Что делать? Бежать? До оврага недалеко, но всадники живо их нагонят! А если они маги, тогда и вовсе… Отсиживаться, надеясь, что не заметят? Только это и оставалось!
– Молчи, – велела она Сашке. – Ни звука! А то сама задушу!
Девочка снова выглянула: всадники остановились у ворот крайнего двора.
– Дядька Брон! – позвал один из них. Голос оказался на удивление звонким. – Дядка Брон, ты там спишь, что ли?
– Не сплю я, не сплю! – раздалось в ответ, заскрипела калитка, на улицу вышел невысокий кряжистый мужичок с ухоженной сивой бородой. – Чего пожаловали, а?
– Да так, проведать, – усмехнулся всадник, снимая шлем. Шура пригляделась, удивилась: у него оказалось совсем молодое, веселое лицо, взмокшие под шлемом рыжие вихры стояли дыбом. И конь у него тоже был солнечный, рыжий… – Как сам-то? В порядке?
– Да уж не жалуюсь, – проворчал дядька Брон. – Нешто случилось что?
– Может, и так, – сказал парень. – Ты поглядывай. Говорят, Светлые какую-то пакость к нам запустили, вот, патрули усилили.
– Хорошо, что предупредил, – степенно кивнул мужичок. – Я уж и так в оба глаза смотрю, а теперь, глядишь, и третий откроется!
Все четверо рассмеялись, видно, это была шутка, понятная только им.
– Жех, ты, что ли? – вгляделся мужичок в лицо второго всадника, на вороном. Тот был коренаст, не слишком красив, но в целом достаточно приятен собой. – Откуда взялся?
– Да откуда, – ответил тот, – отработал своё, расчет получил, да и вернулся!
– Хорошо заплатили-то?
– Как обещали, – ответил парень. – Еще за усердие накинули. На обзаведение хватит, как жениться соберусь…
– А где дочки-то твои? – вкрадчиво спросил третий всадник. Конь у него был серый в яблоках, а лица его Шура рассмотреть не могла.
– И правда, дядька Брон, – заинтересовался рыжий. – Ты за ними чего не приглядываешь?
– А чего за ними смотреть, – пожал тот плечами, – девки разумные. Стирать на речку пошли!
– О как! – всадники переглянулись, и рыжий, видно, старший между ними, заключил: – Ну так и мы поедем, дядька Брон! Коней напоить надо, да и…
– Но, но! – погрозил мужичок парням. – Не очень-то расходитесь! Будет внучок рыжим, сразу пойму, кому рыло начистить!..
– Да мы ж шутя… – миролюбиво протянул предводитель и тронул коня. За ним потянулись остальные, и маленький отряд проехал мимо.
– Чтоб вам, неслухи! – сплюнул дядька Брон, потом усмехнулся, покачал головой, махнул рукой и пошел обратно на двор.
Дождавшись, пока всадники скроются из вида, Шура потянула Сашу за руку.
– Пошли, – сказала она. – Видел? Дядька вроде не злой. Вдруг подаст что…
– Что мы, как нищие… – протянул тот.
– А ты думал, Избранному всё на золотом блюдечке подносить будут? Икру там или пирожные? – фыркнула Шура. – Размечтался! Идем, говорю… И очки сними!
– Но я без них…
– Снимай, говорю! – девочка сдернула очки с носа приятеля и сунула к себе в карман. – И помалкивай!
Мужичок колол во дворе дрова, и пришлось трижды пройти мимо ворот, чтобы он, наконец, приметил ребят.
– Эй, пострелята! – окликнул он, разогнувшись. – Вы чьих будете?
– Ничьих, дяденька, – отозвалась Шура. Она успела наслушаться, как деревенские разговаривают с важными персонами и постаралась скопировать их тон. – Мы свои собственные!
– И куда ж вас несет, своих собственных? – явно заинтересовавшись, дядька Брон подошел к забору.
– Да мы и сами не знаем, – созналась Шура. – Ищем мы…
– Чего ищете-то? Лучшей доли?
– Да куда там! – ответила девочка, отчаянно стараясь не переигрывать. – Родителей ищем и старшего брата… К нам, понимаете, пришли… воевать, в общем, пришли. Деревню сожгли, – припомнила она рассказ Нитмайи, – а нам повезло, в лесу мы были. Вернулись – а там пепелище. Кто успел спрятаться, сказали, те, чужие, пленных много угнали. Вроде и наши родители с братом там были! Ищем теперь: даже если их рабами взяли, так нам с ними лучше, чем на дороге одним! Вот брат мой, он слепенький почти, куда я с ним?…
Шура ткнула Сашу в бок, чтобы подтвердил, и он скорбно кивнул.
– Давно ищете-то? – вдруг смягчился дядька Брон.
– Прилично, – ответила Шура. – А вы не видали?
– Нет, в наши края давно уж никого не приводили, – ответил тот. – Да заходите вы, чего через забор перекрикиваться! Давайте, сюда вот… Мать! – окликнул он. – Мать, молочка вынеси холодного! И чего пожевать! Есть небось хотите? – обратился мужичок к ребятам.
Оба поспешно закивали.
– Ну, сейчас… садитесь вон под яблоню, – велел он.
На пороге дома показалась женщина – немолодая уже, но статная и удивительно красивая. В одной руке она несла запотевшую крынку, в другой – корзинку с какой-то снедью.
– Всю босоту прикармливаешь, – сказала она мужу беззлобно, передавая ему припасы. – Скоро во дворе от бродяг не протолкнуться будет!
– Это во мне босяцкое детство говорит, – отмахнулся он. – Ты б лучше о том думала, что делать, если Ирха в подоле принесет!
– Чего это Ирха-то? – нахмурилась женщина.
– А того, что она к рыжему Ришу неровно дышит, – пояснил мужичок, роясь в корзинке. – Другие-то так, хи-хи да ха-ха, а эти как приклеились!
– Ну, пускай женится на ней, – пожала та плечами.
– Женится! Сдался такой жених – никогда дома нет!
– Ничего, возьмет расчет, станет работать, – постановила женщина. – А нет, и пёс с ним. Внука вырастим, работником будет. Риш парень крепкий, дети у него хорошие должны выйти! Хватит уж болтать, корми своих беспризорников, горе моё…
Она ушла в дом, а дядька Брон сунул ребятам по пирогу, поставил наземь крынку, велел:
– Жуйте давайте!
Они и жевали – пироги оказались вкусные, с чем-то вроде капусты и, кажется, даже с мясом. Молоко было ледяное, видно, из погреба. По такой жаре даже Саша, молока не терпевший, отхлебнул немного.
– К нам-то никого не приводили, – рассуждал тем временем мужичок. – Вам, ребятки, как бы не к рудникам идти надо! Там, может, найдете…
Рудники! Они переглянулись – ясно, рабов гонят в рудники, вкалывать, пока не умрут, а там новых пригонят!
– А то пристройтесь где и подождите, – просвещал Брон, – может, выйдут скоро.
– Как это? – удивилась Шура и взяла третий пирог. Сидеть под яблоней, вытянув ноги и привалившись спиной к шершавому стволу, было так хорошо, что она совсем позабыла – надо побыстрее возвращаться! Уютно гудели пчелы на каких-то цветах под окном, шелестел ветерок в ветвях, полосатая кошка прокралась куда-то…
