Когда с делами было покончено, хозяин фазенды
превратился в гостеприимного хозяина. Повел их в дом, где маленькая босая
женщина, готовившая обед, приветствовала их широкой улыбкой. По понятным
причинам в Пантанале не привыкли к гостям, а когда выяснилось, что Нейт прибыл
из самих Штатов, тут же послали за детьми. У мальчика с хворостиной оказалось
два брата, и мать велела им посмотреть на Нейта, потому что он – американец.
Собрав у мужчин рубашки, она замочила их в
тазу, наполненном дождевой водой с мыльным порошком. Сидя за маленьким столом
полураздетыми и нисколько при этом не смущаясь, они ели рис и черные бобы. Нейт
гордился своими накачанными бицепсами и плоским животом. У Жеви был налитой
торс солидного тяжелоатлета. Фигура бедняги Милтона свидетельствовала о быстром
приближении к среднему возрасту, но его это, похоже, ничуть не волновало.
Разговаривали за обедом мало – слишком свежо
было воспоминание о пережитом ужасе. Дети сидели на полу у стола, поглощали
пустой рис с хлебом и не спускали глаз с Нейта.
В четверти мили от дома протекала небольшая
речушка, и у Марко была моторная лодка. До реки Парагвай на ней надо плыть
часов пять. Может, бензина у него даже и хватило бы, но троих лодка все равно
не выдержала бы.
Когда небо расчистилось, Нейт вместе с детьми
пошел к покалеченному самолету, чтобы забрать из него свой кейс. По дороге он
учил их считать до десяти по-английски, они его – по-португальски. Это были
славные мальчики, жутко робкие поначалу, но они тут же привязались к Нейту.
Сегодня сочельник, напомнил он себе. Интересно, посещает ли Санта-Клаус
Пантанал? Не было похоже, чтобы кто-то здесь ждал его.
На гладком срезе пня, росшего во дворе, Нейт
аккуратно распаковал и собрал свой спутниковый телефон. Тарелка принимающей
антенны имела площадь не более квадратного фута, а само устройство было
размером с портативный ноутбук. Их соединял провод. Нейт включил питание,
вставил карточку со своим идентификационным номером и номером программной
команды, после чего стал медленно вращать антенну, пока она не поймала сигнал
спутника, находившегося на высоте сотни миль над Атлантическим океаном где-то в
районе экватора. Сигнал оказался мощным, Что подтвердил устойчивый зуммер.
Марко и все его семейство еще теснее сгрудились вокруг Нейта. Интересно, видели
они когда-нибудь обычный телефон?
Жеви выдал ему номер домашнего телефона
Милтона в Корумбе. Нейт медленно нажал кнопки и, затаив дыхание, стал ждать.
Если телефон не сработает, они будут вынуждены праздновать Рождество с Марко и
его домочадцами. Дом маленький, Нейт подозревал, что спать ему придется в
коровнике. Восхитительно.
Его план состоял в том, чтобы отправить Жеви и
Марко на лодке. Сейчас почти час дня. До Парагвая пять часов пути, значит, они
доберутся туда еще засветло – при условии, что хватит бензина. Там, на большой
реке, им нужно будет найти помощь, что может занять несколько часов. Ну а если
бензина не хватит, они сядут на мель где-нибудь в болотах. Не то чтобы Жеви с
ходу категорически отверг этот план, но энтузиазма предложение Нейта ни у кого
не вызвало.
Были и другие осложнения. Марко ни за что не
хотел выезжать из дома так поздно. Обычно он отправлялся к Парагваю на
рассвете. К тому же он не был уверен, что сможет позаимствовать бензин у
соседа, жившего в часе езды от него.
– Алло, – отчетливо прозвучал женский голос, и
все заулыбались.
Нейт вручил трубку Милтону, который,
поприветствовав жену, начал долгий и печальный рассказ об их катастрофе. Жеви
шепотом переводил Нейту. Дети завороженно слушали английскую речь.
Разговор становился все более напряженным,
потом вдруг оборвался.
– Она ищет номер телефона, – объяснил Жеви.
Речь шла о знакомом Милтона, пилоте.
Пообещав вернуться домой к ужину, Милтон
повесил трубку.
Пилота дома не оказалось. Его жена сообщила,
что он уехал по делам в Кампу-Гранди и вернется поздно. Милтон объяснил ей
ситуацию, и она дала еще несколько телефонов, по которым можно было попытаться
найти ее мужа.
– Скажи ему, чтобы говорил побыстрее, – сказал
Нейт, набирая следующий номер. – Батарейки не вечные.
Первый номер не отвечал. А вот по второму
пилот сам снял трубку, но, узнав, в чем дело, начал объяснять, что его самолет
в ремонте. Тут-то сигнал и прервался.
Небо снова стало затягиваться тучами.
Нейт, не веря своим глазам, смотрел на
стремительно чернеющее небо, Милтон чуть не плакал.
На сей раз дождь был недолгим. Дети радостно
прыгали под холодными струями, в то время как взрослые наблюдали за ними, молча
сидя на крыльце.
У Жеви созрел новый план. На окраине Корумбы
находилась военная база. Он там никогда не бывал, но занимался тяжелой
атлетикой вместе с несколькими офицерами оттуда. Когда небо снова расчистилось,
они вернулись к пню и сгрудились вокруг телефона. Жеви позвонил другу, который
нашел для него нужные номера телефонов.
У военных были вертолеты. В конце концов, ведь
произошла авиакатастрофа. Когда к телефону позвали офицера, Жеви быстро
рассказал ему, что произошло, и попросил помощи.
Для Нейта было мукой наблюдать, как Жеви
говорит по телефону. Он не понимал ни слова, но язык жестов и мимики был весьма
красноречив: улыбка, нахмуренные брови, мольба в голосе, обескураживающие
паузы, потом повторение уже сказанного.
Закончив, Жеви сказал Нейту:
– Он поищет своего командира. Велел
перезвонить через час.
Час показался неделей. Снова выглянувшее
солнце высушило траву, но влажность воздуха оставалась чудовищной. Нейт был все
еще без рубашки и ощутил, как припекает солнце.
Они перебрались в тень под деревом. Женщина
потрогала развешанные на веревке рубашки. Поскольку во время последнего дождя
их не сняли, они были мокрыми.
Гораздо более темная, чем у Нейта, кожа Жеви и
Милтона не боялась солнечных лучей. Марко тоже не обращал внимания на жару, и
они втроем отправились осматривать искореженный самолет. Нейт благоразумно
остался под деревом. Полуденная духота была невыносимой. У Нейта сводило мышцы
на груди и плечах, и он решил вздремнуть. Но У Мальчиков были другие планы.
Нейт наконец запомнил их имена: старшего звали Луис, среднего – того, который
пытался согнать корову со взлетной полосы за секунду до их падения, – Оли, а
младшего – Томас. С помощью разговорника Нейт начал постепенно преодолевать
языковой барьер.
