Чтобы понимать, что и почему произошло в Северной Корее, нужно хотя бы приблизительно понимать, в каком положении КНДР оказалась в результате распада СССР и краха международного социалистического лагеря. Я уже рассказывал об этом непростом периоде, потому сейчас лишь напомню об основных событиях. Северная Корея в одночасье лишилась помощи со стороны СССР, которая для нее была очень важна, а также рынков сбыта собственной продукции в рамках соцлагеря. Китай также существенно сократил поставки. Кроме того, серия природных катаклизмов, следовавших один за другим (засухи, наводнения и проч.) на протяжении нескольких лет, нанесли колоссальный урон сельскому хозяйству. В результате экономика страны буквально рухнула в бездну: один за другим стали вставать заводы, люди теряли работу. Центральная система распределения больше не могла выносить все усиливающееся давление. Правительство было вынуждено отказаться от карточной системы, которая раньше воспринималась, как символ относительного благополучия и стабильности, и велело людям выживать самостоятельно. Если в Пхеньяне и некоторых крупных городах карточки с некоторыми ограничениями все же еще отоваривались, пайки хоть и урезанные, но выдавались, то многие провинции были попросту брошены на произвол судьбы.
В итоге корейцы правильно поняли намеки властей и взяли ситуацию в свои руки. В стране развернулась стихийная рыночная экономика: повсеместно стали появляться большие и малые рынки, люди начали торговать друг с другом, ездить в Китай челноками, заниматься предпринимательством, открывать частные цеха, небольшие компании, предприятия, рестораны и проч. Власти, возможно, не особо радовались этим новшествам, понимая, что творившееся в стране «безобразие» не имело ничего общего с социализмом в их понимании этого слова, однако поделать ничего не могли. В противном случае они рисковали получить в конце концов голодные бунты. А отчаявшемуся, находящемуся на грани гибели человеку, как известно, терять нечего, а потому государству было проще закрывать глаза на творящуюся вольницу, чем столкнуться с угрозой массового неповиновения. В те годы в Корее появилась поговорка, которую можно оценить в полной мере, только зная корейский, так как в ней присутствует игра слов. Но ее общий смысл хорошо отражает сложившуюся тогда ситуацию: «Страной формально правит партия, а в реальности — рынок». Можно также процитировать слова из беседы корееведа Андрея Ланькова с одним из перебежчиков: «Те, кто не стал торговать, умерли, а потому торгуют сейчас все».
В те страшные годы встали многие предприятия, зарплату там если и платили, то мизерную. В итоге появилась так называемая «система 3 августа»
[27]. Система эта заключалась в том, что рабочие, которые хотели заниматься своими более прибыльными делами, той же торговлей, просто платили директору предприятия отступные. После этого они могли не появляться на работе и заниматься своими делами, не боясь наказания.
Предприятия также стали торговать друг с другом по рыночным ценам. Постепенно рыночные веяния дошли и до государственной торговли — в универмагах начали сдавать места для частных торговцев, брать у производителей товар на реализацию по рыночным ценам.
Власти терпели эти постепенные преобразования экономики, смотрели сквозь пальцы на возникающие по всей стране рынки, но официально перемены не признавали. Если спросить у корейцев, есть ли у них частные рестораны, то в ответ вы, скорее всего, услышите решительное «Нет!». Причем собеседник вас в этот момент не обманывает, он просто недоговаривает. Так как все эти изменения в экономике не были закреплены законодательно, то формально они незаконны. Чтобы обойти ограничения, человек с деньгами за определенную мзду получает право зарегистрировать ресторан или даже компанию как часть какого-то государственного предприятия. Естественно, что никакая государственная компания предприятием не управляет, занимается всеми делами лично владелец. В итоге получалось, что по документам все государственное, а на деле — частное. Такой подход «фасад — социалистический, а содержание — капиталистическое» все чаще встречается в КНДР.
Другая особенность поведения властей КНДР — категорическое нежелание произносить слово «реформы», так как оно воспринимается как признак отступления, ревизионизма. КНДР принимала пакет мер, которые на деле являются реформами, но называются они очень нейтрально, например «меры по улучшению экономики».
В общем, государство так или иначе вынуждено было приспосабливаться к новым реалиям. Определенные реформы в КНДР проводились еще с 1980-х годов, но были они очень и очень незначительными. 1 июля 2002 года в Северной Корее были приняты «Специальные меры по улучшению управления экономикой». Хотя по поводу их конкретного наполнения, глубины и значения между экспертами до сих пор идут споры, в любом случае они явно указывали на намерение властей внести определенные коррективы в механизмы управления экономикой с целью выхода из кризиса. В 2003 году на рынках разрешили торговать всем, за исключением зерновых (хотя, как это часто бывает в КНДР, и этот запрет все чаще и чаще игнорируется).
Нельзя сказать, что руководство КНДР было довольно вынужденным отступлением. Как только ситуация стабилизировалась, власти попытались избавиться от рынков. В 2005–2008 годах вводились разнообразные ограничения на рыночную торговлю: ограничивали разрешенное для торговли время, запрещали торговать женщинам младше пятидесяти лет и мужчинам и т. д. В январе 2009 года вообще попытались закрыть рынки, а в ноябре провели денежную реформу, конфисковав сбережения. После конфискации на некоторое время торговля на рынках и в валютных магазинах была прекращена. Но вскоре стало очевидно, что у рынков нет альтернативы: без их помощи невозможно обеспечить население средствами к существованию. Поэтому власти КНДР, побоявшись вконец озлобить население, достаточно быстро отменили ограничения. В настоящий момент по всей КНДР насчитывается около четырехсот крупных рынков. В одном только Пхеньяне их около двадцати. Купить на них можно если не все, то почти все, хотя, понятно, цены там соответствующие. Впрочем, рыночные цены перекинулись постепенно и в крупные государственные магазины, которые подпали под контроль чиновников и стали уже почти что частными.
С приходом к власти в конце 2011 года молодого лидера Ким Чен Ына некоторые зарубежные эксперты высказывали предположения, что молодой вождь пойдет на полномасштабные реформы, в том числе и в политической сфере. Этого не произошло, но все же, в отличие от отца, молодой Ким прекратил всяческие попытки борьбы с рынком. Скорее, наоборот, при нем были приняты ряд положений, которые еще больше закрепили рыночные новшества. Активно стали создаваться особые экономические зоны, хотя реально функционировали только две — в Расоне, недалеко от границы с Китаем и Россией, и межкорейская в Кэсоне. Впрочем, с зонами не все пошло успешно, но об этом я расскажу чуть позже.
