генерал-лейтенант Волков поручил политическим работникам обязательно привлечь к участию в нем обучающихся в академии космонавтов — Гагарина, Титова, Николаева, Поповича и Быковского. Гвоздем концертной программы вечера стало выступление солиста Ленинградской филармонии Эдуарда Хиля. Популярный певец с подъемом исполнил самые известные свои песни и в заключение по просьбе Юрия Гагарина спел шуточную песенку «Как хорошо быть генералом».
Этот номер, однако, не понравился генералитету академии. Начальник политотдела генерал Кемзин обратился в Главпур и предложил упорядочить репертуар Хиля. Певца пригласили на беседу. Охранители «чистой идеологии» объявили строгое решение: «Мы решили помочь вам, Эдуард, разобраться в самом себе. Год не будете петь на концертах и приглашаться на телевидение». С тем огорченный исполнитель и уехал в Ленинград.
Прошла всего неделя. Гагарин оказался гостем Пахмутовой и тут узнал о создании новой песни «Обнимаю небо». Александра Николаевна выразила желание, чтобы ее непременно исполнил Эдуард Хиль. Гагарин согласился быть посредником, позвонил в Ленинград и предложил Эдуарду срочно приехать в столицу. Хиль приехал и тут только выяснилось, что его концертные выступления на целый год запрещены.
Но приближалось 8 марта. Пахмутовой очень хотелось, чтобы ее новая песня прозвучала на концерте в канун Международного женского дня и тридцатилетия Юрия Гагарина. На «общем совете» было решено, что Эдуард немедленно приступает к разучиванию песни, а проблему его выступления на праздничном концерте в Колонном зале Дома cоюзов решает Гагарин.
Утром 2 марта Юрий появился в Главпуре, на Фрунзенской набережной. Генерала армии Епишева еще не было на месте. Пришлось обождать, конечно. Когда начальник Главпура вошел в приемную и увидел первого космонавта Земли, то сразу же пригласил его к себе. Гагарин объяснил цель своего приезда:
— Алексей Алексеевич, речь в песне идет об итальянском генерале и итальянском капрале. Никакого покушения на авторитет наших генералов в ней нет. Италия входит в НАТО и Хиля, напротив, надо благодарить, что он в такой иронической форме показывает командный состав агрессивного военного блока.
