Алексий прежде всего всемерно укреплял военно-политический союз с Золотой Ордой, союз, основанный еще Александром Невским. А в этом союзе особое место занимала православная церковь. Ей Золотая Орда покровительствовала всемерно. «Ханы под смертною казнию запрещали своим подданным грабить, тревожить монастыри, — отмечал еще Николай Карамзин. — Владения церковные, свободные от налогов Ордынских и Княжеских, благоденствовали. Одним из достопамятных следствий Татарского господства над Россиею было возвышение нашего Духовенства…» — заключает историк.
Таким образом, митрополит Алексий продолжал политическую линию Александра Невского и Батыя. Итогом его стараний стала Куликовская битва.
Общеизвестная история воздала Дмитрию Донскому чрезмерно, отдав лавры чуть ли не первого защитника земли русской. И совершенно забыв о том, кто стоял за Дмитрием. Да и сам Дмитрий, как и свойственно выросшим отрокам, тем более отрокам-властителям, в последние годы тяготился своей зависимостью от Алексия. И после смерти Алексия он демонстративно выказывал свое отношение к учителю. Например, перед походом на Мамая он поклонился руке святого Петра, но прошел мимо гроба Алексия. Дмитрий недолюбливал и Сергия Радонежского. Ведь Алексий, умирая (12 февраля 1378 г.), надел свой крест с мощами на Сергия Радонежского. А Дмитрий хотел, чтобы митрополитом на Руси стал его духовник Митяй, и настаивал, чтобы Алексий благословил Митяя в преемники. Но Алексий отказал ему и выбрал игумена Сергия. И здесь надо оценить поступок Радонежского — он отступился от престола митрополита. У нас нет никаких свидетельств, объясняющих его мотивы, причины. Но очевидно, что, прими он сан митрополита при враждебном отношении великого князя Дмитрия, в стране неминуем был раскол и усобица. И Сергий — отступился, сохранив спокойствие в стране, сохранив при этом все свое влияние на паству и на церковь.
А князь Дмитрий после смерти митрополита Алексия самолично отправил Митяя «на утверждение» в Византию при помощи… Мамая, вместе с которым за шесть лет до того грабил и опустошал рязанские земли… Митяя убили в пути, в Москве победила партия Сергия Радонежского. И великая заслуга Дмитрия Донского в том, что он принял воинство, что он смирился перед церковью, из ее уст воспринял идею общерусского государства и в дальнейшем изо всех сил поддерживал церковь.
Все это — сложно. А власти и народу хочется, чтобы было просто и сю-сю благостно. Поэтому у нас широко распространен и стал каноном миф о том, что Сергий Радонежский благословлял князя Дмитрия на Куликовскую битву. Но в ранних летописях, а также в первоначальном «Житии Сергия Радонежского» такого эпизода нет! Значит, его вставили позже «исправители» и «редакторы» нашей истории.
В русском Средневековье князья, за исключением Александра Невского, Владимира Мономаха и Дмитрия Донского, преследовали свои удельные или же властные великокняжеские цели. А церковь всегда мыслила только общерусскими, общегосударственными масштабами. Потому что церковь по природе своей может жить только общенациональными интересами — это ее естественное и единственно возможное состояние. Нет, не было и не могло быть, к примеру, удельной православной церкви удельного Пронского княжества… Даже дико и, простите, смешно звучит, не правда ли. Другое дело — есть ли в данный момент силы и люди в церкви, могущие противостоять, пресечь хаос и разобщение. Как видим, и силы, и люди нашлись. Не прояви в те годы мудрость и твердость православная церковь — еще неизвестна была бы судьба сегодняшней страны. С каждым десятилетием православная церковь утверждала и утвердила в буйной княжеской пастве идею общерусского государства. Еще за пятнадцать лет до Куликова поля Сергий Радонежский одной лишь угрозой закрытия храмов принудил нижегородского князя к компромиссу с Москвой… А не будь такого влияния церкви, князья бы еще долго и с упоением резали друг друга.
