Выше уже было отмечено, что часть «единства жизни», как это понимает Opus Dei, состоит в серьезном отношении даже к задачам, кажущимся незначительными. В качестве иллюстрации отношения к «мелочам» рассмотрим центр Shellbourne, находящийся в часе езды от Чикаго в Вальпараисо, Индиана. Его штат составляют пять нумерариев Opus Dei и восемь помощниц нумерариев, и еще летом часть дня там работают девочки-школьницы из старших классов. Центр построен в 1960-е годы, в 1986 году пристроено новое крыло, в нем имеется общежитие для священников и мирян. Жильцы общежития обычно, хотя и не всегда, — члены Opus Dei. Ежегодно там останавливаются порядка семисот человек, и бюджет общежития составляет около одного миллиона долларов. Хотя бы в одной из четырех капелл центра обязательно проводится ежедневная месса, и в каждой из них молящиеся могут исповедоваться и причащаться в течение всего дня.
В сентябре 2004 года я посетил Shellbourne, по которому меня провела его директор, нумерарий Лали Санчес Алдана. Когда мы проходили через кухни и прачечные, Санчес Алдана упомянула, что для мессы используется специальное оборудование. Существует небольшой набор кухонной посуды для выпечки просфор, часть которых упаковывается и отправляется в другие католические приходы. Имеется также специальная прачечная, в которой стираются и гладятся облачения священников и служебные покровы, используемые в четырех капеллах. «Когда священники служат мессу, они всегда отмечают чистоту и свежесть напрестольной пелены, — с заметной гордостью сказала Санчес Алдана. — В капеллах всегда чисто и убрано, всегда свежие цветы и все на своем месте».
Некоторые могут счесть излишним такое внимание к деталям или даже назвать его «скрупулезным» — определение, которое обычно употребляет католическая теология, имея в виду настойчивое и чрезмерное соблюдение правил, выходящее за рамки «состояния Божьей благодати». Но с точки зрения единства жизни все это части одного целого. Если человек искренне верит, что Христос присутствует на мессе, он обязан придавать значение даже таким мелким вещам, как состояние напрестольной пелены.
Кстати, в этой связи центры Opus Dei обычно выглядят безупречно. Чистота этих мест, на самом деле, один из самых первых моментов, на которые люди обращают внимание. Например, когда я посетил епархиальное собрание в территориальной прелатуре Яуойс в Перу, я сразу же обратил внимание на сияющие полы в каждом холле. В Торресьюдад, Марианском святилище в Испании, я познакомился с Маноло Фернандесом Гомесом, ассоциированным членом Opus Dei и бывшим коммунистом, который рассказал мне, что, когда он впервые был в Наваррском университете, его совершенно поразили «настолько чистые пепельницы, что из них можно было есть». Кроме того, все учреждения Opus Dei обычно хорошо оборудованы и производят впечатление богато обставленных (честно говоря, иногда так и есть). Однако часто это просто умение Opus Dei хорошо распоряжаться ограниченными средствами.
Еще одним примером проявления единства жизни может быть Ксави Касажуана, тридцатилетний супернумерарий Opus Dei, который живет в городе Сабаделле, в тридцати минутах езды от Барселоны. Он компьютерщик на заводе, выпускающем электромоторы. Касажуана так описывает свое отношение к работе: «Я всегда счастлив. Мои коллеги не понимают, почему в понедельник в семь утра я всегда улыбаюсь. Но для меня не важно — понедельник это или пятница… На одной из наших радиостанций есть диск-жокей, который всегда говорит: «Наконец-то пятница». Мне это не нравится. Почему бы не сказать: «Наконец-то понедельник» или «Наконец-то четверг»? Я стараюсь сделать все, чтобы быть счастливым в любой день недели, а не только в пятницу. В конце концов, я ведь тот же самый человек в каждый день недели». Это способ объяснения единства жизни — у человека должно быть одинаково ровное настроение каждый день, потому что каждый день дарит возможность восхвалять жизнь.
