– Других пассажиров не будет?
– Нет. Только вы, я и один палубный матрос,
который умеет готовить.
– Как его зовут?
– Уэлли.
Фанера затрещала, но не сломалась. Когда они
прыгнули на борт, судно немного осело. На носу стояли в ряд емкости с дизельным
топливом и питьевой водой. Через открытую дверцу, преодолев две ступеньки, они
попали в каюту, где имелось четыре койки с тонкими матрасами из поролона,
застеленными белыми простынями. Потолок нависал низко, иллюминаторы были
задраены. Нейта чрезвычайно огорчило отсутствие кондиционера. Каюта накалилась,
словно печь.
– Мы достанем вентилятор, – пообещал Жеви,
прочитав его мысли. – Когда корабль двигается, здесь не так Душно.
В это верилось с трудом. Протискиваясь боком в
узких Проходах, они обследовали все судно: кухню с раковиной и пропановой
плитой, машинное отделение и, наконец, маленькую ванную комнату. В машинном
отделении голый по пояс суровый мужчина, истекающий потом, смотрел на зажатый в
руке гаечный ключ так, словно тот его смертельно обидел.
Жеви знал этого человека и все же умудрился
сказать что-то не то – машинное отделение вмиг огласилось руганью. Нейт
благоразумно ретировался на палубу, откуда увидел маленькую алюминиевую
лодочку, привязанную к “Санта-Лауре”. В ней были весла и подвесной мотор, и
Нейт внезапно представил, как он и Жеви мчатся в этой лодочке по вздувшейся
воде, продираются сквозь водоросли и плавающие бревна и таранят аллигаторов.
Приключения становились все занятнее.
Жеви засмеялся, и напряжение спало.
– Ему нужен масляный насос, – сказал он. – А
магазины сегодня закрыты.
– А завтра? – поинтересовался Нейт.
– Без проблем.
– А зачем эта лодочка?
– Она может пригодиться.
По скрипучим ступенькам они взобрались на
мостик, где Жеви обследовал штурвал и моторные рубильники. Позади рубки
находилось маленькое открытое помещение с двумя лавками: здесь Жеви и матрос
будут по очереди спать. А дальше начиналась верхняя палуба площадью около
пятнадцати квадратных футов, прикрытая ярко-зеленым навесом.
Внимание Нейта привлек весьма удобный на вид
гамак, натянутый вдоль палубы.
– Он ваш, – улыбнувшись, сказал Жеви. – У вас
будет масса времени, чтобы поспать или почитать, лежа в нем.
– Очень мило, – заметил Нейт.
– Это судно иногда используется для перевозки
туристов, преимущественно немцев, желающих полюбоваться Пантаналом.
– Ты ходил на нем капитаном?
– Да, пару раз. Несколько лет назад. Хозяин не
очень приятный человек.
Нейт осторожно присел на гамак, потом медленно
поднял усталые ноги и, перевалившись через край, улегся. Жеви раскачал гамак и
вернулся к механику, чтобы что-то еще с ним обсудить.
Глава 15
Мечты Лилиан Филан о спокойном семейном
рождественском ужине разлетелись в прах, когда поздним вечером пьяный
Трой-младший заявился домой с Бифф, с которой они отчаянно ссорились. Супруги
приехали на двух машинах – новеньких “порше” разных цветов. Когда Рекс, тоже
подвыпивший, упрекнул старшего брата в том, что он мешает матери тихо встретить
Рождество, дом наполнился криками. У Лилиан было полно народа: все четверо ее
детей – Трой-младший, Рекс, Либбигайл и Мэри-Роуз – приехали со своими
одиннадцатью отпрысками и кучей друзей, большинство которых Лилиан не звала.
После кончины Троя его внуки, равно как и их
родители, обросли множеством новых приятелей и прихлебателей.
До появления Троя-младшего вечер проходил мило
и пристойно. Никогда прежде здесь не дарили таких шикарных подарков. Не
смущаясь ценой, наследники Троя накупили друг другу одежды от модных кутюрье,
ювелирные украшения, электронные технические новинки и даже произведения
искусства. Деньги явили образ лучшего, что они могут дать.
Всего через два дня должны были огласить
завещание.
Спайк, муж Либбигайл, с которым она
познакомилась в реабилитационной клинике, попытался урезонить Троя-младшего и
Рекса, за что мгновенно схлопотал от первого весьма нелестную аттестацию:
Трой-младший напомнил ему, что он “жирный хиппи с мозгами, съеденными ЛСД”. Это
оскорбило Либбигайл, и она обозвала Бифф шлюхой. Лилиан Убежала к себе в
спальню и заперлась там. Внуки со своей свитой спустились на нижний этаж, где
кто-то заранее набил Холодильник пивом.
Мэри-Роуз, которую едва ли можно было назвать
самой благоразумной и наименее взрывной из четырех детей Лилиан, убедила
братьев и Либбигайл прекратить вопли и, словно боксеров в перерыве между
раундами, развела их по Разным углам. Каждый кучковался со своей компанией:
кто-то в кабинете, кто-то в гостиной. Воцарилось хрупкое перемирие.
Не пришедшие к общему соглашению адвокаты
теперь работали отдельными командами, и каждая претендовала на то что наилучшим
образом представит интересы своего клиента.
Они часами совещались, высчитывая, как бы
урвать кусок пирога побольше. Четыре маленькие адвокатские армии – а если
считать поверенных Джины и Рэмбла, то шесть, – работали в лихорадочном режиме.
И чем больше времени наследники Филана проводили со своими адвокатами, тем
меньше они доверяли друг другу.
Спустя час после наступления затишья появилась
Лилиан. Ничего не сказав, она проследовала на кухню и стала заканчивать
приготовление ужина. В фуршете был свой смысл.
Можно было есть, передвигаясь по дому, собираться
группами, наполнять тарелки и возвращаться в свои безопасные уголки.
Таким образом первому семейству Филана все же
удалось провести рождественский вечер относительно мирно.
Трой-младший в одиночестве ел ветчину со
сладким картофелем в баре патио. Бифф ужинала с Лилиан на кухне. Рекс со своей
женой-стриптизершей Эмбер наслаждались индейкой в спальне, наблюдая по
телевизору за футбольным матчем. Либбигайл и Мэри-Роуз с мужьями пристроились в
кабинете.
А внуки с приятелями, прихватив мороженую пиццу,
вернулись вниз, где пиво лилось рекой.
Второе семейство Троя вообще не отмечало
Рождество, во всяком случае, совместно. Джейни не любила праздников, поэтому
отправилась в Швейцарию, куда съезжались симпатичные европейцы покататься на
лыжах и себя показать. Она взяла с собой двадцативосьмилетнего тренера по
бодибилдингу по имени Лэнс, который, несмотря на то что Джейни была вдвое
старше его, радовался редкой возможности совершить такое путешествие.
