6. «Нам непросто, потому что…»
Как можно догадаться, северокорейцы лучше, чем кто бы то ни было, понимают всю сложность ситуации, в которой находится страна. Это касается и определенных проблем с наличием продуктов питания (хотя, конечно, за последние годы ситуация в значительной степени изменилась к лучшему), и состояния экономики в целом, когда многие заводы, несмотря на определенное оживление национального хозяйства, простаивают. Понятно, что зачастую люди не могут объективно оценивать свою собственную жизнь, так как не имеют возможности выехать за рубеж и сравнить свой уровень жизни и свои условия с уровнем жизни и условиями в других странах. Однако сейчас информация из внешнего мира все-таки попадает в КНДР. Да и жизнь в приграничных городах, типа Синыйджу (находится на границе с Китаем), стала сильно меняться, и контраст этот становится год от года только сильнее.
Чужая душа, как говорится, потемки, а потому мы не знаем, что на самом деле думают, о чем мечтают северокорейцы. Однако иностранцам, вздумавшим порассуждать о проблемах Страны чучхе, они всегда отвечают одно и то же.
Сразу же следует оговориться: в последнее время сознание северокорейцев претерпело серьезные изменения. Если раньше в беседах с иностранцами жители Страны чучхе попросту отрицали наличие даже самых явных проблем или давали какие-то уж совсем наивные объяснения, то теперь дела обстоят иначе. Жители КНДР признают, что у них есть, например, проблемы с электричеством, в экономике не все гладко, приходится много и тяжело трудиться, а зарубежные инвестиции и новейшие технологии, несмотря на идеи чучхе и постулат об «опоре на собственные силы», им все же нужны.
Если же возвратиться к извечному российскому вопросу «Кто виноват и что делать?», то ответ тут будет таков — санкции. Все проблемы из-за них. Действительно, против КНДР ООН ввело целый пакет санкций, которые обязаны соблюдать все без исключения страны — члены этой организации, даже те, кто пытается «с пониманием» относиться к интересам КНДР и ее политике. Те же Россия и Китай должны следовать этим ограничениям, зачастую игнорируя даже отчаянные просьбы Северной Кореи.
Помимо санкций многие страны в одностороннем порядке ввели еще более суровые запреты, касающиеся сотрудничества с КНДР. Так, например, взаимодействие США с Северной Кореей ограничивается мизерными суммами максимум в несколько миллионов долларов, что ничтожно мало для межгосударственных отношений. Их примеру последовали и другие страны Запада. Бывшая в конце 1990-х — начале 2000-х годов вторым-третьим крупнейшим торговым партнером КНДР Япония также свела на нет свое взаимодействие с Пхеньяном (по крайней мере, в официальном порядке). Южная Корея — второй после Китая крупнейший партнер КНДР. Однако санкции, вступившие в силу 24 мая 2010 года, после гибели южнокорейского корвета «Чхонан», запрещают все виды межкорейского экономического сотрудничества, за исключением строительства технопарка в Кэсоне. А с февраля 2016 года Сеул закрыл и Кэсонскую промзону, введя с марта того же года санкции, которые вовсе запрещают абсолютно любое межкорейское сотрудничество.
Мне неоднократно доводилось слышать жалобы от российских и зарубежных бизнесменов, сотрудничающих с КНДР. Они говорят, что при словах «Северная Корея» потенциальные партнеры шарахаются от них как от чумных. Они не желают ничего слышать даже о самых невинных проектах, не хотят даже на гипотетическом уровне обсудить возможность своего участия в них.
Финансисты всего мира боятся связей с КНДР еще больше, чем бизнесмены. На них давят США. Если учесть, что Соединенные Штаты до сих пор являются центром мировых финансов и все денежные потоки сходятся именно в Америке, Вашингтон при необходимости может жестко наказать не желающие следовать его указаниям банки и прочие финансовые организации. Угрозы США действуют эффективно даже на китайские банки.
На санкции жаловались и южнокорейцы, работавшие еще в межкорейском технопарке в Кэсоне. Как сказал тогда один из моих знакомых, ранее трудившийся в администрации кэсонского технопарка, им запрещали ввозить в Кэсон портативные рации и пользоваться американским программным обеспечением на служебных компьютерах. В настоящую эпопею вылилась попытка установить более современные системы отслеживания грузов в Кэсоне, так как опять необходимые технологии подпадали под различные ограничения.
Повторимся, северяне все свои проблемы объясняют международными санкциями. Иногда могут рассказать о враждебной режиму политике США и Запада. В общем, в этих объяснениях есть большая доля правды. Вопрос о том, почему эти санкции были введены и насколько сама КНДР их спровоцировала, здесь затрагивать не будем. Действительно, санкции мешают Северной Кореей развиваться, и мешают очень сильно.
Правда вызывают некоторые сомнения слова представителей КНДР, заверяющих общественность в том, что, мол, в случае отмены санкций они за десять — пятнадцать лет быстро «догонят и перегонят» кого только можно. Наличие собственных проблем, ни в коей мере не связанных с санкциями, а также неэффективность многих способов управления экономикой северокорейцы не признают. Во всяком случае, в разговорах с иностранцами. И если южане во всех своих проблемах, как явных, так и надуманных, винят собственное правительство, которое готовы ругать с утра до вечера, то северяне руководство своей страны никогда и ни в чем не обвиняют.
Другое распространенное объяснение всем экономическим проблемам — это необходимость поддерживать армию на высоком уровне, а расходы на это, соответственно, тяжелым бременем ложатся на народное хозяйство КНДР. Все время вливать в армию деньги нужно потому, что Северная Корея чуть ли не в одиночку борется со всем миром и постоянно страдает от «козней империалистов», возглавляемых США. И если у Страны чучхе не будет достаточно сильной армии, то на нее обязательно нападут враги.
Отмечу, северокорейцы, долгое время проработавшие в Китае, как правило, очень негативно оценивают деятельность руководства страны. Однако разговоры эти происходят за пределами КНДР, в Северной Корее вы ничего подобного не услышите. Там, наоборот, вам расскажут о санкциях, враждебном окружении, «кознях империалистов».
На самом деле корейцы при желании могут работать так, что миру остается только удивляться. Колоссальное трудолюбие продемонстрировали жители Южной Кореи. А северяне подчас строят крупные объекты, не имея при этом серьезной техники, с такой скоростью, что это кажется чудом. Тот же колоссальный комплекс «Выставки международной дружбы», который более известен под неофициальным названием «Музей подарков Ким Ир Сену и Ким Чен Ыну», военные строители КНДР возвели за год с небольшим. А ведь им пришлось пробивать в скалах километры тоннелей и возводить в толще горных пород огромные залы. Однако рекордные сроки строительства, о которых с гордостью рассказывали северокорейские СМИ, похоже, действительно имели место быть. И вот недавно Северной Кореей был установлен еще один рекорд: самый высокий в стране семидесятиэтажный небоскреб на улице Ремен в Пхеньяне был выстроен всего за семьдесят четыре дня!
«Мы очень быстро построили новый, самый современный аэропорт. Мы в рекордные сроки, опираясь на принципы чучхе, возвели обширные городские кварталы в нашей столице. Если не будет санкций, то наша экономика станет развиваться так, что удивится весь мир, а мы вскоре догоним по уровню жизни передовые страны. Сейчас у нас есть проблемы и трудности, этого мы не отрицаем, но они — результат введенных против нас санкций, которые нам очень сильно мешают. Если их отменят, то у нас все наладится» — так не раз говорили мне северокорейские собеседники. Впрочем, в конце они неизменно добавляли, что материальные блага — не главное в жизни…
