(В плане я опускаю большое количество известных подробностей, которые произведут хорошее впечатление.)
Маркиз де Кадоль призывает маркитантку и выставляет выпивку своему эскадрону.
Благодаря манерам (которые он ни в коем случае не должен оставлять, даже став превосходным служакой) его и прозывают Маркизом Первого гусарского.
Армия перешла по мосту через Дунай. Пятое июля. Ваграм. Император проезжает перед строем Первого гусарского.
Среди всеобщего воодушевления Вольфганг, который прежде слышал о Наполеоне много дурного, стискивает зубы и приказывает себе не кричать «Да здравствует император!». Он еще сын человека, служившего дому Конде.
Наполеон, простирая правую руку, показывает солдатам на плато Ваграм, где в боевом порядке построены войска эрцгерцога. Гул ликующих криков. Вольфганг чувствует слезы на глазах, словно завороженный игрой могучего актера.
Битва. (Признаюсь, что я совсем не подумал о том, как это будет выглядеть на сцене.)
Вольфганг захватил троих пленных и был ранен в голову.
Адъютант сообщает ему, что его требует к себе император. Наполеон окружен генералами и полковниками, среди которых полковник Эрбен. Он внимательно смотрит на Вольфганга и говорит ему: «Мне сказали, что вы француз, сын эмигранта. Вы искупили то плохое, что совершила ваша семья, и продолжите то хорошее, что она могла сделать. Я хочу вас запомнить: вот что поможет мне вас узнать». (Крест Почетного легиона. Хорошо бы подчеркнуть таким образом особенную обольстительность в характере императора, чем пренебрегали многие историки.)
Вольфганг совершенно побежден и завоеван. (Мне кажется, что этот акт, быть может, короткий на бумаге, должен быть довольно долгим в постановке.)
III АКТ
1814 год. Империя пала.
Какая-то деревня. Два запыленных офицера в оборванных мундирах подъезжают к ней в поисках крова. (Вспомнить картину Жерико: раненый кирасир, бредущий со своим конем.)
Это Маркиз Первого гусарского (теперь полковник) и его старый товарищ, капитан Графф (с которым он познакомился в лагере, за несколько дней до Ваграмского сражения).
«Я уверен, – говорит Вольфганг, – что видел этот замок на картине у нас в столовой, в Эрморахе».
«Мне послышалось, – говорит Графф, – что кричали твое имя».
В деревне какое-то празднество. Выстрелы. Звуки флейт и скрипок.
Сельский полицейский и начальник почты, оба бывшие солдаты в медалях, держатся поодаль и выпивают под сводом увитой зеленью беседки.
Вольфганг и Графф расседлывают своих лошадей и по приглашению отставных солдат чокаются с ними.
Вольфганг, подняв стакан: «За нашу былую славу! И да сгинут англичане, пруссаки, казаки! За пушки, которые изрыгнут огонь на этих негодяев! За нашу прекрасную Францию, где мы их однажды похороним!»
«Где мы? – спрашивает Графф, – и что тут празднуют?»
«Вы в Кадоле, а празднуют возвращение старого графа, который, тридцать лет пробыв немцем, вздумал снова стать французом по милости заграницы».
Вольфганг бежит к отцу и находит его на крыльце замка в окружении крестьян. Тот считал сына погибшим. Узнавание и объятия.
Вскоре Вольфганг оказывается в салоне, атмосфера которого кажется ему неприятной. Отец представляет его Чарльзу Стоуну, английскому офицеру, и графу де Бревалю, своего рода политическому педанту, который грезит о хартиях, конституциях и о примирении короля с революцией. Потом г-же де Тиме, тоже вернувшейся из эмиграции. Она осталась все такой же кокетливой политичной женщиной и теперь отдается льстивым речам Чарльза Стоуна и г-на де Бреваля.
Вольфганга немедленно снова охватывает любовь, и его антипатия к г-ну де Бревалю и английскому офицеру от этого естественно возрастает.
Г-жа де Тиме пытается сразу же с помощью кокетства и поощрительными словами вернуть его на правый путь.
Чья-то рука ложится на его плечо, и голос говорит ему: «Император отрекся! Но, быть может, этот слух распускают враги. Если завелись предатели, их надо расстрелять. Едем туда, где жарко!»
Это Графф. Вольфганг бежит вместе с ним. (Этот акт будет довольно длинным. Мы можем, несмотря на деление, предложенное мной вначале, отрезать его конец и перенести в начало четвертого акта – особенно если решим, что четвертый и пятый слишком коротки.)
Париж. Реставрация в Париже. Первый гусарский несет гарнизонную службу в Париже. Частые ссоры между его офицерами и офицерами союзнических армий. Графф с особой запальчивостью ищет дуэлей в общественных местах. (Можно ввести здесь как обрамление «Пафос» или сады Тиволи3.)
Вольфганг также, чтобы забыться, ведет довольно рассеянную жизнь, но его любовь к г-же де Тиме все растет. Той, впрочем, осточертели и Чарльз Стоун, и Адриен де Бреваль. Пылкость, нежность и порывистость Вольфганга ей нравятся; но она хотела бы обратить симпатии своего возлюбленного к новой монархии. Вольфганг неоднократно чувствует, как в нем снова пробуждаются наклонности и гордость дворянина; но это нисколько не умаляет его симпатий и восхищения Бонапартом.
Г-жу де Тиме оскорбила какая-то газета. Пока г-н де Бреваль и Чарльз Стоун спорят у нее дома, что делать в подобных обстоятельствах, появляется Вольфганг с рукой на перевязи – никому ничего не сказав, никого не предупредив, он покарал автора пасквиля.
Это делает еще теснее узы маркиза с г-жой де Тиме, и на интимном свидании, когда Вольфганг упрекает ее за странный характер, она рассказывает ему свою давнюю историю.
Граф де Тиме, человек очень умный и очень развращенный, был любовником ее матери, г-жи д’Эвре, жены другого французского эмигранта. Перед смертью, после исповеди, граф де Тиме захотел жениться на м-ль д’Эвре, которая была, вероятно, и даже наверняка, его дочерью4. Брачная ночь. Умирающий употребил ее, чтобы преподать своей молодой жене всю свою нравственную и политическую развращенность. И сказал ей в довершение: «Моя дорогая дочь! Я оставляю в вашей невинной душе опыт старого висельника»5. После чего умер. Таким образом, она вдруг оказалась одновременно и вдовой, хоть и девственницей, и полной опыта, хоть и невинной.
Глубоко опечаленный Вольфганг вскрикивает; он утверждает, что счастье еще возможно, что душа его возлюбленной может обновиться, что он чувствует себя полным молодости и веры, и надо лишь утопить все эти мрачные впечатления в их нынешнем счастье и в немедленном браке.
Г-жа де Тиме, возвращаясь к своим честолюбивым мечтам, ставит условие этому браку: Вольфганг должен увидеться с королем и графом д’Артуа и оставить Первый гусарский, чтобы вступить в корпус королевских телохранителей. (Очевидно, что в этой части легко дать появиться у г-жи де Тиме отцу маркиза, графу де Кадолю, который, естественно, должен поддерживать ее планы и предложения.) Потрясенный Вольфганг уже готов уступить, но тут неожиданно появляется Графф и сообщает о высадке императора.
