Книга Муж в обмен на счастье, страница 32. Автор книги Вера Колочкова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Муж в обмен на счастье»

Cтраница 32

– Нет, Юлечка, – ответила Майя. – Мы с Лёней разводимся. Придется тебе самой теперь как-то за учебу свою платить.

– Что?! – Вся милота сошла с Юлиного лица. – Ты с ума сошла, что ли? Как? Как я буду платить?

– Ну, переведешься на вечернее отделение, работать пойдешь…

– Да нету у нас ни вечернего, ни заочного! Это вообще специализированный институт, понимаешь? Туда одну элиту берут! И то за большие деньги! Мне что теперь, три года вообще из жизни выбросить, да?

Хорошенькое Юлькино личико сморщилось капризно и горестно, глаза тут же пошли поволокой, приготовившись пустить первую слезу. Однако Алевтина успела-таки опередить свою младшую дочь, проговорила сердито:

– Чего реветь-то наладилась, дуреха? Правильно тебе Майка сказала: работать пойдешь! Чай, не всем студентам родители могут такие деньжищи давать, многие вечерами подрабатывают…

– Да куда, куда я пойду работать, мам? Полы, что ли, мыть? – горестно развела руками Юлька.

– Приспичит и пойдешь! – продолжала грустно сердиться на дочь Алевтина. – Чай, не в барских хоромах выросла! Майка вон когда в школе училась, тоже приходила ко мне полы мыть…

– Ой, да когда это было, мам? Сейчас так не принято. Тем более в нашем институте. Ой, да если увидит кто…

Коротко всхлипнув, она вдруг замолчала, словно передумала плакать. Словно горе ее было таким огромным, что и простых слез не стоило. Сидела, вытаращив глаза на мать и сестру, потом сморгнула одинокую слезу, и она потекла медленно по напудренной смуглой щечке, остановившись в уголке пухлого рта. Потом провела указательным пальцем под носом туда-сюда – совсем по-детски. Видимо, этот сопливый детский жест Майю и доконал. И в самом деле, чего теперь с девчонки спрашивать? Сами привели в хорошую жизнь за руку, а теперь – иди полы мой…

Повернувшись на деревянных ногах, Майя промаршировала к себе в комнату и вскоре вышла оттуда, держа на вытянутой руке кольцо. Камень хищно сверкнул в свете люстры, словно сопротивляясь грядущей своей судьбе:

– Вот, Юлечка. Это тебе. Возьми, продай. Здесь хороший бриллиант, дорогой. На первое время хватит, а потом что-нибудь сама придумаешь. Возьми.

– Ой, Майка… Красота какая… – потянулась Юлькина рука к кольцу. – А тебе что, не жалко?

– Нет, Юля, не жалко. Учись. И в самом деле, не выбрасывать же из жизни целых три года…

Потом они долго сидели на кухне, шептались по-сестрински. Юлька взахлеб рассказывала ей о своих кавалерах, достойных и недостойных, вовсю похвалялась девчачьей мудростью относительно планов на будущее замужество – чтоб с умом, а не за кого попадя, – и при этом успевала вздыхать горестно:

– Ну почему, почему никогда все в одном человеке не умещается, Майк? Если пацан умный, то обязательно предки у него беднее некуда… А если из приличной семьи, то в голове у него одна дурь сумасбродная! У меня вот есть один такой… Идешь к нему в дом и не знаешь, что и надеть поприличнее. Я вот когда приеду, сначала с твоим кольцом к нему в гости схожу, потом уж продам… Пусть мамашка его посмотрит, что я тоже не из абы каких…

– Господи, Юлька! Какая ж у тебя в голове дурь сумасбродная! Умный, богатый… Да разве в этом дело? Жить-то придется не с умом да богатством, а с живым человеком! Рядом, изо дня в день. В одну постель с ним ложиться… Поверь мне, что умом да богатством любовь не заменишь.

– Да ну тебя! Сама небось прожила в этом богатстве столько времени и не ойкнула! Кстати, а чего вы с Лёней разводитесь? Он что, другую себе нашел? Проворонила мужика?

