Книга Северная Корея, страница 53. Автор книги Олег Кирьянов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Северная Корея»

Cтраница 53

Приятно ощущать себя прямым потомком тех самых великих завоевателей или просветителей… да кого угодно еще! При одном только слове «великий» гордо расправляются плечи, походка становится тверже, взгляд увереннее. Да и заезжим иностранцам можно при случае объяснить, как на самом деле все происходило, так как их версия развития событий наверняка неправильная.

Признаемся, не обошла чаша сия и Россию. Во времена СССР по этому поводу была распространена ироничная поговорка: «Советский Союз — родина слонов, а болгарский слон — младший брат российского слона». Но истории о таких «слонах» можно найти где угодно, и Корея здесь не исключение.

Интересно, что корейцы, как Севера, так и Юга, дружно повторяют тезис о «пятитысячелетней корейской культуре», что у независимых экспертов вызывает лишь скептическую улыбку. Но в этом случае Корея едина. Как я раньше уже рассказывал в книге, посвященной Южной Корее, южане любят приписать себе (если уж говорить объективно) лишние две-три тысячи лет истории. И тенденция эта в последнее время только усилилась. Северяне от своих соседей в стремлении к величию не отстают. Но в КНДР есть своя специфика.

В общем, мне бы хотелось сказать пару слов о «древних корейских слонах». Почему именно пять тысяч лет? Все основывается на древнекорейском мифе о первом правителе корейского государства Тангуне. Следует подчеркнуть, именно мифе. Согласно преданию, Хванун, сын небесного правителя, сошел на землю неподалеку от священной горы Пэктусан (сейчас граница КНДР и Китая) и женился на женщине, бывшей до этого медведицей. Почему медведица и каким таким образом она стала человеком — разговор отдельный, но так или иначе Хванун и эта экс-медведица поженились, у них родился мальчик — Тангун. Он спустился с горы Пэктусан и основал первой корейское государство. Отсюда, дескать, и пошла корейская земля.

В 1990-х годах КНДР заявила об обнаружении «гробницы Тангуна», что, по логике местных историков, доказывало справедливость националистических заявлений о «пятитысячелетней истории корейского государства». Важно было и то, что могилу эту «открыли» в Пхеньяне, подтвердив таким образом пропагандистские лозунги, гласящие, что именно нынешняя северокорейская столица, а вовсе не Сеул, исконный центр Кореи как таковой. Зарубежные историки сухо отмечают, что «несмотря на все заявления, никаких объективных доказательств открытия могилы Тангуна предоставлено не было». У Пхеньяна же позиция такова: не верите — и не надо, все равно правда за нами. На эту «могилу Тангуна» сейчас водят экскурсии.

Путем крайне спорных расчетов было установлено, что Тангун стал корейским правителем в 2333 году до н. э. Этот год и стали считать годом зарождения корейской нации. Когда посчитали, обрадовались. Оказывается, корейской государственности, если принять миф за историческую правду, чуть меньше четырех с половиной тысяч лет. Эту цифру творчески «округлили» до пяти тысяч лет — и вот вам тезис о «пятитысячелетней истории государства корейского».

Цифра эта корейцам приглянулась еще и тем, что вдвое превосходила возраст главных исторических врагов и обидчиков Кореи — японцев, которые, кстати, тоже из сказок и легенд вывели «свои» два с половиной тысячелетия. Корейцы таким образом превзошли и главное государство региона — Китай, которого великодушно наделяют тремя тысячами лет. Куда ни кинь, корейцы — самые древние. В общем, пять тысяч лет понравилось со всех точек зрения, а значит так тому и быть.

Историки, археологи, которые подходят к делу не с позиции мифов, а с позиции фактов, дают корейской государственности от тысячи семисот (от эпохи зарождения трех корейских государств) до максимум двух с половиной тысяч лет (если считать древний Чосон протокорейским образованием, с чем, кстати, далеко не все согласны). В любом случае, пятью тысячами лет там и не пахнет. Однако и северяне, и южане свято верят в то, что возраст Кореи не менее пяти тысяч лет.

Манипулирование историей — дело весьма распространенное. И Корея здесь не исключение. Но корейцы националистично настроенные люди, что, впрочем, можно сказать обо всех народах Восточной Азии. Многие серьезно верят в сказки, ни на минуту не задумываясь об исторических фактах. Если поймете, что ваш собеседник-кореец действительно близко к сердцу воспринимает все эти легенды с националистическим подтекстом, даже не пытайтесь с ним спорить. Доказать вы ему ничего не докажите, а отношения испортите.

Доходит дело и до клинических случаев. В Южной Корее мне, например, доводилось слышать, что корейцы находятся в родстве с древними шумерами. Однако это утверждение не поддерживают уже сами корейские историки. Авторство же этих безумных сказок принадлежит националистическим организациям.

А вот северокорейские ученые утверждают, что они открыли Тэдонганскую культуру, о которой археологи других стран и слыхом не слыхивали. Тэдонган — это река, которая сейчас разделяет КНДР и Китай. Как утверждают в Пхеньяне, Тэдонганская культура была одной из величайших культур ранней древности и по степени своего развития равнялась культуре Древнего Египта и Месопотамии. В результате в северокорейских учебника черным по белому написано, страна является одной из пяти колыбелей человеческой цивилизации (наряду с Египтом, Месопотамией, Древней Индией и Древним Китаем). Отношение к этим открытиям у зарубежных историков примерно такое же, как и к «могиле Тангуна» в окрестностях Пхеньяна: если отбросить едкие язвительные замечания, то иностранные специалисты отмечают, что доказательств-то нет.

Еще одна знаменитая корейская сказка с националистическим налетом — рассказы о великом княжестве Когурё и об «исконно корейской территории», захватывающей значительную часть Сибири и Дальнего Востока. Когурё было одним из трех княжеств, существовавших на полуострове с начале нашей эры и примерно до VII века. Оно занимало север Корейского полуострова и часть Манчжурии, довольно успешно воевало против китайцев и двух других государств, которые на тот момент располагались на Корейском полуострове, но в итоге пало под натиском китайской империи Тан и корейского княжества Силла. Потом часть элиты Когурё вошло в состав аристократии государства Бой, существовавшего на территории Манчжурии и современного российского Дальнего Востока. Современные корейцы жутко гордятся воинами Когурё, а утверждение, что государство это было исключительно корейским, лучше при корейце не оспаривать. Исходя из всего вышесказанного, в самых смелых своих националистических фантазиях корейцы мнят себя хозяевами Дальнего Востока вплоть до Камчатки и Сибири до Байкала. Не меньшие амбиции у них и в отношении Китая — у него корейцы хотят забрать всю Манчжурию, то есть весь северо-восток.

Многие народы хотели бы, чтобы их страна была больше, чем есть на самом деле. Так многие россияне ностальгируют по Российской империи, в которую входили и Польша, и Финляндия. В своей страсти к расширению исконных земель корейцы не оригинальны.

Однако, если взять себе за труд и действительно разобраться в корейской истории, вырисовывается нерадостная картина. Во-первых, на протяжении тысячелетий политическая карта мира постоянно перекраивалась, княжества, царства и королевства то появлялись, то исчезали. А у языка, на которым говорили в Когурё, вообще обнаружилось много общего с японским. Большинство экспертов — конечно, не корейских — склонны считать, что язык Когурё был диалектом древнеяпонского. У японцев, кстати, тоже хватает своих корейских «скелетов» в историческом шкафу, но речь сейчас не о них.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация