Были в корейской истории периоды, когда иностранное присутствие было значительное. В тот же период японской оккупации полуострова с 1910 по 1945 год. в Сеуле четверть населения составляли представители Страны восходящего солнца. Однако после освобождения чужаков быстро выдавили, китайскую колонию тоже сильно подсократили, оставшись в привычном однонациональном состоянии.
Но теперь ситуация принципиально иная. Да, среди отмеченного миллиона иностранцев значительна доля тех, кто рано или поздно покинет Страну утренней свежести — это представители транснациональных корпораций, солдаты и члены их семей из расквартированного в Корее американского военного контингента, преподаватели английского языка, приехавшие за длинной и легкой воной в Южную Корею из англоязычных и прочих стран, иностранные рабочие из стран «третьего мира». Но все равно теперь из того иностранного миллиона впервые большую часть стали составлять те, кто навсегда останется в Южной Корее.
Корея превращается в многонациональное общество во многом из-за иностранных жен, среди которых доминируют представительницы Вьетнама, Индонезии, Китая, Камбоджи и прочих стран Юго-Восточной Азии.
С середины 1990-х годов в Корее сложилась достаточно сложная демографическая ситуация. Из-за традиционного предпочтения корейцев, отдаваемого именно сыновьям, в населении сложился заметный — до 10 % — дисбаланс в пользу мужчин. Многие корейцы мне говорили, что это легко заметить по начальным классам школы, где мальчики и девочки учатся вместе и их рассаживают смешанными парами. Для некоторых ребят уже не находят пары.
Проблема в итоге стала весьма серьезной, так как значительная часть корейских мужчин не могла найти себе спутницу жизни. Особенно это касается жителей сельских районов, где предпочтение сыновей особенно сильно, и в то же время работать на полях современные кореянки отнюдь не горят желанием. Вот и поехали молодые парни из корейской деревни за границу. Тут же появились многочисленные компании, которые обещали «красивых и покладистых жен из Вьетнама, Камбоджи, Китая и т. д.». Весьма часто в современной корейской деревне на стенах можно увидеть рекламы «туров за женами». Некоторые добирались и до бывших республик Средней Азии.
Большинству девушек из стран «третьего мира» было не привыкать работать в поле, тем более замужество за корейцем позволяло оказывать помощь своим родителям. Корейцы-мужчины получали же свою «ненаглядную», которой не нашлось среди соотечественниц. Да, далеко не всегда шло гладко, взаимоотношения между такими супругами, когда кореец фактически покупал себе жену, были время от времени далекими от идеальных, невестка не всегда находила общий язык со свекровью, мешало и незнание корейского, но так или иначе процесс пошел. В итоге по статистике в 2007 году четверть всех браков, которые были заключены в деревне, были с иностранками. А это значит, что лет через двадцать в корейском обществе будет значительное количество детей, которое будут иметь несколько иную внешность.
Конечно, до сих пор ситуация, когда кореец женится на белой или темнокожей иностранке и пара остается жить в Корее — редкость, исключение. Да и проблемы у детей от таких браков на чисто бытовом уровне возникают посерьезнее. Легко догадаться, что ребенок, родившийся от корейца и вьетнамки, будет меньше выделяться в группе корейских ребят, чем тот, у кого папа кореец, а мама, допустим, немка. Последние выглядят больше как иностранцы, и, говорят, в садике, школах и дальше нередки случаи дискриминации именно из-за его «некорейской» (хотя, с точки зрения немцев, ребенок будет больше выглядеть как кореец) внешности.
Но все равно Южная Корея уже вступила на путь многонационального общества. Может быть, правильнее будет уточнить, что среди вливающихся в корейскую среду иностранцев всегда будут доминировать именно азиаты, но важен сам факт, что корейцы стали принимать в свои ряды представителей других культур в массовом порядке. По местному радио, телевидению, в газетах госструктуры уже начали активную пропагандистскую кампанию, которая подчеркивает, что Корея становится многонациональным обществом и принимать надо всех. Корейцем может быть любой вне зависимости от внешности.
Да и отношение самих корейцев меняется. Когда я приехал в первый раз в Корею в 1994 году, то очень много было тех, кто откровенно «пялился» на меня. Но теперь, по крайней мере в крупных городах, как правило, не особо обращают внимания — ну, иностранец, и ладно. В деревнях и провинции, конечно, пока этот процесс идет медленнее, что, прочем, и объяснимо.
Среди иностранцев, долго живущих в РК, значительную долю составляют и иностранные рабочие из небогатых стран — это Бангладеш, Непал, Индия, Китай, есть и представители республик Средней Азии. Но они, хотя и достаточно часто мелькают на улицах, не являются движущей силой, которая заставляет стать корейцев более восприимчивыми к вливанию иностранной крови. Таких рабочих корейское правительство рано или поздно отправляет на родину, даже несмотря на то, что многие из них и хотели бы получить корейское гражданство. Нет, враждебности к иностранным рабочим в Корее на бытовом уровне нет, так как они занимают те ниши низкооплачиваемого труда, на которые корейцы не претендуют. Однако госполитика в плане предоставления корейского гражданства остается в значительной мере ограничительной. Поэтому, скорее всего, именно иностранные жены корейских крестьян, скорее даже их дети сделают Корею многонациональной и многообразной.
Надо отметить, что корейцы, особенно касается это старшего поколения, гораздо проще принимают, когда их сын приводит в дом иностранную невестку. Если же наоборот — их дочь собирается выйти замуж за иностранца, — тогда гораздо выше вероятность получить родительский вердикт: «Если выйдешь замуж за иностранца, ты нам больше не дочь». Таких случаев на моей памяти достаточно. Некоторые кореянки шли наперекор родителям, некоторые — нет. В любом случае такая тенденция есть. Это, кстати, заметно и по цифрам: если теперь каждый четвертый корейский крестьянин женится на иностранке, то ежегодно количество кореянок, вышедших замуж за чужеземца, не превышает нескольких тысяч человек, что гораздо меньше.
Южная Корея даже если станет действительно многонациональной, все равно будет именно азиатской. Остаются в первую очередь азиаты; если кто-то из европейских стран или из США принял корейское гражданство (если не учитывать этнических корейцев Европы и Соединенных Штатов), то высока вероятность попадания этого случая в газеты. Да и самим корейцам надо еще пройти значительный путь, чтобы реально начать принимать как своих тех же детей от смешанных браков.
Тем не менее страна меняется, меняются люди, и это заметно. Раньше корейцы, узнав, что я долго прожил в их стране, неизменно спрашивали: «Когда вы вернетесь на родину?» Это не враждебность, а просто привычка к тому, что иностранцы не интегрируются в местную среду на правах гражданина Кореи. Но чем дальше, тем больше доводилось слышать обращенный ко мне вопрос: «Вы кореец?» Учитывая свою «типично рязанскую» внешность, я сначала воспринимал это как шутку. Но выяснилось, что люди абсолютно серьезно спрашивают, являюсь ли я гражданином их страны, раз так долго прожил. То есть ветер многонациональных перемен крепчает и в Южной Корее, которую еще сравнительно недавно называли «государством-отшельником».
