Один процент его состояния равняется
приблизительно сотне миллионов. Один паршивый процент. Это она быстро
подсчитала, набросав цифры на салфетке, пока разговаривала со своим адвокатом.
Джине Филан-Стронг было тридцать лет, и она
переживала бурные перипетии своего второго брака, с Коуди. Он принадлежал к
старинному богатому семейству с северо-востока, но к настоящему времени от их
денег остались лишь воспоминания, сама Джина их так и не увидела. Коуди был
блестяще образован – он окончил Тафт, Дартмут и факультет бизнес-менеджмента в
Колумбийском университете – и считал себя провидцем в области коммерции. Он не
задерживался ни на одной должности, так как полагал, что это непозволительная
роскошь – зарывать свой дар в стенах того или иного кабинета. Его
наполеоновским планам не должны были мешать капризы и распоряжения разных
боссов.
Коуди должен был стать – разумеется, благодаря
собственным талантам – миллиардером, причем, не исключено, самым молодым в
истории США.
Но и после шести лет их супружества он не
нашел своего места в жизни. А если выражаться точнее, потери его были
ошеломляющими. В 1992 году он потерпел крах, занимаясь контрактами в торговле
медью, на что ушел один из миллионов Джины. А два года спустя Коуди облапошили
на не имеющих законной силы сделках, когда произошел драматический обвал рынка
ценных бумаг. Джина уходила от него на четыре месяца, но потом они помирились,
и она вернулась.
Они много тратили. Врач рекомендовал им
путешествовать, чтобы поддерживать себя в хорошей форме, поэтому они объехали
чуть ли не весь мир. Пока они были молодыми и богатыми, проблемы не казались им
такими уж серьезными, но деньги таяли. От десяти миллионов, полученных Джиной
от отца на совершеннолетие, осталось меньше миллиона, а долги все росли. К тому
моменту как Трой выбросился с балкона, их брак оказался под угрозой.
Все утро они потратили на поиски дома в Суинкс-Милле
– месте, где всегда мечтали поселиться. С каждым часом мечты их становились все
более дерзкими, и к обеду они уже замахнулись на дома стоимостью более двух
миллионов После ленча они встретились с агентом по продаже недвижимости –
энергичной женщиной по имени Ли, кудрявой блондинкой со взбитыми волосами,
двумя сотовыми телефонами и сияющим “кадиллаком”. Джина представилась как Джина
Филан, причем фамилию произнесла подчеркнуто весомо и многозначительно. По всей
видимости, Ли не читала финансовой периодики – она никак не прореагировала на
это, и когда они осматривали третий дом, Коуди был вынужден отвести жену в
сторону и шепотом сообщить о событиях, касающихся его тестя.
– А, это тот богач, который сиганул с балкона?
– спросила Ли, прикрыв рот ладонью. Джина в это время заглядывала в чулан в
конце коридора, где была устроена небольшая сауна.
Коуди печально кивнул.
К наступлению сумерок они добрались до пустого
дома, стоившего уже четыре с половиной миллиона, причем и Джина, и Коуди
всерьез размышляли о том, чтобы его приобрести. Ли редко доводилось иметь дело
с такими богатыми клиентами, и они своими капризами довели ее до бешенства.
Рекс, сорокачетырехлетний брат Ти Джея, был
единственным из детей Троя, находившимся в момент его смерти под следствием.
Его неприятности были связаны с рухнувшим банком, за которым банковские
эксперты и сотрудники ФБР вот уже три года вели пристальное наблюдение, и
множеством исков и расследований, которые повлекло за собой это крушение.
Чтобы обезопасить себя и обеспечить привычную
шикарную жизнь, Рекс купил сеть топлесс-баров и стрип-клубов в районе
Форт-Лодерейла, являвшихся частью владений убитого в бандитской разборке
бизнесмена. Заведения подобного рода очень прибыльны, их посещаемость высока, и
при быстром обороте средств скрывать наличные не составляет труда. Не будучи
сверхалчным человеком, Рекс прикарманивал ежемесячно около двадцати четырех
тысяч свободных от налогов долларов – приблизительно по четыре тысячи с каждого
из шести своих клубов.
Клубы были записаны на имя Эмбер Рокуэлл, его
жены, бывшей стриптизерши, с которой он познакомился однажды ночью, когда она,
пошатываясь, слонялась по бару. В сущности, все его доходы принадлежали ей, и
это его беспокоило. Добавив немного одежды, убавив макияжа и сменив
эксцентричную обувь, Эмбер могла сойти за вполне респектабельную особу даже в
тех вашингтонских кругах, где вращался Рекс. Там мало кто знал о ее прошлом. Но
в душе она оставалась шлюхой, и то, что вся их собственность официально
принадлежала ей, заставляло бедного Рекса проводить ночи без сна.
К моменту смерти отца Рексу были предъявлены
кредиторами, партнерами и инвесторами банка иски на семь миллионов долларов.
Ввиду отсутствия у него таких денег его имущество могли арестовать, а его
самого – подвергнуть судебному преследованию. И сумма эта постоянно росла.
Иски, однако, оставались неудовлетворенными, поскольку кредиторам не на что
было претендовать. Рекс не владел ничем, даже машиной. И квартира, и два
одинаковых “корветта” были арендованы на имя Эмбер. Клубы и бары официально
принадлежали оффшорной корпорации, которую создала она, никаких следов участия
Рекса проследить было невозможно. Поэтому-то ему и удавалось пока ускользать от
закона.
Их брак был стабильным настолько, насколько
может быть стабильным брак мужчины и женщины со столь “сложными” биографиями;
они устраивали множество вечеринок и имели огромное количество
друзей-прихлебателей, которых манило имя Филана. Жизнь их была сплошным
праздником, несмотря на финансовые трудности. Но Эмбер и ее доходы страшно
тревожили Рекса. Какая-нибудь серьезная ссора – и Эмбер могла исчезнуть
навсегда.
Со смертью Троя всем треволнениям приходил
конец.
Качели взлетели, и Рекс оказался на вершине,
фамилия принесла ему состояние. Он продаст бары и клубы, одним махом
рассчитается с долгами и окунется в денежные игры.
Одно неверное движение со стороны Эмбер – и
она снова будет танцевать на столе с засунутыми под резинку трусиков смятыми
долларовыми бумажками.
Этот день Рекс провел с Хэрком Геттисом, своим
адвокатом. Он отчаянно желал поскорее получить деньги, поэтому заставил Геттиса
позвонить Джошу Стэффорду и попросить разрешения взглянуть на завещание. Рекс
строил планы, большие и амбициозные планы насчет того, как он Распорядится
деньгами, а Хэрк будет помогать ему в каждом Шаге, предстоящем на этом пути.
Рекс надеялся получить контроль над “Филан групп”. Его часть голосующих акций
какой бы она ни была, сложенная с акциями, принадлежащими Ти Джею и сестрам, разумеется,
позволит им получить большинство голосов. Но будет ли капитал находиться в
доверительной собственности, передан напрямую или его передачу обставят сотней
хитрых условий, которые позволят Трою насмехаться над ними даже из могилы?
– Мы должны увидеть это треклятое завещание! –
вопил он целый день, терзая Хэрка.
