Все это время к одежде Навального был прикреплен микрофон, а весь процесс снимался на камеру для документального фильма. Полицейские выкрутили Навальному руки, завели их за спину и потащили его в автозак. Микрофон так и остался включенным на его одежде. Навальный тихо сказал: «Руку сломаешь». «Сломаешь кисть», – повторил Навальный. «Не дергайся, сломаю руку на фиг, понял», – ответил ему полицейский. «Посажу потом», – прошипел Навальный сквозь зубы. Вдруг послышался крик Навального – полицейский резко заломил ему руку вверх. После чего его закинули в автозак. Это видео со звуком тут же выложили на YouTube.
Ответ Кремля на протестную акцию был жестоким: cотни задержанных, 28 человек были арестованы. К расследованию «дела Болотной» подключили больше двухсот следователей. Полиция провела обыски в квартирах лидеров оппозиции – Навального, Удальцова, Бориса Немцова, Ильи Яшина и телеведущей Ксении Собчак.
Инаугурация Путина состоялась 7 мая в Кремле, как и планировалась. Жестокий разгон митинга на Болотной площади усилил ощущение катастрофы, охватившее оппозицию.
Кремль обвинил оппозицию в провокации и насилии на московских улицах. Тогда оппозиция применила другую тактику: известные русские писатели, в том числе Борис Акунин, Людмила Улицкая, Дмитрий Быков и Лев Рубинштейн, пригласили всех на «прогулку писателей» по Москве. Тысячи людей присоединились к этому мирному маршу по столичным бульварам, выражая протест против разгона марша 6 мая и арестов невиновных.
Навальный запустил русскую версию американского движения Occupy Wall Street: собрал своих сторонников сначала у памятника героям Плевны на Старой площади, а потом привел их на Чистые пруды, где те заняли пространство рядом с памятником казахскому поэту Абаю Кунанбаеву. Лагерь, ставший известным как «Оккупай Абай», продержался чуть больше недели: утром 16 мая полиция разогнала собравшихся, задержала несколько десятков активистов и оцепила Чистые пруды. После этого протесты пошли на спад, и митинги и марши собирали не больше нескольких тысяч человек.
Через месяц после того, как Путин занял президентское кресло в третий раз, Кремль наконец нашел способ воздействовать на соцсети. 7 июня 2012 года четверо депутатов Государственной думы вышли с проектом системы фильтрации интернета по всей стране. Под видом защиты детей от вредной информации предлагалось составить реестр сайтов для блокировки – по сути, речь шла о черном списке.
Сайты блокировались и до этого. Уже пять лет прокуратуры через суды требовали от провайдеров блокировать доступ к запрещенным сайтам. Но это были лишь частные случаи: сайты, заблокированные в одном регионе, оставались доступными в других. Появление единого черного списка позволило бы блокировать неугодные сайты сразу по всей стране
{158}.
Ирина Левова работала экспертом в Российской ассоциации электронных коммуникаций – единственной организации, которой как посреднику доверяли и Министерство связи, и интернет-компании. Левова активно выступала против создания черного списка. Когда 10 июля законопроект был принят Думой во втором чтении, она убедила Стаса Козловского, администратора русской «Википедии», развернуть онлайн-протест. Козловский провел опрос в русском вики-сообществе: выяснилось, что 80 % пользователей поддерживают протест. Русская «Википедия» на целый день приостановила работу, а на главной странице висел баннер, предупреждающий, что закон о блокировках может «привести к созданию внесудебной цензуры всего интернета».
К сожалению, акция не дала эффекта. Законопроект быстро прошел все чтения, был одобрен Советом Федерации и 28 июля подписан Путиным. В действие он должен был вступить 1 ноября 2012 года.
Появление черного списка вызвало панику среди крупных интернет-компаний. 2 августа президентская администрации пригласила их представителей на встречу, чтобы обсудить новые реалии, в которых предстояло существовать Рунету. Среди пришедших были три топ-менеджера «Яндекса», включая гендиректора Аркадия Воложа, директор по взаимодействию с государственными органами «Google Россия» Марина Жунич и Ирина Левова. Они приехали на Старую площадь. Их ждали в шестиэтажном здании с огромными окнами, – том самом, куда в 1982 году Велихов приходил поговорить с Юрием Андроповым о персональных компьютерах. В советские времена здесь располагался ЦК КПСС, теперь здесь работала президентская администрация.
Гостей проводили на пятый этаж. Несмотря на недавнюю дорогостоящую реконструкцию, основные элементы советской роскоши тщательно сохранили: коридоры были устланы коврами, стены отделаны деревом, а в лифтах все так же сверкали белизной старые телефоны. В большой комнате с четырьмя огромными люстрами и окнами, занавешенными дорогими шторами, представителей интернет-индустрии встретил сам Вячеслав Володин – неулыбчивый первый заместитель руководителя президентской администрации. С ним были депутаты Госдумы и Совета Федерации.
Главы интернет-компаний поспешили на встречу, боясь, что выбранный способ фильтрации принесет им большие проблемы. Неугодные сайты должны были блокироваться на уровне IP-адресов, но одним адресом могли пользоваться тысячи сайтов, и компании хотели объяснить, чем грозила такая блокировка.
В самом начале встречи Володин заявил: «В сложившихся обстоятельствах фильтрация необходима и неизбежна, но мы должны проработать детали вместе с представителями индустрии». Тем самым он сразу дал понять, что вопрос о цензуре в интернете закрыт и не является предметом для дискуссий.
Интернет-компании на удивление быстро отказались от идеи свободного интернета в России и легко перешли черту, за которой устанавливалась цензура. Смирившись с решением властей как со свершившимся фактом, они предпочли сосредоточиться на технических деталях. Жунич волновало то, что в случае фильтрации по IP блокировка, к примеру, одного видеоролика на YouTube неизбежно приведет к блокировке всего ресурса. Фактически интернетчики обсуждали, как сделать цензуру более эффективной. Володин предложил создать рабочую группу по этому вопросу. Интернет-компании вели себя пассивно и смирно, совсем как десять с лишним лет назад, когда провайдеров обязали установить СОРМ
{159}.
