Все прекратилось внезапно. В начале 2016 года КНДР провела очередные ядерные испытания и вывела на орбиту спутник, что спровоцировало кризис вокруг Корейского полуострова. Официальный Сеул во главе с президентом Пак Кын Хё решил, что пора продемонстрировать свою принципиальность. В итоге в марте Юг заявил о прекращении работ, после чего Север велел всем южнокорейским рабочим покинуть территорию страны в двадцать четыре часа. Власти КНДР не позволили южанам вывезти ничего, кроме личных вещей. Все оборудование, сырье, готовая продукция были брошены. Формально Южная Корея приостановила свое участие в проекте на неопределенный срок, но суд КНДР уже конфисковал все имущество в пользу Пхеньяна. Так что и эта зона завершила свою работу.
Вихвадо-Хвангымпен — сотрудничество только на бумаге
Можно вспомнить еще одну особую экономическую зону на островах Вихвадо-Хвангымпхен, которую КНДР создала в 2002 году на границе с Китаем, напротив китайского города Даньдун. Ожидалось, что там будут выстроены промышленные предприятия, гостиницы, казино и проч. В основном в зону должен был вкладываться Китай. Однако эта затея Пекину не понравилась. Судя по слухам, с соседями даже не посоветовалась. Так или иначе, приглашенный властями Северной Кореи на должность управляющего китаец был обвинен Пекином в не уплате налогов и посажен в тюрьму. На этом все остановилось. Попытки реанимировать зону были предприняты несколько лет спустя. Было торжественно заявлено о повторном открытии зоны, но дальше разговоров дело так и не пошло. СЭЗ Вихвадо-Хвангымпхен существует и сейчас, но только на бумаге.
Так что попытки в корне изменить ситуацию предпринимались лишь в четырех особых экономических зонах из двадцати четырех задекларированных: Расон, Кымгансан, Кэсон и Хвангымпхен-Вихвадо. Реально существует и продолжает хоть как-то развиваться только Расон. Кымгансан и Кэсон пали жертвами ухудшения межкорейских отношений в 2009 и 2016 годах соответственно. Хвангымпхен-Вихвадо функционирует лишь на бумаге. В любом случае, несмотря на заявление Ким Чен Ына, обещающего создание в общей сложности двадцати четырех особых экономических зон, пока мы знаем только о четырех. 29 мая 2013 года был принят Закон КНДР о зонах экономического развития, однако эта четверка продолжала жить по своим собственным правилам.
Мне лично довелось побывать во всех трех действующих особых экономических зонах КНДР — Расоне (2014), Кымгансане (2005 и 2016) и Кэсонском технопарке (2006 и 2013). Все эти зоны сильно отличаются друг от друга, что, впрочем, было предопределено различными задачами и условиями их функционирования. Однако все они были одинаково нетипичны для КНДР, полностью изолированы от остальной страны. Наверное, только Расон имел что-то общее с остальной Северной Корей, тогда как Кэсон был, по сути, еще одной южнокорейской промзоной, которая чудом расположилось на территории КНДР. Несколько лет подряд Кымгансан работал как горный и морской курорт для иностранцев, а потому был надежно изолирован от остальной страны, однако сейчас он открыт и для северокорейцев, которые посещают его совместно с иностранными туристами.
Важно и то, что эти места, так сильно отличавшиеся друг от друга и от КНДР в целом, все же явились символом добрых перемен, происходящих в Северной Корее. Насколько можно судить, руководство Севера сделало ставку на развитие в различных регионах страны спецзон, которые должны были стать локомотивами всей страны. Пока международная ситуация препятствует реализации задуманного, но возможно, что в будущем особые экономические зоны получат новый импульс, а на территории КНДР появятся новые особые анклавы. Если же их работа будет успешной, то можно ожидать, что и вся Северная Корея со временем заживет по-новому и в стране произойдут уже полномасштабные реформы, в необходимости которых Пхеньян так активно убеждают иностранные политики и экономисты.
5. А давай сделаем селфи!
«Корейские школьники не знают, что такое „селфи“, и не имеют доступа к Интернету» — такое высказывание довелось мне как-то услышать в репортаже одного российского телеканала, который освещал торжественные мероприятия в КНДР, посвященные юбилею создания партии в 2015 году. Заодно репортеры подготовили серию материалов про обычную жизнь, как было сказано, «самой закрытой страны мира».
Действительно, ситуация с распространением информационных технологий и средств связи в КНДР неоднозначна. Некоторые иностранцы даже уверены, что в Северной Корее запрещены мобильные телефоны. Итак, давайте разбираться.
Что касается мобильных телефонов, то утверждение об их отсутствии неверно. Возможно, оно спровоцировано тем, что до 2013 года иностранцы должны были при въезде в страну сдавать свои мобильные телефоны (при выезде их выдавали обратно). Сейчас это правило отменено, но повторимся: и в те времена оно касалось только зарубежных гостей, а не самих северокорейцев.
В КНДР с 2008 года действует египетская компания «Ораском», которая вместе с северокорейскими партнерами создала совместную компанию «Корелинк» и предоставляет услуги в сфере мобильной связи. Сначала мобильными телефонами действительно владели лишь высокопоставленные чиновников и военные, а также члены их семей, но теперь они есть и у самых обычных людей. В Пхеньяне человек, разговаривающий по мобильнику, вполне обычное явление. Согласно данным «Корелинк» по состоянию на лето 2016 года, в КНДР количество абонентов мобильной связи превысило три миллиона двести сорок тысяч человек, то есть мобильники есть у тринадцати процентов населения. По этому показателю КНДР находится на сто сорок втором месте из двухсот семнадцати стран мира. Так что сотовых телефонов в Северной Корее если не так уж и много по меркам наиболее развитых в этом плане государств, но все равно нельзя сказать, что они там редкость.
На самом деле, когда гуляешь по улицам северокорейских городов, кажется, что у населения намного больше мобильных телефонов, чем утверждает статистика. Однако следует учитывать, что мобильниками владеют в первую очередь жители Пхеньяна, а также некоторых крупных городов, тогда как в сельских районах эти устройства распространены в меньшей степени. Поскольку иностранцы посещают в основном столицу КНДР и почти не путешествуют по провинции, то у них и создается впечатление широкого распространения мобильных средств связи. В любом случае мобильная связь в Северной Корее есть.
Северная Корея наладила производство собственных смартфонов, которые, по слухам, собираются из китайских комплектующих. В них установлена своя операционная система, разработанная местными IT-специалистами. Она имеет некоторые ограничения в плане возможности использования внешних носителей информации, а выход в Интернет с них невозможен. Однако за этим немаловажным исключением северокорейские сотовые телефоны имеют весь набор привычных нам функций. В целом и внешне эти смартфоны выглядят весьма современно, особо не отличаясь от привычных всему миру моделей. У некоторых корейцев я даже замечал китайские модели, Nokia, iPhone, вот только южнокорейские устройства мне еще ни разу не попались на глаза. Но даже местные смартфоны — удовольствие недешевое. По словам корейцев, стоимость варьируется в пределах от двухсот до четырехсот долларов, что очень недешево по северокорейским меркам. Однако, несмотря на дороговизну, значительная часть населения уже приобрела сотовые телефоны. По заявлениям ряда китайских СМИ, у шестидесяти процентов населения Пхеньяна в возрасте от двадцати до шестидесяти лет есть мобильные телефоны или смартфоны.
