Как выяснилось, вскоре после захвата с ребятами по телефону связались сотрудники ФСБ.
– Мы с ними разговаривали больше суток, выйти из здания они нам не позволяли, – говорит одна из бывших заложниц Ира. – Сегодня утром, когда в вестибюле было пусто, они позвонили и разрешили выйти. И мы ушли незаметно для террористов. Это все ерунда – про неумелые действия наших. Я считаю, они все делают правильно и аккуратно.
Самой Валерии позвонили в шесть утра. Это был менеджер сцены Анатолий Глазычев из захваченного ДК.
– У нас все нормально, но необходимо, чтобы все вы вышли на Красную площадь с акцией протеста против войны в Чечне, – сказал он. – Эти люди, которые нас держат, обещают отпустить много наших ребят, если вы поможете. Если хотите, чтобы нас не перебили, идите туда.
В это же время звонки раздались практически у всех родственников.
– Вот это Лана, мама Саши Розовской, – говорит Валерия. – Саша играет Катю Татаринову в детстве. Саша ей тоже звонила.
Лана смотрит воспаленными от бессонницы глазами.
– Она позвонила, говорила спокойно, – говорит Лана механическим голосом. – Сказала: «Не волнуйся, мамочка, нас сегодня отпустят. Они обещали, если вы проведете на Красной площади митинг».
– Собирайтесь, ребята, пойдем в штаб, – засуетились женщины. – Заберем оттуда людей и пойдем все на площадь.
– Так митинг запретили, – сказал какой-то мужчина.
– Не может быть! Это они так запретили, для формы. А если нас тысяча будет, не запретят.
Актеры снова запели. Все двинулись в так называемый штаб, а на самом деле центр оказания психологической помощи родственникам заложников, где последние три дня люди ждут известий о своих родных.
– Когда их захватили, многие актеры пытались дозвониться в «02», а их послали, – с неожиданной обидой говорит идущая рядом с Валерией Мария. – Девочки, которые выбрались, говорили, что плакали в трубку и просили помочь, а им сказали: мы и так знаем, что вас захватили, помочь не можем, не мешайте.
– Я Тане Солнышкиной звонила сегодня, она сказала, что их разделили, – делится новостями актриса Лена Казаринова. – Вчера еще все были вместе, а сегодня мужчины в одной половине, женщины в другой, а дети на балконе. А дети – знаете, сколько у нас там детей? 11 человек! С 11 до 14 лет. Когда их попросили отпустить, боевики сказали: это уже не дети, у нас десятилетние сражаются.
– Нет, они сказали по-другому. Они сказали: когда вы наши села захватываете, вы думаете о наших детях?
– Я звонила и потом Тане, но телефон был отключен, – продолжает Лена. – Может, батарейки сели.
У здания, которое люди окрестили штабом, народу поменьше. Многие находятся внутри, там можно погреться, выпить кофе и получить какую-то информацию. Журналистов внутрь не пускают. Пройти можно только по специальным спискам. Впрочем, делать там все равно нечего, ведь за последние два дня сюда приехали только мэр Лужков и врач Рошаль, причем реально какую-то информацию дал только врач, который периодически посещает заложников. Он сказал, что заложникам дают много воды и сока, а также шоколад, который есть в буфете. Детей даже покормили бутербродами из буфета, а взрослым сказали: «Мы голодаем, и вы поголодайте». Еще врач сказал, что двое детей больны бронхитом, трое простужены, а у одного пневмония. Еще один страдает приступами эпилепсии. Но на просьбы врача выпустить хотя бы больных террористы ответили отказом.
Информации у людей в штабе немного, поэтому они спрашивают у меня, что происходит в здании.
Капитаны собственной судьбы,
Это нас зовет сигнал трубы…
Девушки в поющей группе плачут. Среди поющих можно разглядеть актера Петра Маркина, играющего в мюзикле учителя Кораблева, и Катю Гусеву – Катю Татаринову. У них совсем бледные лица. Петр выпрыгнул из окна гримерки через час после захвата. Его встретили сотрудники ФСБ и провели к следователю на допрос. Через полтора часа Петр вместе с остальными сбежавшими вернулся на улицу Мельникова. – Если они требуют митинг, нужен митинг, – говорит Маркин. – Надо привлечь внимание к чеченской проблеме. Надо, чтобы людей отпустили.
В это время организаторы акции сообщают, что Красная площадь оцеплена. Попасть на нее нельзя.
– Они что-то замышляют, – истерически закричала рядом со мной молодая женщина. – Они хотят их штурмовать.
– Не будут штурмовать, успокойтесь, – говорю я женщине.
– Почему после Буденновска и Первомайского я должен им верить? – спрашивает у меня актер Марат. – Раз они не пускают нас на площадь, значит, помочь нам не хотят.
Заплаканные женщины вспоминают, что сказали им их захваченные дети во время утренних звонков. Все они говорили про митинг на Красной площади и про то, что их отпустят. Надежда, мама Миши Филиппова, говорит:
– У них на балконе все хорошо. Они отрывают сиденья от стульев и спят на них.
Эти женщины во время спектакля находились в гримерных, ожидая детей. Когда здание было захвачено, женщины выбрались из окна первого этажа. Сотрудники ФСБ, встретившие их, сказали, что дети этих женщин освобождены и ждут их в штабе. Но в штабе детей не было. С женщин сняли подробные показания и пообещали, что дети вот-вот подъедут. Только через несколько часов женщины поняли, что их обманули и их дети остались в заложниках.
– Сегодня утром Олежка звонил, – говорит мама Олега Сивцова. – Мобильники у них отобрали, выложили в ряд, в определенное время всем дают звонить. Наверное, когда им нужно.
– Они сказали, что завтра начнут расстреливать заложников, если мы не выйдем на площадь! – сказал кто-то в собравшейся перед штабом толпе. Женщины снова заплакали.
Всех позвали в штаб. Вернее, не всех, а только тех, кто в списках.
– Не пойдем, вы хотите нас с улицы убрать, чтобы спокойнее было! – сказали актеры. – Не пускаете нас на площадь – вернемся на старое место.
И актеры отправились назад, поближе к Мельникова, 7.
Неожиданно из-за оцепления вышла группа чиновников во главе с вице-премьером Валентиной Матвиенко и отправилась прямиком в штаб.
Люди бросились вслед за чиновницей. У входа стало тесно. Милиционеры, не успевая проверять фамилии входящих, загородили вход: «По очереди!» Журналистов оттесняли назад.
– Фамилия? – спросил у меня милиционер.
– Это наша, она с нами, – схватили меня за руку женщины. И мы пошли в зал.
Валентина Матвиенко почему-то назвала собравшихся коллегами. Сначала мне показалось, что я ослышалась. Но вице-премьер повторилась. Наверное, это единственное слово, с которым госпожа Матвиенко смогла обратиться к людям. Не господами же их называть. Вице-премьер выразила сочувствие людям и сказала, что ситуация находится «на постоянном контроле у президента». Президент создал специальный штаб, который принимает все возможные меры, чтобы сохранить жизни людей. Ведутся консультации с зарубежными специалистами. В результате этой работы освобождены еще восемь детей. Обстановка внутри здания нормальная. Доставить питание террористы не разрешают. Любое нагнетание ситуации, ажиотаж, требования митинга на Красной площади не помогут. Бандиты только на это и рассчитывают.
