– Бывает, знаешь… – сказала она негромко, но юноша то ли не расслышал, то ли сделал вид, что не услышал.
– Пойдем, – поторопил он, – иначе не увидишь, как встает солнце над долиной Нан Кванти!
«Я уже видела однажды,» – могла бы сказать Шура, но промолчала. Просто потому, что тогда это было совсем иначе…
Ветер ударил в лицо, прохладный и чистый, с привкусом моря – он прилетел из-за Грозовых гор и теперь хвастался дальним путешествием. Дождь кончился, облака разошлись, небо было чистым и ясным. Шура задохнулась, зажмурилась от ветра и света – жемчужно-серого утреннего света…
Они стояли на вершине башни, где-то в немыслимой высоте над ними трепетали невидимые знамена Нан Кванти, окрашиваясь в цвет неба, а из-за кромки холмов медленно поднималось солнце, превращая призрачный рассвет в чистый и яркий свет нового дня, покрывая позолотой Малое море, выкрашивая кружащих в небе летящеров в алый и золотой, превращая сумрачные склоны и заснеженные вершины Грозовых гор в волшебные самоцветы, согревая озябших людей…
– Красиво? – спросил юноша, и Шура удостоверилась: он в самом деле хотел похвалиться своими владениями кому-то, кто еще не видел этой красоты. Но почему ей?
– Очень, – честно ответила она.
– Никто не устоит перед красотой Нан Кванти! – рассмеялся он. – Но ты еще не видела заката!
– А мы что, будем тут торчать до вечера? – хмуро спросила Шура. На продуваемой всеми ветрами площадке было, мягко говоря, прохладно.
– А ты против?
Не дожидаясь ответа, он вскочил на зубец башни, на самый край, раскинул руки, будто обнимая долину Нан Кванти, – рубашка вздулась пузырем на ветру. Повернулся, опасно балансируя на самом краю…
– Свалишься! – не выдержала Шура.
– Это я-то?… – снова засмеялся он, и в тот же момент покачнулся, начал заваливаться назад, назад, прямо в ослепительное рассветное золото…
Шура даже вскрикнуть не смогла – только и видела, что тонкую выгнувшуюся фигуру на фоне утреннего неба, и знала, точно знала – она не успеет добежать и схватить за руку! А может, и к лучшему, если Ерхайн Нан Кванти разобьется, и не придется…
Что-то будто поймало юношу в объятия, покачало и упруго толкнуло обратно, на стену. Он выпрямился, спрыгнул вниз, улыбаясь.
– Тут тоже защита стоит? – спросила Шура севшим от испуга голосом.
– Нет. Здесь – нет, – ответил юноша. – Но разве ветры Нан Кванти дадут упасть своему хозяину?
Будто в ответ на его слова порыв ветра ударил ему в спину, взъерошил волосы, так что долго еще хозяин Нан Кванти отплевывался от угодивших в рот прядей! Может, ветры долины и были ему послушны, но и своенравны тоже!
– Довольно шуток, – сказал он. – Ты, верно, хочешь есть?
– Ну вроде того, – передернула плечами Шура. Если сейчас придется идти обратно…
Но идти никуда не пришлось: вот только что не было накрытого стола, и вдруг он появился! А может, всегда там был, просто она его не видела.
– Садись, – велел ей юноша, и она не заставила себя упрашивать. – И, к слову… Я знаю, тебя зовут Шурой.
– Ну да, – ответила девочка. Тайны в этом никакой не было. – А что?
– Я вел себя неприлично, не представившись девушке, – улыбнулся он. – Моё имя – Ерхайн Нан Кванти. Хотя ты уже слышала его из уст моих воинов…
«„Моё имя“ – значит, это настоящее, – сообразила Шура. – Тут никто не скажет „моё имя“, только „меня называют так-то“, и говорят прозвище. А настоящие имена вслух произносят только дураки или маги. Вроде Джамдира, Нальто и… и вот его».
– А вообще-то Шура – это сокращенно, – сказала она с вызовом. – А на самом деле моё имя…
– Не говори, – предостерег Ерхайн. – Ветры болтливы, подслушают и унесут на край земли, и кто знает, кому достанется твоё имя!
– А твоё? Не боишься?
– Нет, – улыбнулся он. Улыбка удивительно меняла некрасивое лицо. – Уж этого не боюсь точно.
– Ты, значит, великий маг? – Шура сама не знала, что заставляет ее сердиться. Она даже на Сашку никогда так не злилась, как на этого почти не знакомого парня!
– Может быть, стану когда-нибудь, – ответил он. – А что же ты сидишь? Ешь!
Шура с подозрением покосилась на неведомые блюда. Выглядят-то они аппетитно, но кто его знает, что туда положили!
– А почему ты вообще со мной разговариваешь? – спросила она невпопад. – В смысле, вот так разговариваешь! Ну… не как с пленной… Или я ошибаюсь?
– Не совсем, – улыбнулся Ерхайн. – Будь ты, как остальные из вашего отряда, я говорил бы с тобой иначе. Но ты не из нашего мира, и для тебя нужны другие слова. А кроме того, ты видишь невидимое, а это мало кто умеет. Вернее, могут-то это многие, только они не понимают, что именно увидели… Не знаю, как лучше объяснить.
– Что значит – вижу невидимое? – нахмурилась Шура. – Что, например?
– Ты видела знамена над моим замком? – вопросом на вопрос ответил юноша.
– Да, – ответила Шура. Она ведь правда их углядела – как будто краем глаза, но все же заметила, как трепещут на ветру широкие полотнища!
– Ну вот, – усмехнулся он. – Наверно, было что-то еще, просто ты об этом не знаешь. Люди редко задумываются над тем, что именно они видят. И не всегда понимают, что это было невидимое…
– Нет, постой! – даже привскочила Шура, припомнив. – Было! Ночью в Сиа Сонти я видела призраков! Вернее, так, все заметили битву в долине, мы поэтому не смогли идти по склону, слишком страшно было, хоть и понятно, что это невзаправду… А тех видела только я… – Она нахмурилась, припоминая. – Там была девушка, рыжеволосая, со шрамом на подбородке, ее называли лэа Тойа. К ней прискакал гонец от ее отца, лэ… лэ…
– Лэ Руату, – подсказал Ерхайн.
– Точно! – обрадовалась Шура. – Гонец привез какое-то послание, я все не разобрала, что-то про армии, про то, что она должна продержаться до прихода отца. А она сказала, что чужаки не получат Сиа Сонти, пока жив хоть кто-нибудь из их рода…
– Они и не получили, – повторил юноша ее давнишние мысли.
– Кто-нибудь, значит, выжил? – полюбопытствовала девочка.
– Нет. Никто, – коротко ответил Ерхайн. – Лэ Руату не пришел на помощь дочери. Его перехватили по дороге, взяли его армию – а она была не так уж велика – в клещи и перебили всех. Голову его насадили на пику и отвезли к Холму. Когда лэа Тойа поняла, что подмоги ей не дождаться, она собрала всех магов, которые еще остались в Сиа Сонти, и с их помощью задействовала заклятие, что хранилось в ее роду испокон веков. – Он криво усмехнулся. – Никто не выжил. Род Сиа Сонти прервался, остались только дальние родственники.
– Но долина всё равно пустует, там только мертвожоры живут, – тихо сказала Шура. – Жалко, она была такая решительная… и даже симпатичная, если бы не шрам. Интересно, откуда он?