И не только торговые пути, кстати, довольно слабые, не только бунчуки ордынской конницы («Москва обязана своим величием Ханам», — писал Карамзин), а прежде всего престол митрополита, официально перенесенный из Владимира в 1328 году, сделал Москву центром Русской земли.
И сегодня можно с полной ответственностью сказать, что именно православная церковь, при поддержке Орды, создала единое Русское государство.
Любопытно, что спустя три века ситуация повторилась. Когда на Руси настало Смутное время. И сама русская государственность оказалась под угрозой уничтожения.
Вот тогда-то и сказала свое слово церковь. Преяеде всего — патриарх Гермоген, архимандрит Дионисий и келарь Авраамий Палицын. Их послания распространялись по всей стране, это на них откликнулся Кузьма Минин. Не случайно же в первом обращении к нижегородцам Кузьма говорил, что ему явился во сне преподобный Сергий Радонежский и повелел поднимать народ.
После победы ополчения и изгнания поляков царем, как известно, был избран шестнадцатилетний Михаил Романов.
Но если бояре и рассчитывали, что вновь станут править за спиной малолетнего Михаила, то они жестоко просчитались. Потому что отцом Михаила был патриарх Филарет, который и стал фактическим правителем государства. Он и подписывался титулом «Великий государь».
Да, фигура Филарета весьма неоднозначна. В сан митрополита его возвел Лжедмитрий I, а патриархом назначил Лжецмитрий II. За какие такие заслуги перед самозванцами? Но в одном Филарет был тверд в Смутное время — царем на Руси должен быть православный. И настаивал на крещении польского королевича Владислава, уже объявленного боярами царем, и противился приходу к власти короля Сигизмунда, при котором Московия стала бы одним из польских воеводств. Сигизмунд ведь держал его в плену, думая сломить, получить согласие патриарха…
Став правителем Руси, Филарет практически заново создавал государственную власть. Прежде всего он занимался международной политикой Московского государства. Ведь в Польше и Литве законным русским царем по-прежнему называли польского королевича Владислава, писали русским же боярам, что Михаил Романов — узурпатор, «которого воры, казаки, посадили с Кузьмой Мининым на Московское государство без совета с вами, боярами и дворянами».
Опасны были и те самые «бояре и дворяне». Пока Филарет был в плену, юного царя окружили люди, которым, как пишет Соловьев, «по заслугам их не следовало быть близко у трона». Приехав в Москву, Филарет начал решительную борьбу с боярским всевластьем.
Не будь Филарета, еще неизвестно, что могли бы натворить кичливые высокородные Мстиславские, Шуйские, Трубецкие и прочие: мол, мы Рюриковичи и Гедиминовичи, а этот мальчишка Романов — от какого-то Андрея Кобылы. Но при твердой руке патриарха никто из них уже не решался поднять голову и затеять новую смуту.
Двадцать лет правил страной патриарх Филарет. И умер в 1633 году.
Михаил пережил своего престарелого отдалишь на двенадцать лет.
После смерти Михаила в 1645 году царем стал пятнадцатилетний Алексей, названный Алексеем Михайловичем Тишайшим. Династия еще не укрепилась, не стала еще неприкосновенной в глазах народа, и прежде всего бояр, а на троне — юноша. Которого сразу же окружили воры и проходимцы Морозов, Плещеев, Траханиотов. Они так мздоимствовали, что народ восстал и пол-Москвы сжег, требуя их выдачи на суд. В общем, Плещеева и Траханиотова казнили, Морозова, тогдашнего премьер-министра, сослали. Москва успокоилась, но взбунтовались Новгород и Псков. К счастью, при юном царе уже с 1646 года был игумен Никон, будущий митрополит Новгородский, будущий патриарх. Никон, решительно осудив бунтовщиков, тем не менее уговорил царя простить неразумных. И тем самым не только высоко поднял свой авторитет в глазах народа, но и сохранил и упрочил авторитет царской власти. Ведь губительно начинать новое царствование с жестокого подавления бунта, с пролития крови подданных… Ведь тогда вполне могли юного царя прозвать не Тишайшим, а Кровавым…
