Наконец самое глубокое место осталось позади,
вода опустилась сначала лошадям по грудь, потом до колен. Очутившись снова на
более или менее сухом месте, Нейт вздохнул с облегчением, потом рассмеялся:
то-то будет смеху, когда он расскажет об этом дома. У него были друзья,
любившие отдыхать в экстремальных условиях, – альпинисты, любители сплавляться
в резиновых лодках по бурным речным порогам, наблюдать за гориллами в
естественной среде их обитания, участвовать в сафари. Они всегда старались
поразить остальных рассказами о своих смертельно опасных приключениях в
неизведанных уголках мира. Если бы их занесло в экологический заповедник
Пантанал, да к тому же за десять тысяч долларов, они с радостью вскочили бы на
пони и потащились через эти топи, всю дорогу фотографируя змей и аллигаторов.
Поскольку реки все не было видно, Нейт решил,
что пора возвращаться. Он показал на часы, и Луис повернул кавалькаду назад.
Наконец удалось связаться с командующим базой.
Они с Жеви минут пять предавались воспоминаниям – говорили о местах, где
служили, общих знакомых. Между тем индикатор батарей мигал все чаще, что
свидетельствовало о том, что они стремительно разряжаются. Нейт указал на это
Жеви, и тот, спохватившись, стал быстро объяснять офицеру, что их последняя
надежда – армейский вертолет.
Никаких проблем. Машина на старте, экипаж – в
боевой готовности. Насколько серьезно они пострадали?
– Главным образом психологически, – ответил
Жеви, глядя на Милтона.
По прикидкам пилота вертолета, до фазенды
сорок минут лету.
– Дайте нам час, – попросил командир.
Милтон впервые за весь день улыбнулся.
Но прошел час, и их оптимизм начал угасать.
Солнце стремительно садилось за горизонт, приближались сумерки.
О том, чтобы лететь отсюда в темноте, не могло
быть и речи.
Все собрались вокруг покалеченного самолета,
над которым Милтон с Жеви трудились всю вторую половину дня.
Демонтированный пропеллер и сломанное крыло
лежали в траве неподалеку от самолета, покрытые ржавыми пятнами коровьей крови.
Правое шасси надломилось, но его можно было не менять.
Марко с женой уже разделали коровью тушу, а ее
скелет смутно белел в кустах неподалеку от дорожки.
Жеви сообщил, что Милтон собирается вернуться
сюда на лодке, как только ему удастся раздобыть новое крыло и пропеллер. Нейту
идея показалась абсолютно невыполнимой: как перевезти такую громоздкую вещь,
как самолетное крыло, на маленькой лодочке, в которой можно плавать только по
притокам Парагвая, а потом протащить его еще и через затопленные болота,
которые Нейт видел во время верховой прогулки?
Впрочем, это проблема Милтона. У Нейта свои
заботы.
Хозяйка принесла горячий кофе с рассыпчатым
печеньем, и они, сидя в траве возле коровника, попивали его, болтая о пустяках.
Трое мальчишек ни на секунду не отходили от Нейта, словно тени, – они боялись,
что он исчезнет. Прошел еще час.
Первым рокочущий звук услышал младший, Томас.
Он что-то сказал, потом вскочил и показал на небо рукой. Все замерли. Звук
становился все громче, теперь уже никто не сомневался, что это рокот
вертолетного двигателя. Выбежав на взлетно-посадочную дорожку, все уставились в
небо.
Четверо солдат выскочили из приземлившейся
винтокрылой машины и подбежали к ним. Нейт присел перед мальчиками на корточки
и одарил каждого десятью реалами.
– Фелис Натал, – сказал он им. – Счастливого
Рождества. – Потом крепко обнял, подхватил свой кейс и побежал к вертолету.
Поднимаясь в машину, Жеви и Нейт помахали
рукой маленькому семейству. Милтон забыл обо всем на свете – он благодарил
пилота и солдат. На высоте пятисот футов горизонт Пантанала начал отступать все
дальше. На востоке стемнело.
Такая же темень стояла и над Корумбой, когда
они до нее долетели через полчаса. Город был очень красив – высокие здания и
маленькие дома украшали рождественские огни, дороги представляли собой цепочки
огоньков бежавших по ним автомобилей. Они приземлились на военной базе к западу
от города на высоком берегу Парагвая. Командир базы лично встречал их, принимая
заслуженные благодарности, в которых они рассыпались. Его немало удивило, что
никто из них серьезно не пострадал, и он был счастлив, что миссия военных
окончилась столь успешно. В город их отправили на открытом джипе с юным рядовым
первого класса в качестве водителя.
Въехав в город, тот неожиданно повернул джип
на боковую улицу и остановился у небольшой кондитерской. Жеви вошел в нее и
вернулся с тремя бутылками пива “Брама”.
Одну он передал Милтону, другую – Нейту.
После некоторого колебания Нейт открутил
крышку и опрокинул бутылку. Пиво было холодным и потрясающе вкусным. Черт
побери, в конце концов, сегодня же Рождество! А справиться с собой он
как-нибудь сумеет.
Сидя на заднем сиденье джипа, мчавшегося по
пыльным улицам, ощущая, как густой влажный воздух бьет в лицо, и держа в руке
бутылку холодного пива, Нейт еще раз подумал о том, как ему повезло, что он
остался жив.
Еще четыре месяца назад он пытался покончить с
собой, а семь часов назад едва не погиб в авиакатастрофе.
Однако прошедший день не принес никаких
результатов.
Нейт не приблизился к Рейчел Лейн ни на шаг.
Первая остановка была возле отеля. Пожелав
всем счастливого Рождества, О`Рейли направился в свой номер, разделся и минут
двадцать наслаждался душем.
В холодильнике стояли четыре банки пива. За
час он выпил их все, не переставая убеждать себя, что это вовсе не начало
падения и не приведет к катастрофическим последствиям, что он полностью себя
контролирует. Ему удалось обмануть смерть, как же не отпраздновать такое
событие, тем более накануне Рождества? Никто ничего не узнает. Он прекрасно с
собой справится.
Кроме того, трезвость никогда не шла ему на
пользу. Он должен сам себе доказать, что небольшое количество спиртного не
может ему повредить. Никаких проблем. Пара банок пива время от времени – что
тут плохого?