И, наконец, американский священник Opus Dei отец Джон Вок, который преподает на факультете коммуникаций римского Университета Святого Креста, так объясняет важность «единства жизни»: «Я думаю, для Opus Dei типично, что его члены, священники и миряне, не переходят на какой-то специальный «религиозный» язык, когда говорят о духовных предметах. Когда разговор становится «религиозным», почти не происходит изменения его уровня. В нем не появляется признаков елейности. Мы говорим обычным голосом и с Богом, и с людьми. Человек — это единая личность, с единым голосом и единой душой».
Проблемы
Существует некое опасение, которое связано с концепцией «единства жизни». Иногда считают, что члены Opus Dei никогда не теряют над собой контроль. Это может перерасти в слишком маниакальное отношение к любой мелкой детали повседневной жизни, непреклонное и настойчивое требование, чтобы все происходило «только так». Откровенно говоря, такая опасность больше свойственна англосаксонской культуре, чем Средиземноморью, где Opus Dei имеет наиболее широкое распространение. Действительно, хотя центры Opus Dei в Италии практикуют bella figura, то есть «соблюдение приличий», но большинство известных мне итальянских членов Opus Dei способны на так хорошо известное итальянское «пожимание плечами» и прекрасно знают, как сочетать правила и уставы с субъективной реальностью. Их требование соблюдения «единства жизни» несомненно, но не фанатично. По этому поводу Эскрива однажды сказал, что христианин не должен быть «нервным вместилищем образцового поведения».
Возможно, более глубокая проблема — поддержание духовности «размышлений в жизни», поскольку Opus Dei организационно усиливается и развивается и, хоть и неумышленно, предлагает своим членам все больше возможностей вовлечения в его деятельность, а вовсе не существование «в гуще жизни». Например, в Памплоне я говорил с супернумерарием, преподавателем Наваррского университета, который сказал, что хотя он любит свою работу и ему нравятся коллеги, но, как это ни парадоксально, он считает свое окружение противоречащим первоначальной цели Эскрива. «Я здесь живу в гуще Opus Dei. Я работаю в организации Opus Dei, я хожу на мессу в центры Opus Dei, я отдаю детей в школы Opus Dei. Где же во всем этом «гуща жизни?».
Естественно, Памплона — уникальный случай, на земле нет другого места, где человек находится в таком замкнутом окружении Opus Dei. Но так же естественно, что нет вынужденного контраста между участием в корпоративной работе Opus Dei и существованием «в мире». Корпоративная работа, открытая и связанная с культурной жизнью общества, не является убежищем. Тем не менее очень часто семьи членов Opus Dei отдают своих детей в детские сады, школы и университеты Opus Dei, проводят свободное время, участвуя в мероприятиях Opus Dei, и заводят друзей, в основном во время неформальных встреч с другими членами организации. Они могут читать книги писателей, членов Opus Dei, или опубликованные в издательствах Opus Dei. Существует риск ухода в «мнимое гетто».
Долгое время критики считали это одним из основных противоречий Opus Dei, — когда при всех разговорах о мирянах и мирской духовности некоторые его члены живут почти в изоляции, напоминающей религиозную жизнь периода до Второго Ватиканского собора. Когда эти обвинения направлены против таких людей, как американский нумерарий Грег Бюрке, корреспондент Fox News в Риме, или испанский супернумерарий Ана Ройо, служащая аэропорта, они не имеют смысла. Их профессиональная деятельность ежедневно сталкивает их с широким кругом людей. Тем не менее нельзя отрицать, что члены Opus Dei хотят быть внутри, а не снаружи, — это, например, одна из причин, по которой нумерарии обычно не ходят в кино или на спортивные состязания. Следовательно, проблема в том, чтобы проявлять достаточную сдержанность и, сохраняя критический подход, не пытаться заставлять людей отказываться от их обычного жизненного опыта.
