– Да. Я хочу повидаться с детьми.
– Ну… Когда?
– Сегодня вечером, завтра – я не спешу. Ехал
не торопясь, любовался окрестностями. У меня нет определенного плана.
– Ну разумеется, Нейт. Думаю, мы это устроим.
Но дети очень заняты, ты же понимаешь: школа, занятия балетом, футбол.
– Как они?
– Прекрасно. Спасибо, что спросил.
– А ты? Как ты поживаешь?
– Отлично. Мне нравится Орегон.
– У меня тоже все в порядке. Спасибо, что
спросила. Я трезв и здоров, Кристи, честное слово. Я наконец покончил и с
пьянством, и с наркотиками. Кажется, я брошу адвокатскую практику, но у меня
действительно все в порядке.
Она слышала это много раз.
– Очень хорошо, Нейт, – ответила Кристи,
тщательно обдумывая каждое слово.
Они договорились поужинать вместе на следующий
день. У нее было достаточно времени подготовить детей, прибрать в доме, и Тео
мог решить, как ему вести себя в этой ситуации. Чтобы отрепетировать встречу и
предусмотреть пути к отступлению.
– Я не помешаю вам, – пообещал Нейт на
прощание.
Тео решил задержаться на работе и тем избежать
неприятной встречи. Нейт крепко обнял Энджелу, за руку поздоровался с Остином.
Он заранее поклялся себе не разглагольствовать о том, как они выросли. Кристи
целый час без дела околачивалась у себя в спальне, чтобы дать возможность отцу
заново познакомиться с детьми.
Он не стал каяться перед ними в том, чего уже
не мог изменить. Они просто сидели на полу в гостиной и разговаривали о школе,
балете, футболе. Сейлем был намного меньше Вашингтона, и дети прекрасно
прижились в этом городке, у них появилось множество друзей, им нравились школа
и учителя.
На ужин, продолжавшийся около часа, подали
салат и спагетти. Нейт рассказывал о бразильских джунглях, где он искал свою
клиентку. Судя по всему, Кристи читала не те газеты и ничего не знала о деле
Филана.
Ровно в семь Нейт сказал, что ему пора: детям
нужно делать уроки и завтра рано вставать в школу.
– Папа, у меня завтра футбольный матч, –
сообщил Остин, и у Нейта замерло сердце. Он уже не помнил, когда его последний
раз называли папой.
– Это у нас в школе, – добавила Энджела. – Ты
сможешь прийти?
Вся его бывшая семья затаив дыхание
переглядывалась в ожидании ответа. Нейт не знал, что сказать.
Неловкость разрядила Кристи:
– Я тоже там буду, мы сможем поговорить.
– Разумеется, я приду! – с облегчением
воскликнул Нейт. Дети обняли его на прощание. Вспоминая на обратном пути эту
сцену, он решил, что Кристи захотела понаблюдать за ним два дня подряд, чтобы
убедиться – он действительно не пьет. Ей хорошо были известны все признаки
похмелья.
Нейт пробыл в Сейлеме три дня. С гордостью
понаблюдал, как его сын играет в футбол, напросился еще раз на ужин, но только
при условии, что и Тео будет дома. Пообедал с Энджелой и ее друзьями в школе.
Но пора было уезжать. Детям нужно возвращаться
к обычной размеренной жизни. Кристи устала притворяться, что между ними никогда
ничего плохого не было. А Нейт привязался к детям и пообещал, что будет
звонить, писать по электронной почте и что они скоро снова увидятся.
Из Сейлема Нейт уезжал с тяжелым сердцем. Как
можно было опуститься настолько, чтобы потерять такую чудесную семью? Он почти
не помнил, какими были его дети в раннем возрасте – ни их детских игр, ни
маскарадных костюмов на Хэллоуин, ни рождественских каникул, ни прогулок по
молу. Теперь они были почти взрослыми, и их воспитывал другой человек.
Свернув на восток, Нейт влился в поток
автомобилей.
Пока Нейт ехал по Монтане, размышляя о Рейчел,
Хэрк Геттис подал прошение об исключении из дела ее письменного объяснения по поводу
опротестования завещания другими наследниками. Прошение было подано седьмого
марта. Прошло почти три месяца со дня смерти Троя Филана, около двух – с того
момента, как Нейт О`Рейли формально стал защищать интересы Рейчел Лейн, три
недели после предоставления суду документов, до слушаний оставалось четыре
месяца, а у суда все еще нет официально заверенных подписью ответчицы
полномочий участия в процессе ее адвоката. В деле вообще нет ни одного
документа, подписанного ею лично, резонно указывал Геттис.
Хэрк называл Рейчел в своем прошении не иначе
как “фантомной стороной” процесса и утверждал, что он и его коллеги сражаются с
тенью. Если женщина претендует на одиннадцать миллиардов долларов, то она могла
хотя бы подписать согласие на вступление в права наследства, как предписывает
закон. Если уж она нашла возможность нанять адвоката, то, несомненно, в
состоянии вручить ему официальные полномочия.
Время, конечно, работало на прочих
наследников. Каждая новая неделя, проходившая без ответа от Рейчел, укрепляла
их во мнении, что мисс Лейн не заинтересована в исходе процесса. Во время
утренних совещаний по пятницам адвокаты просматривали записи свидетельских
показаний и вырабатывали стратегию поведения на суде. Но большую часть времени
они посвящали догадкам о том, почему Рейчел никак официально не обозначает свое
участие в деле. Забавное предположение, что она не хочет вступать в права
наследства, волновало их несказанно. Оно было абсурдно, тем не менее всплывало
каждую пятницу.
Недели складывались в месяцы, а победительница
лотереи не спешила получить выигрыш.
Была еще одна существенная причина оказывать
давление на адвокатов, защищающих последнюю волю Троя Филана. Называлась она
Снид. Хэрк, Йенси, Брайт и Лэнгхорн, просматривая показания своей “звезды” и
выучив их уже наизусть, все больше сомневались, что он сможет убедить
присяжных.
Проблема со Снидом была очевидна. Он лгал, а
лжецов в суде в конце концов разоблачают. После неубедительного бормотания
Снида на предварительном опросе адвокаты боялись выпускать его на слушания.
Стоило еще пару раз публично уличить его во лжи – и дело можно считать
проигранным.
Прокол с родинкой сделал абсолютно бесполезной
в качестве свидетельницы и Николетт.
Дети Филана особого сочувствия не вызывали.
Кроме Рэмбла, производившего самое отталкивающее впечатление, все они получили
по пять миллионов в качестве стартового капитала. Ни один из членов жюри не мог
заработать такую сумму за всю жизнь. Можно было, конечно, упирать на то, что
отпрыски Троя выросли без отца, но половина будущих присяжных тоже наверняка
происходят из неполных семей.
