На второй день Нейт отпустил свидетеля в
половине шестого. Следующим был Рекс. Он весь день прождал в коридоре и, узнав,
что в этот день его не будут допрашивать, очень расстроился.
Джош вернулся из Нью-Йорка, и они с Нейтом
встретились за ранним ужином.
Глава 45
Большую часть дня, когда Нейт О`Рейли
изничтожал Троя-младшего, Рекс провел в коридоре суда, не отнимая от уха своего
сотового телефона. У него был достаточно большой опыт участия в судебных
разбирательствах, поэтому он успел усвоить, что суд – это прежде всего
ожидание: ожидание адвокатов, судей, свидетелей, экспертов, ожидание назначения
даты вызова в суд, ожидание своей очереди давать показания. Рекс презирал Нейта
уже тогда, когда, подняв правую руку, клялся говорить правду.
И Хэрк, и Трой-младший предупредили его о том,
что ему предстоит: этот адвокатишка влезет под кожу и будет гноиться там, как
фурункул.
Как и в предыдущий раз, Нейт начал с
раздражающих вопросов и в течение десяти минут добился того, что атмосфера в
комнате накалилась. Вот уже три года Рекс был объектом пристального внимания
ФБР. Банк, инвестором и директором которого был Рекс, обрушился в девяностом.
Вкладчики потеряли деньги, кредиторы,
отдававшие собственность в залог, – свою собственность. Разбирательство длилось
не первый год, и конца ему видно не было. Президент банка уже сидел в тюрьме, и
все считали, что скоро за ним последует Рекс. В этом деле хватало грязи, и Нейт
без труда растянул допрос на несколько часов.
Забавы ради он постоянно напоминал Рексу, что
тот дает показания под присягой. Вполне вероятно, что пленку будут
просматривать в ФБР.
Только в середине дня Нейт перешел наконец к
стрип-барам. Рексу принадлежало шесть таких заведений, оформленных на имя жены,
в районе Форт-Лодердейла. Он купил их у человека, которого убили в перестрелке.
Пройти мимо такой темы было грешно. Нейт переползал от одного бара к другому –
“Леди Удача”, “Лолита”, “Клуб Тиффани” и так далее – и по каждому задавал сотни
вопросов. Спрашивал о девочках-стриптизершах: откуда они, сколько зарабатывают,
употребляют ли наркотики, какие именно, прикасаются ли во время представления к
посетителям и прочее, прочее, прочее.
Наконец он поинтересовался:
– Не работала ли в одном из этих заведений
ваша нынешняя жена?
Верным был бы ответ “да”, но Рекс просто не
мог вымолвить это слово. Шея у него побагровела, и в течение нескольких
мгновений казалось, что он набросится на Нейта.
– Она была там бухгалтером, – процедил он
сквозь зубы.
– Танцевала ли она когда-нибудь обнаженной?
Снова пауза – Рекс впился пальцами в край
стола.
– Разумеется, нет, – последовал ответ. Это
была ложь, что отлично знали все присутствовавшие.
Нейт полистал какие-то бумаги, видимо, в
поисках документа, опровергающего ответ свидетеля. Все напряженно следили за
ним, почти ожидая, что он извлечет сейчас на свет фотографию Эмбер в чисто
символических трусиках и туфлях на высоком каблуке.
В шесть снова был объявлен перерыв до завтра,
до следующего раунда пыток. Когда видеокамера была отключена и секретарь суда
убирал оборудование, Рекс остановился в дверях, ткнул пальцем в Нейта и грозно
произнес:
– Ни слова больше о моей жене, вы поняли?
– Это невозможно, Рекс. Все ваше имущество
записано на ее имя. – Нейт помахал у него перед носом какими-то бумагами, давая
понять, что располагает документами, подтверждающими этот факт.
Хэрк за руку вытащил своего клиента из зала.
Около часа Нейт сидел в одиночестве, делая
пометки, листая бумаги и мечтая о том, чтобы поскорее оказаться в Сент-Майкле
на крыльце коттеджа с видом на бухту. Ему захотелось позвонить Филу.
“Это твое последнее дело, – неустанно
напоминал он себе, – и ты делаешь это для Рейчел”.
К середине следующего дня адвокаты Филанов уже
обсуждали вопрос о том, сколько дней займут показания Рекса: три или четыре. По
приговорам об аресте и отторжении имущества Рекс был должен более семи
миллионов долларов, однако кредиторы ничего не могли взыскать с него. Нейт
разложил на столе все эти приговоры, тщательно изучил их, потом вернул в папку.
Они могли и не понадобиться, но могли и пригодиться. Выматывающая
неторопливость допроса раздражала всех, кроме Нейта, которому удавалось
неизменно сохранять полное хладнокровие.
Для дневного раунда он избрал тему
самоубийства Троя и событий, предшествовавших ему, придерживаясь той же
тактики, которую применял при опросе Троя-младшего.
Было очевидно, что Рекса Хэрк к этому
подготовил. Ответы свидетеля на вопросы о докторе Зейделе были заученными, но
убедительными. Рекс придерживался выработанной стратегии: троица психиатров
ошиблась, так как через несколько минут после обследования отец прыгнул с
балкона.
Другой уже знакомой темой стала провальная
служба Рекса в “Филан групп”. Еще два мучительных часа были посвящены
растранжиренным пяти миллионам, полученным Рексом от отца на совершеннолетие.
В половине шестого Нейт вдруг заявил, что у
него все, и вышел из зала.
Два свидетеля за четыре дня. Видеозапись зафиксировала
нравственный стриптиз двоих мужчин, и, надо сказать, зрелище было не из
привлекательных. Адвокаты Филанов, рассевшись по машинам, отправились домой.
Их клиенты были испорченными детьми, выросшими
без отцовского внимания, выброшенными в жизнь с солидными банковскими счетами в
возрасте, когда молодые люди еще не умеют обращаться с деньгами. При этом от
них ожидали жизненного успеха. Они сделали неправильный выбор, но вина за это
ложилась прежде всего на самого Троя. Такова была общая стратегия, выработанная
адвокатами Филанов.
Либбигайл ввели в зал в пятницу утром. Она
была острижена почти под ежик: дюймовый хохолок на макушке и прилизанные бачки.
Шея и запястья обвешаны дешевой бижутерией. Когда Либбигайл подняла руку, чтобы
произнести клятву, комната наполнилась звоном.
На Нейта она смотрела с ужасом, так как братья
уже поведали ей о том, что он делает со свидетелями.
Но была пятница, Нейт мечтал поскорее убраться
из города. Улыбнувшись свидетельнице, он начал с легких вопросов: дети, работа,
замужества. Минут тридцать все шло очень мило, но потом он стал углубляться в
ее прошлое и в какой-то момент внезапно спросил:
