Хотя кибератаки в начале декабря были мощными, они ни к чему не привели. В соцсетях появились альтернативные страницы с информацией о нарушениях на выборах. Когда LiveJournal рухнул, активисты перешли в Facebook, который стал главным источником информации о протестах.
Как средство распространения информации Facebook оказался значительно популярнее, чем «ВКонтакте». На митинг 10 декабря на Болотной в Facebook зарегистрировались около 35 000 человек, и только 16 000 на такой же странице во «ВКонтакте». Возможно, причина была в том, что интеллигенция и журналисты стали пользоваться Facebook прежде всего, чтобы поддерживать контакты со своими знакомыми в других странах. «ВКонтакте» был более популярен в стране, но им почти не пользовалась продвинутая городская интеллигенция. Однако власти решили надавить именно на «ВКонтакте».
У Навального была группа во «ВКонтакте», и 7 декабря ее модератор Эдуард Кот обнаружил, что там больше нельзя писать посты. Он пожаловался администраторам соцсети. Через час он получил ответ от самого Павла Дурова, основателя сети. Дуров объяснил Коту, что группа Навального достигла установленного предела в 1634 поста в день, и добавил, что его программисты сейчас работают над тем, чтобы изменить ради них алгоритмы. Через 20 минут группу разблокировали. Котов опубликовал благодарность Дурову. Тот ответил:
«Все ок. Последние дни ФСБ просит нас блокировать оппозиционные группы, включая Вашу. Мы принципиально этого не делаем. Не знаю, чем это может кончиться для нас»
{149}.
Когда Кот спросил у Дурова, может ли он опубликовать информацию про давление ФСБ на «ВКонтакте», Дуров согласился. Кот написал пост в LiveJournal.
На следующий день Дуров опубликовал отсканированный запрос от ФСБ. В документе Управление ФСБ по Санкт-Петербургу просило Дурова «прекратить деятельность» семи групп во «ВКонтакте», связанных с протестами. Через день Дурова вызвали в прокуратуру города. Он не пошел и снова отказался закрывать группы.
Тогда против оппозиции использовали старую, хорошо знакомую технику – вброс компромата. 19 декабря аудиозаписи девяти телефонных разговоров Бориса Немцова появились на сайте Lifenews. В них всегда искренний Немцов давал очень резкие оценки другим оппозиционерам. Немцов рассказал нам, что разговоры были записаны перед декабрьскими манифестациями. «Их задача была простой, – вспоминал он. – Они хотели всех накануне митинга перессорить. Но оппозиция оказалась умнее»
{150}. Этот эпизод никак не повлиял на протесты.
Первое контрнаступление Кремля по большей части кончилось ничем. Сочетание запугивания с прямым давлением со стороны спецслужб, натравливание прокремлевских молодежных движений, DDoS-атаки, прослушки телефонов не работали в новых условиях, когда десятки тысяч горожан постоянно обменивались информацией в социальных сетях.
Через пять дней после митинга на Болотной Путин проводил свою ежегодную телеконференцию – «Прямую линию» с журналистами и гражданами, транслируемую главными телеканалами страны. Эта конференция должна была продемонстрировать уверенность Путина в том, что он может выиграть выборы. Он отвечал на вопросы рекордные четыре с половиной часа, демонстрируя расслабленную и уверенную манеру, шутил и улыбался. Путин сидел в большой аудитории, заполненной его сторонниками и функционерами «Единой России». Его несколько раз спросили о протестах, и в голосе Путина появилось раздражение, но он не терял самообладания. Он хорошо подготовился – предложил установить веб-камеры на всех избирательных участках страны.
Потом он перешел в атаку. «Вы знаете, насчет фальсификации, насчет того, что оппозиция недовольна результатами выборов, – здесь нет никакой новизны, это было всегда, всегда есть и всегда будет, – заявил Путин. – Оппозиция на то и существует. Она борется за власть. И поэтому ищет любые возможности, для того чтобы к этой власти подойти и действующую власть оттеснить, обвинить, указать на ее ошибки. В целом это тоже абсолютно нормальная вещь». Другими словами, все жалобы на нечестные выборы объясняются лишь борьбой оппозиции за власть.
Главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов, который был на Болотной, ответил Путину: «Вы говорите про оппозицию, но, поверьте мне, на Болотной площади была не только оппозиция. И Вы сейчас как бы даете ответ на то, что хочет оппозиция, но что Вы ответите тем новым раздраженным, новым обиженным, если хотите, несправедливостью – они считают, что у них украли голоса»
{151}.
Но Путин не понял, что ему пытался сказать Венедиктов. Ему, воспитанному в КГБ, казалось, что протест может существовать только при наличии организации, а организация нуждается в лидерах и финансировании. Путин ответил, что, по его информации, на площади были студенты, которым заплатили деньги, а потом перешел к цветным революциям: «Это наработанная схема дестабилизации общества. Думаю, эта схема родилась не сама по себе. Мы знаем события "оранжевой революции" в Украине. Кстати, некоторые из наших оппозиционеров в это время были и на Украине и работали официально в качестве советников тогдашнего президента В. Ющенко. Они естественным образом переносят эту практику и на российскую почву». Путин говорил о Борисе Немцове.
Путин опять пытался представить протесты как какой-то заговор внешних сил. Он отказывался принимать тот факт, что люди пришли на демонстрации не потому, что им кто-то приказал и заплатил.
В конце концов, в раздражении от вопросов про протесты, Путин сделал удивительный комментарий о белой ленте, символе протеста. «Если говорить откровенно, я, когда увидел на экране что-то такое у некоторых на груди, честно вам скажу, неприлично, но тем не менее я решил, что это пропаганда борьбы со СПИДом, что это такие, пардон, контрацептивы повесили. Думаю, зачем развернули только, непонятно. Но потом присмотрелся – вроде нет».
Если Путин думал, что такими сравнениями он убьет протесты и вернет любовь городского среднего класса, он явно просчитался.
Митинг на Болотной воодушевил протестное движение. Активисты, журналисты, оппозиционные политики сформировали организационный комитет. Одним из лидеров стала Ольга Романова, двадцать лет работавшая журналистом. Романова, энергичная привлекательная блондинка, обладает уникальным даром говорить в совершенно разной манере, в стиле от московского профессора до продавщицы. В 1990-е она была известным экономическим обозревателем в газете «Сегодня». Ее карьера все время шла вверх, и в 2004 году Романова получила высшую награду тележурналистов ТЭФИ как ведущая новостей на Рен-ТВ. Но в 2007-м светлая полоса внезапно закончилась – ее муж, успешный бизнесмен Алексей Козлов, оказался в тюрьме из-за конфликта с бизнес-партнером с хорошими связями в спецслужбах. Ольга отчаянно пыталась освободить мужа. Условия содержания в тюрьме ужаснули ее, и она стала публиковать дневник мужа, который тот вел в заключении, – «Бутырка-блог». Ей удалось невозможное – снять табу с этой темы в российском обществе. Вскоре она создала организацию «Русь сидящая», которая объединила родственников посаженных в тюрьму бизнесменов. Она неутомимо ездила по зонам и превратилась в главный ночной кошмар Федеральной службы исполнения наказаний: все знали, что, если в колонию едет Романова, там придется навести порядок.
