С самого начала понтификата Иоанна Павла II было ясно, что он собирается решить проблему Opus Dei и сделать это как можно быстрее. Эрранс сказал, что папа пристально следил за процессом, и по этому поводу имеются свидетельства третьего лица. Кардинал Серджио Баджио, в то время глава Конгрегации по делам епископов, рассказал, что, когда он посещал папу в клинике после 13 мая 1981 года — неудачной попытки покушения, — один из первых вопросов, который Иоанн Павел задал касательно того, как обстоят дела с юридическим статусом Opus Dei. Папа, сказал Баджио, хотел довести это до конца.
«Когда был издан декрет, давший Opus Dei статус персональной прелатуры, Баджио опубликовал в L’Osservatore Romano две статьи, в которых четко утверждалось, что данный декрет направлен не только на решение проблем одной организации церкви, а на проведение в жизнь решений Второго Ватиканского собора, — сказал Эрранс. — Эти статьи были инспирированы папой, и я знаю об этом, потому что мне сказал Баджио. Святой Отец сказал, что таким образом приводится в действие идея собора. Да, это решало организационные проблемы Opus Dei, уходящие еще в 1928 год, но это было второстепенным. Второй Ватиканский собор предвидел появление новых пастырских организаций в новое время… Папа хотел, чтобы это решение было воспринято в более широком контексте».
Многие канонисты полагают, что отчасти мистика, окружающая персональную прелатуру, связана с тем, что Opus Dei после двадцати трех лет все еще является единственным и не очень типичным примером того, как «персональная прелатура» намеревается решить пастырскую проблему. Некоторые канонисты считают, что в недалеком будущем могут быть созданы другие персональные прелатуры, и это приведет к меньшей привилегированности Opus Dei. Например, есть предложение создать персональную прелатуру для большого количества филиппинских иммигрантов на
Аравийском полуострове, разрешив филиппинскому духовенству, которое владеет языком и знает свою паству, но приписано к другой епархии, осуществлять пастырскую опеку под руководством прелата. Если будут существовать другие персональные прелатуры, то эта категория перестанет казаться специальной протекцией для Opus Dei.
Наконец, стоит заметить, что Opus Dei — не единственная организация католической церкви, получившая при Иоанне Павле II, несмотря на жаркие споры, новый юридический статус. 28 июня 2002 года Папским советом по делам мирян была дана санкция сроком на пять лет на юридический статус для Неокатехуменального Пути, основанного в 1960-х годах в Испании двумя католиками Кико Аргуэлло и Кармен Эрнандес. Это произошло несмотря на то, что неокатехуменаты не подходят ни под одну из категорий канонического права — это не ассоциация верующих мирян, не движение, не монашеский орден, не говоря уже о персональной прелатуре. Более того, тринадцатитомное «катехизическое руководство», лежащее в основе неокатехуменатов и состоящее из учения Аргуэлло и Эрнандес, не стало достоянием общественности. Невзирая на возражения, похожие на те, которые выдвигались против Opus Dei, — что лидеры неокатехуменатов манипулируют своими членами, что все их документы секретны, — сейчас группа обладает официальным правовым статусом. Похоже обстоят дела с другими «новыми движениями», такими как движение фоколяров, получившее разрешение Ватикана на свою деятельность как организация мирян, имеющая право принимать в свои члены священников, и на то, что оно будет возглавляться женщиной, даже после смерти его основательницы Кьяры Любич.
Поэтому благоприятный ответ на просьбу Opus Dei не столько связан с его кажущимися исключительностью и политическим влиянием, сколько с желанием Иоанна Павла обеспечить процветание новых организаций церкви.
Беатификация и канонизация
Другими случаями, когда Opus Dei якобы подчинились все силы католической церкви, были беатификация Эскрива в 1992 году и, в меньшей степени, его канонизация в 2002 году. Беатификация вызвала шум на международном уровне из-за обвинений в том, что была проведена в неподобающей спешке и это будто бы произошло благодаря деньгам и политическим связям Opus Dei.
«Он должен войти в ранг святых с примечанием, — заявил Кеннет Вудвард, бывший в то время редактором отдела религии Newsweek и автором Making Saints, книги о процессе канонизации. Вудвард утверждал, что Ватикан не слушал критиков Эскрива. В 1996 году в письме в католическое издание First Things Вудвард писал: «Opus Dei разрушил процесс канонизации, чтобы добиться беатификации своего человека. Короче говоря, это был скандал, начиная от руководства действиями членов трибунала посредством написания positio
[11] и заканчивая высокомерным обращением с экспертами, отобранными для обсуждения дела». Подобные же комментарии, хотя и не столь громогласные, появились во время канонизации в 2002 году.
Реки чернил были израсходованы обеими сторонами при обсуждении этих вопросов. Здесь мы просто хотели бы наметить базовую линию и бегло очертить разные точки зрения на интерпретацию фактов.
Некоторые факты.
• По историческим меркам беатификация Эскрива была очень быстрой: с его смерти в 1975 году до церемонии в 1992 году прошло семнадцать лет и еще десять от беатификации до канонизации — всего двадцать семь лет. Жанна д’Арк ждала этого события около шестисот лет.
• Процесс был дорогостоящим. Отец Флавио Капуччи, постулатор, официально отвечавший за дело Эскрива, как-то рассказал мне, что процесс сбора доказательств и подготовки документов для беатификации обошелся в 150 тысяч долларов, а сама церемония на площади Святого Петра — в 500 тысяч долларов. Канонизация стоила меньше, поскольку нужно было предъявить только одно дополнительное чудо, хотя опять же должна была быть организована огромная церемония. Общая сумма, затраченная на оба события, слегка превысила миллион долларов.
• Несколько голосов критиков были исключены из процесса. Как уже отмечалось в главе 2, бывшие члены Opus Dei Мария Кармен дель Тапиа, Мигель Физак и Мария Ангустиас Морено хотели предоставить свои воспоминания об Эскрива. Трибунал в Мадридской резиденции архиепископа установил, что все трое продемонстрировали по отношению к Эскрива то, что в каноническом праве называется «публичной враждебностью», и их просьба была отклонена. Это было решение трибунала, а не Opus Dei. Бывший член Альберто Монкада, также критик, был выслушан, но признан «не заслуживающим доверия».
• Внутри Ватикана существовала оппозиция. Беатификационная комиссии состояла из девяти судей. Де Магистрис, один из двух судей, проголосовавший против Эскрива, уже нами упоминался. Другим был монсеньор Хусто Фернандес Алонсо, единственный испанец, которого возмутило, что не были выслушаны критические свидетельства.
Как можно объяснить эти факты?
Для таких критиков, как Вудвард, — это просто. Несмотря на сдержанность по отношению к Эскрива, влияние и деньги Opus Dei привели к нужному результату. Это было сделано ценой огромных усилий и блокирования любых антагонистических голосов, которые могли бы задать ненужные вопросы. В этом смысле это была элементарная демонстрация власти Opus Dei, церковный эквивалент власти Калигулы, сделавшего свою лошадь сенатором.