– Нет, не в этом дело…

– А в чем?

– Да так… Долго рассказывать. Ты не поймешь.

– Чего это я не пойму-то? – обиделась Юля. – Не хочешь говорить, так и скажи… Майк, а когда у меня деньги от кольца твоего кончатся, что мне потом делать?

– Не знаю я, Юль. Думай сама.

– А Лёня не даст? Если я сама у него попрошу?

– Не знаю, Юля. Вряд ли.

– Ну почему – вряд ли? Ведь это же он тебя бросил! Значит, его совесть должна мучить! И вообще, тебе же еще имущество какое-то при разводе причитается…

– Ладно, хватит болтать! Поздно уже, я спать пойду, мне вставать рано. Ты посуду помой, ладно?

– Да помою, помою. Хватит болтать, главное… Я ей дело говорю, а она – хватит болтать… Знаешь, сколько сейчас адвокатов развелось всяких? Они что хочешь сделать смогут! Вот погоди, у меня где-то газетка есть, я в поезде от нечего делать всякие объявления изучала…

Девчонка резво подскочила с места и умчалась в прихожую, а вскоре вернулась с толстой яркой газетой, плюхнула ее на стол, начала деловито шуршать страницами.

– А, вот, нашла… Смотри, сколько объявлений! Любое выбирай! Давай позвоним, а? Прямо сейчас!

– Успокойся, Юль… – устало махнула рукой Майя, вставая из-за стола. – Лучше и впрямь посуду помой. А я спать пошла. И ты ложись. Утро вечера мудренее.

– Ну и зря… – недовольно протянула Юлька ей в спину. – Благородство нынче не в цене, Майка…

– Юль, а тебе не стыдно? – обернулась к ней уже в дверях Майя.

– И стыд тоже не в цене! Кто сильно стыдится, тот нынче полы моет! – сердито пробурчала Юлька себе под нос. – Да и не стыд это вовсе, а обыкновенная объективная справедливость. Сейчас все так живут, между прочим…

Быстро раздевшись, Майя нырнула под одеяло, укрылась с головой. Вот же у нее взялась в последнее время эта привычка – с головой укрываться! Будто под одеялом можно спрятаться от наступающих проблем новой жизни, от угрызений совести. Хотя, если разобраться, какая она такая сильно проблемная, эта новая жизнь? Ну, не будет у них прежнего достатка. Ну и что? Голова на месте, руки на месте – чего уж тут совестью угрызаться? А с другой стороны, не так уж и не права эта девчонка, рассуждая об объективной справедливости… Главное, слово какое хорошее нашла – справедливость! Ведь если рассуждать относительно потребностей семьи – оно так и есть, наверное. Сама она их привела в хорошую жизнь, сама надежду дала, а теперь, выходит, отнимает… И у Юльки, и у Ваньки она эту надежду отнимает. Приручила, прикормила! А раз так, значит, и отвечать надо за все. И за мамину старость с дорогими таблетками, и за беременную Ванькину Наташу, и за Юлькиных «приличных пацанов», и за Темкино, в конце концов, будущее…

От тяжких мыслей стало совсем трудно дышать, и она выпростала голову из-под одеяла, уставилась в темный ночной потолок. Ну да, она одна, а их много. Таких любимых, таких родных… А для Лёни она все равно уже – дрянь. Она и согласна – действительно, дрянь. Так какая теперь разница… Единожды дрянь, дважды дрянь – разницы-то никакой…

Фу, как противно об этом думать! Тошно, гадко, аж в горле сохнет! И в груди будто комок образовался – жесткий, горячеслезный. Надо встать, холодной воды напиться. Все равно сна с такими мыслями не будет…

На кухне бросилась в глаза оставленная Юлькой на столе газета. На нужной странице открытая. С объявлениями. Что ж, почитаем. Глазами той самой, которая дрянь, и почитаем. Мы, дряни, все такие. Может, таким образом и бессонницу окаянную убьем… Хотя чего уж там долго вычитывать? Вот по этому объявлению, первому на глаза попавшемуся, и позвоним завтра – «Опытный адвокат решит ваши семейные проблемы»…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация