Постепенно Джереми осознал причину такой рассеянности: ему не давал покоя Кевин Пейс с его рассказом о странных голосах и огнях в лесу за пожарной станцией. Сколько Логан ни твердил себе и Джессапу, что он закончил попытки расследования этих убийств и как бы ему ни хотелось в это верить, он понимал, что потратил уже так много времени и размышлений на расследование, что не успокоится, пока не проверит и этот след тоже. Может, все объяснится какой-то ерундой, почти наверняка ерундой… и однако такое совпадение – необъяснимые подозрительные дела около лаборатории, где работала последняя жертва, к тому же неподалеку от Уединенной горы, – как подсказывало ему шестое чувство, нельзя просто так игнорировать.
И поэтому на второй день после ужина он забрался в арендованный джип и выехал из «Облачных вод», направившись по трассе 3 в сторону Пиковой ложбины. Сознавая всю непривлекательность перспективы поездки по здешним глухим лесам после наступления темноты, он помнил, однако, о том, что Пейс слышал эти голоса только по ночам. Помимо того, не имея достаточной причины для посещения пожарной станции в первый раз, он не мог теперь придумать никакого предлога для появления там со своими поисками при дневном свете во второй раз. Скорее всего его и на порог-то не пустят; наверняка эту постройку тоже арендовали Фивербриджи. Он мог просто прогуляться вокруг, тщательно все осмотреть и уехать. И тогда, вполне вероятно, окажется способен сосредоточиться на своей научной работе.
Даже днем эти леса выглядели достаточно таинственными и густыми; а вечером ему казалось, что он углубляется в какие-то бесконечные живые дебри. Его окружала чернота, пугавшая своей полнейшей непроницаемостью. Навстречу ему не попалось ни одной машины; как будто он остался один на неведомой поросшей диким лесом планете. Следя за дорогой, Джереми старался не вспоминать о Соле Уодене и том ожесточенном и мучительном неистовстве, которое почувствовал в душе этого бедняги. Он старался думать о Пейсе. Упорно убеждал себя, что из этой бесплодной затеи ничего не выйдет… что он лишь зря потратит время из-за разыгравшегося воображения парня, напуганного глухими лесами и недавними убийствами. И тем не менее его мысли упорно возвращались в одному вопросу, оставшемуся незаданным в его разговоре с Пейсом, вопросу, который, по крайней мере отчасти, побудил его пуститься в это ночное приключение: «Почему вы не сообщили о том, что слышали Лоре Фивербридж?»
Заметив перекресток с трассой 3А, он проехал мимо поворота к Пиковой ложбине и к поселению Блейкни, а потом, резко сбросив скорость, свернул налево с шоссе и принялся петлять по узкой земляной дорожке, все глубже продвигаясь в лес. На сей раз, к огромному облегчению, ему удалось не заблудиться – этот путь был еще свеж в памяти, – и вскоре сквозь густое сплетение ветвей он разглядел слабый свет. В то же мгновение он выключил фары, остановил джип и заглушил мотор. Посидев еще немного в машине, прислушивался к пульсациям охлаждающегося мотора. Затем, вооружившись спутниковым навигатором и взяв с пассажирского сиденья мощный фонарь, открыл дверцу, выскользнул из машины и как можно тише закрыл ее.
Он немного постоял в темноте, вдыхая влажный ночной воздух. Сквозь сплетения ветвей над его головой слегка проглядывала бледная луна, еле заметная за темными кучевыми облаками. Раздался громовой раскат. У Джереми появилось смутное ощущение какой-то порочности; какого-то порочного отклонения от природного порядка. Но такое ощущение здесь, за Пиковой ложбиной, в окрестностях Пятиозерья… и поселения Блейкни, у него появлялось всегда.
Луч его мощного – в восемь тысяч свечей – фонаря был исключительно ярким, и Логан перевел регулятор в минимальное положение. Направив фонарь на землю, он включил его ненадолго, только чтобы определиться с направлением пути. Он глянул на свои часы: половина одиннадцатого. И наконец, глубоко вздохнув, он двинулся вперед. Оттуда доносились повизгивания и лай собак. Ночной ветерок дул ему в лицо, значит, их не могло встревожить его приближение. Он надеялся, что легавые сидят на привязи; если же они на свободе, то его ночная эскапада могла закончиться преждевременно.
Медленно продвигаясь дальше, он то и дело включал фонарь, чтобы сориентироваться – слабые огни лаборатории стали ярче. И вот он вышел из леса. Обвалившаяся пожарная вышка походила на обрубок пронзившего ночное небо черного пальца. Здание основной лаборатории стояло темным, за ним тихо урчал генератор. Свет, на который он шел, как оказалось, исходил от дома на дальней стороне парковочной площадки; очевидно, там находились жилые комнаты. Там, за одним из занавешенных окон, он разглядел чей-то двигавшийся силуэт. Нерешительно помедлив, он прикинул, как лучше действовать дальше. В итоге, держась ближе к деревьям, Логан начал обходить по краевой дуге полукруглый участок станции в дальнем конце от жилого дома. Он прошел мимо пожарной вышки и лабораторного ангара, мимо нескольких небольших построек – темных и в основном совсем ветхих и закрытых ставнями. Луна уже полностью скрылась за тучами, изливая лишь тусклый свет, и ему пришлось теперь пользоваться фонарем чаще, чем когда он пробирался по чащобе по колено в траве и подлеске. Минут через пять он достиг дальней стороны участка. Отсюда он смог разглядеть своеобразную исследовательскую землянку – сооружение, названное Пейсом «загоном», за ним темнел какой-то склад; а наискосок оттуда тянулась длинная цепь, на которой, к его большому облегчению, сидели обе собаки. Он даже разглядел их темные фигуры, бегавшие туда-сюда и поскуливавшие. Полностью проигнорировав его появление, они смотрели, очевидно, испуганно в противоположном направлении.
Джереми вновь помедлил, оценивая обстановку на местности. Пейс говорил, что огни и звуки доносились из старого сарая в глубине леса к югу от лаборатории. Он осторожно двинулся вдоль южной кромки деревьев, остановился, осознав, что луна вдруг выглянула из-за туч. Тогда он разглядел еле намеченную тропинку, уходившую в лес со станции. Жилой дом уже скрылся за постройками, и он, рискнув вновь включить фонарь, быстро заметил, в какую сторону изгибается лесная тропка. В лесу наблюдалось полное спокойствие, нарушаемое лишь шелестевшим листвой ветром да беспокойной возней собак… Однако… не слабый ли свет мелькает там вдали между деревьями? И не оттуда ли доносится тихое бормотание голосов: похоже, там разговаривают два человека? Логан пустился в путь по этой узкой тропе, пользуясь фонарем еще чаще, чем на участке станции или в чащобе. И вновь до него донеслись голоса: низкий, вроде бы мужской и более высокий – женский.
Неожиданно ветер сменил направление, и тут же тихий скулеж собак сменился яростным лаем: они почуяли его запах. Черт. Логан быстрее устремился дальше по тропе, надеясь удалиться за пределы их обоняния, но громкий лай продолжался еще несколько минут, а потом наконец затих. Тогда Джереми тоже затаился, прислушался. Тишина: голоса умолкли, остался только тихий шелест ночного леса. Да и слышал ли он их или его, как и Пейса, подвело воображение?
Впереди царила кромешная непроглядная тьма, и теперь уже Логан постоянно пользовался фонарем, направляя его луч на узкую извилистую тропку. Через минуту впереди между деревьями замаячили очертания какой-то постройки: длинное, низкое, обветшалое сооружение под жестяной крышей и, вероятно, с полудюжиной окон, закрытых чем-то вроде толстой подгнившей мешковины. Перед домом виднелся небольшой расчищенный от леса участок. Он не представлял, для чего изначально могла предназначаться такая постройка – может, спальный барак или общая столовая – и зачем ее соорудили прямо в лесу? Ясно было лишь то, что она выглядела таинственно темной и необитаемой.
