— Что происходит, Тиган? — мрачно спросил Эллгар, переводя взгляд с одного мужчины на другого. — Объясни, ярн возьми!
Рывком Иллес поднял с земли своего сообщника, сверкая янтарным взглядом.
— Расскажи ему, Тиган, — сквозь зубы проговорил Хью. — Расскажи о том, как пытался обмануть его величество, изображая лояльность, или о той неудачной попытке убить мальчишку на болотах. Или самый мой любимый случай — о том, как собирался прикончить всех своих сообщников, как только те выполнят свою часть дела. Я шел за тобой от самых болот, Тиган. И здесь лишь затем, чтобы ты понял, что проиграл.
— Сколько правды в этих словах, Алред? — прорычал грифон. Он в ярости схватил агернийца за шею и поднял над землей, вынуждая того судорожно хватать воздух.
— Будь ты проклят! — засипел Тиган, пытаясь освободиться из удушающего захвата.
Его рука метнулась к поясу, и молодой человек выхватил из крепления нож, намереваясь ударить им Иллеса. Взмахнув кнутом, Хью выбил оружие из его руки и мрачно прошелся вокруг недавних союзников.
— Я мог бы убить тебя, Тиган. Мог отдать в руки закона, и ты бы лишился головы на площади. Но я просто отдам тебя на суд тому, кто явно заслужил это более остальных.
Хью вновь поклонился королю и затем, выпрямившись, проговорил:
— Прошу прощения, ваше величество… не заставляйте сына ждать, он и так слишком долго это делал.
Эверет не стал дожидаться ответа, возможно потому, что не желал его слышать. Просто надеялся, что Иллес Эллгар примет верное решение. Маг покинул поляну, понимая, что сейчас было самое время убраться подальше, чтобы не слышать яростного клича обратившегося грифона и вскрика поверженного агернийца.
ГЛАВА 38
Рейн удобнее лег на спину, привычно закладывая руки за голову, и пристально смотрел на старую доску над ним, служившую верхним ярусом кровати. Он прекрасно слышал, что и брат ворочался и никак не мог заснуть. Скоро утро, начало занятий. Что его беспокоило? Броган не выдержал и поднял босую ногу, намереваясь стукнуть ею по доске, чтобы Ивар отозвался.
— Брат, — прозвучал тихий голос над его головой, и Рейн поспешно убрал ногу.
— Мм? — Старший Броган нахмурился. — Почему не спишь?
— А ты? — вопросом на вопрос ответил младший дракон.
— Эй, отвечай, когда спрашивают, — возмутился Рейн.
Ивар поднес руку ближе к своему лицу, глядя на недавний порез. Для других он всегда будет выглядеть как обычный шрам, для него же он горел яркой линией, напоминая о прозвучавшей клятве.
— Я боюсь, но тверд в своем решении. Как можно испытывать подобные чувства одновременно? — глухо спросил Ивар.
— Это возможно, уж поверь мне, — отозвался снизу Рейн.
— Ты чувствовал что-либо подобное? — Младший брат тихо вздохнул, ожидая ответа.
Старший закусил губу, но затем усмехнулся:
— Верно. Чувствовал. И сейчас порой испытываю то же самое.
— Когда это случилось? Тому виной печать? Или же наша мать? — осторожно поинтересовался Ивар, свешиваясь сверху и глядя на Рейна.
— Когда понял, что люблю. И понял, что любим. — С важным видом старший дракон закинул ногу на ногу, словно имел за плечами не один десяток лет жизненного опыта.
Он нахмурился, глядя на белоснежные пряди волос брата, которых, к его печали, прибавилось.
— Что с тобой происходит? Поделись со мной.
— Все в порядке. — Ивар сверкнул улыбкой и вернулся в постель, опуская голову на подушку. — Твой брат просто понял, что любит и любим.
— Кто эта счастливица? — довольно проворчал Рейн. Он стукнул пяткой по доске, сердясь на то, что младший близнец скрылся из виду.
— Она удивительна, — раздался сверху сонный голос.
Стоило Ивару сделать признание, как его едва не одолел долгожданный сон.
— Хм… — недоверчиво хмыкнул брат.
— Она невероятна.
— Да ну? — нахмурился Рейн.
— И не похожа ни на одну из известных мне женщин.
Старший Броган приподнялся и попытался заглянуть на верхнюю кровать.
— Что еще?
— Постоянно попадает в неприятности, видимо, сказывается характер, но это свидетельствует о ее неповторимости и…
— Ты говоришь о моей жене, брат! — зарычал Рейн, поднявшись с кровати и складывая руки на груди.
— Вовсе нет! — Ивар сел на постели, свесив длинные ноги.
— Ты только что перечислил все ее качества, — возразил старший дракон.
— Я говорил о Риэль, — вздохнул Ивар. Он увидел, как расслабились плечи его близнеца и он перестал хмуриться.
— Риэль? — хмыкнул Рейн. Он подошел к кровати и уперся руками по обе стороны от сидевшего брата. — Риэль, значит?
— Да! — Ивар взъерошил волосы и неожиданно зевнул, прикрываясь рукой.
— Она будет достойной хозяйкой Раегдана. И достойной женой моему единственному брату.
— Этот вопрос еще не решен! — возмутился Ивар, соскакивая вниз.
Они едва не стукнулись лбами, рыча друг на друга и удерживая за плечи.
— Ты говоришь, что покусился на честь девицы, и теперь сомневаешься в том, что должен взять на себя ответственность? — рыкнул Рейн.
— Проклятье! — сверкнул глазами Ивар. — Я говорю о праве наследования, брат!
— Я не вернусь в Раегдан в качестве его хозяина. — Рейн прижался лбом ко лбу брата, обнимая его за плечи. — Это верный выбор. Не блажь, не каприз и не скоропалительное решение, принятое под влиянием обиды или злости. Мне нужна свобода, брат. Мне нужно небо. Я не вижу его в Раегдане, так не мучай же меня.
— Рейн… — пробормотал Ивар.
— Мое сердце поет, стоит лишь подумать об Обероне. — Рейн улыбнулся и отошел от Ивара, присаживаясь на подоконник. — Это мой дом. Я знаю там каждый камень. От первого обращения и полета над Орвой и до последнего вздоха я буду хранить эти земли. Родовая печать ожидает тебя в кабинете отца. Это мой подарок. Не смей относиться к нему так легкомысленно.
— Ты настолько веришь в меня? — тихо отозвался младший брат.
— Больше, чем в себя, — усмехнулся Рейн. Он похлопал ладонью по подоконнику, приглашая брата устроиться рядом. — Скоро новый день. Пусть он будет лучше предыдущего. Давай думать о нем.
— Да. И о тех, благодаря кому этот день наступил для нас, — отозвался Ивар.
Ирс тряхнул мокрой головой и сердито провел ладонями по волосам, убирая пряди с лица. Он поднял мелкий камушек и огляделся еще раз, убеждаясь, что остался один во дворе. Принц прицелился и бросил его в окно. Повезло — попал и умудрился не разбить. Оставалось надеяться, что стук услышит та, кому он предназначался.
