– Таким образом, через девять лет от пяти
миллионов осталось триста – четыреста тысяч долларов. Так?
– Не может быть. То есть я хочу сказать, что
это… так мало.
– Теперь еще раз поясните нам, как вы
собирались расплачиваться за дом?
– Из зарплаты Коуди.
– А как насчет наследства вашего покойного
отца? Его вы во внимание не принимали?
– Ну, в какой-то степени.
– Продавец дома потребовал у вас оплаты через
суд, не так ли?
– Да, но мы подали встречный иск.
Джина отвечала уклончиво, лгала, бойко выдавала
полуправду, и Нейт подумал, что она может оказаться наиболее опасным
противником. Они прошлись по рискованным коммерческим предприятиям Коуди, и
вскоре стало очевидно, куда ушли деньги. Миллион он потерял, играя на фьючерсах
медных рудников в девяносто втором году. Полмиллиона вложил в “Сноу-пэкт
чикенз” и потерял все. Ферма по разведению шелкопряда в Джорджии унесла еще
шестьсот тысяч.
Джина и Коуди были двумя великовозрастными
детьми, живущими на чужие деньги не по средствам и мечтающими где-нибудь сорвать
куш.
Ближе к концу опроса Джина заявила, что ее
интерес к наследству отца не имеет никакого отношения к деньгам, она обожала
его, и если бы он был в здравом рассудке, то позаботился бы о своих детях. Он
же все отдал чужому человеку, и это свидетельствует о его психическом
расстройстве.
Она здесь только для того, чтобы спасти
репутацию отца.
Нейт оставил ее хорошо отрепетированную речь
без внимания. Было пять часов, и он устал от борьбы.
Медленно двигаясь из-за пробки на дороге по
направлению к Балтимору, он думал о наследниках Филана. Окунувшись в их жизнь,
Нейт испытывал замешательство. В какой-то мере он им сочувствовал: их
воспитали, не внушив ни малейшего представления о моральных ценностях, и их
пустые жизни вращались исключительно вокруг денег.
Но Нейт твердо знал, чего хотел Трой, когда
карябал свое последнее завещание. Большие деньги в руках его детей породят хаос
и многих ввергнут в несчастья. Он оставил состояние Рейчел, которая была в этом
абсолютно не заинтересована, исключив из списка наследников остальных детей,
потому что знал – их большие деньги окончательно погубят.
Глава 46
Как вечно заваленный делами городской
профессионал, Нейт был чужд ритуалу “посиделок”. Фил, напротив, практиковал его
постоянно. Если кто-то из прихожан заболевал, само собой разумелось, что он
навещал больного и долго сидел с его родственниками. Если кто-то умирал, он
скорбел у одра с вдовой. Если сосед, проходя мимо, останавливался возле их дома,
они с Лорой всегда приглашали его войти, независимо от времени суток, и долго
сидели, болтая о том о сем. Иногда они просто молча сидели вдвоем на крыльце в
качалке. Два престарелых прихожанина привыкли, что раз в неделю Фил непременно
заходил посидеть с ними часок у камина. Поболтать было приятно, но вовсе не
обязательно. Достаточно было просто сидеть и наслаждаться тишиной.
Нейт быстро приобщился к этому ритуалу. Вот и
теперь они с Филом расположились на ступеньках особняка Джоша в толстых
свитерах и перчатках, попивали горячее какао, которое Нейт сварил в
микроволновке, и смотрели на тихую бухту и ритмично набегавшие волны в открытом
озере.
Разговор то оживлялся, то затухал, но большей
частью они молчали. Фил знал, что его другу тяжело далась прошедшая неделя.
Нейт уже многое поведал ему о запутанном деле Филанов, так как у них
установились приятельские отношения.
– Я собираюсь попутешествовать, – тихо сообщил
Нейт. – Поедете со мной?
– Куда?
– Мне нужно повидаться с детьми. Двое моих
младших, Остин и Энджела, живут в Сейлеме, Орегон. Сначала, пожалуй, отправлюсь
туда. Старший сын оканчивает колледж на северо-западе, в Эванстоне, и еще у
меня дочь в Питсбурге.
Это будет приятное путешествие.
– Сколько времени оно займет?
– Недели две. Я буду все время за рулем.
– Когда вы видели их в последний раз?
– Дэниела и Кейтлин, детей от первого брака, –
больше года назад. Младших в прошлом году, в июле, возил на игры с участием
“Ореолз”. Тогда я напился и не помню, как добрался обратно в Арлингтон.
– Вы по ним скучаете?
– Конечно. Честно говоря, я никогда не уделял
им достаточно времени и слишком мало о них знаю.
– Вы ведь много работали.
– Да, но пил еще больше. Меня вечно не было
дома. А в те редкие периоды, когда мог взять отпуск, я отправлялся с приятелями
в Вегас, играл в гольф или занимался подводной охотой на Багамах и никогда не
брал с собой детей.
– Этого уже не изменишь – что было, то было.
– Да, не изменишь. Почему бы вам со мной не
поехать?
Мы могли бы говорить часами.
– Благодарю вас, но я не могу уехать. У меня
уже выработалась некая инерция труда там, в полуподвале, ее нельзя терять.
Чуть раньше в этот же день Нейт заглянул в
полуподвал.
Прогресс был налицо.
Единственный сын Фила двадцати с чем-то лет
был бродягой, бросил колледж, перебрался на западное побережье.
Лора как-то проговорилась, что они понятия не
имеют, где он сейчас.
– Думаете, ваше путешествие будет успешным? –
спросил Фил.
– Не знаю, чего от него можно ожидать. Просто
хочу обнять своих ребятишек и извиниться перед ними за то, что был плохим
отцом.
– Я бы этого не делал. Они и сами знают, что
вы были плохим отцом. Но поехать нужно, необходимо сделать первый шаг к ним.
– Я так позорно провалился перед своими
детьми…
– Не стоит все время посыпать голову пеплом,
Нейт. Вы имеете право забыть о своем прошлом. Бог уже забыл о нем.
Апостол Павел убивал христиан, прежде чем стал
одним из них. Всему есть прощение. Покажите своим детям, какой вы теперь.
Маленькая рыбацкая лодка отплывала от берега
кормой вперед, потом развернулась и устремилась в открытое озеро.
