Пэт Соломон, последний, кого Трой призвал в
руководство “Филан групп”, сидел в глубине зала суда. Он был главой совета
директоров в течение последних шести лет – шести тихих лет процветания.
Ему удалось выскользнуть на улицу не узнанным
репортерами. Теперь в своем лимузине Пэт пытался осмыслить последний “бомбовый
удар” Троя. Он не был потрясен. После двадцати лет работы с Троем ничто не
могло его удивить. Реакция этих идиотов – детей Троя и их поверенных – радовала
Пэта.
Однажды Соломону поручили невыполнимое: найти
в компании работу, которую Трой-младший мог бы делать, не нанося фирме
значительного ущерба. Это был кошмар. Испорченный, инфантильный, плохо
образованный, лишенный каких бы то ни было способностей к управленческой
деятельности, Трой-младший за рекордно короткий срок практически уничтожил
отдел минеральных ресурсов. Тогда Соломону был дан зеленый свет на то, чтобы
выгнать его.
Спустя несколько лет история повторилась с
Рексом, также рассчитывавшим на благосклонность, а главное – на Деньги отца.
Кончилось тем, что Рекс попытался уговорить отца уволить Соломона.
Годами остальные дети и их матери
подлизывались к Трою, но этот орешек был им не по зубам. В личной жизни он
потерпел полное фиаско, зато ничто не мешало отлаженной работе его обожаемой
компании.
Между Соломоном и Троем никогда не было
доверительных отношений. За исключением, быть может, Джоша Стэффорда, у Троя
вообще не было близких друзей. Блондинки, которые делили с ним постель,
заменяли ему друзей. А после того как он отошел от дел и сдал физически и
интеллектуально, между директорами его компании пошли разговоры о том, кто ее
унаследует. Считалось, что Трой вряд ли оставит фирму детям.
Он и не оставил, во всяком случае, тем, кто на
это рассчитывал.
Совет директоров ждал Пэта на четырнадцатом
этаже, в том самом зале, где Трой передал Джошу свое завещание, а потом
совершил последний полет. Соломон в сочных красках и с юмором доложил коллегам
о событиях, произошедших в суде. Мысль о том, что наследники Троя могут
захватить контроль над компанией, заставляла членов совета поежиться.
Трой-младший дал понять, что у него и его родственников достаточно голосов,
чтобы собрать большинство, и что он намеревается произвести чистку и показать
всем, как надо работать.
Многим было интересно узнать и о Джейни, жене
номер два. Она когда-то работала в компании секретаршей, потом доросла до
любовницы, затем до жены и, добравшись до вершины, стала особенно оскорбительно
обращаться со служащими. Трой уволил ее.
– Выходя из зала, она плакала, – злорадно
сообщил Соломон.
– А Рекс? – спросил главный финансовый
директор, которого Рекс когда-то прямо в лифте выгнал с работы.
– Счастливым мальчика не назовешь. Вы ведь
знаете, что он под следствием.
Они продолжали болтать о детях и женах Троя, и
собрание постепенно превратилось в празднование.
– Я насчитал двадцать два адвоката, – с
улыбкой сказал Соломон. – Печальное сборище.
Поскольку собрание носило неофициальный
характер, отсутствие Джоша не имело значения. Глава юридического департамента
объявил, что обнародованное завещание является удачей для фирмы. Беспокоило
всех лишь одно – что за неизвестная наследница будет противостоять шести
кретинам?
– Кто-нибудь знает, где эта женщина?
– Никто, – ответил Соломон. – Может быть,
Джош?
К концу дня Джош был вынужден покинуть свой
кабинет и обосноваться в маленькой библиотеке на первом этаже. Его секретарша
потеряла счет звонкам, когда их количество перевалило за сто двадцать.
Вестибюль был переполнен журналистами. Джош строго наказал секретарям не
беспокоить его в течение часа, поэтому стук в дверь разозлил его.
– Кто там? – рявкнул он.
– Сэр, это очень срочно, – ответила из-за
двери секретарша.
– Войдите.
Секретарша просунула голову в дверь ровно
настолько, насколько было нужно, чтобы увидеть Джоша, и сказала:
– Звонит мистер О`Рейли.
Джош перестал тереть виски и даже улыбнулся. Оглядев
комнату, он вспомнил, что в ней нет телефона. Секретарша сделала два шага
внутрь, поставила перед ним переносной аппарат и тут же исчезла.
– Нейт? – сказал в трубку Джош.
– Это ты, Джош? – прозвучало в ответ.
Слышимость была прекрасной, лучше, чем в большинстве автомобильных телефонов.
– Да, Нейт, ты меня слышишь?
– Слышу.
– Ты где?
– Я звоню по спутниковой связи с борта моего
маленького судна. Мы плывем по Парагваю. Ты меня слышишь?
– Да, прекрасно слышу. У тебя все в порядке?
– Все прекрасно, я контролирую ситуацию,
просто случилась небольшая неприятность с этой посудиной.
– Какого рода неприятность?
– Ну понимаешь, на винт намотало какую-то
старую веревку, плававшую в воде, и мотор заглох. Моя команда пытается
распутать винт, я ими руковожу.
– Что-нибудь узнал о женщине?
– Пока нет. Мы в двух днях ходу от нее, это в
лучшем случае, к тому же сейчас нас относит назад. Я вообще не уверен, что ее
удастся найти.
– Ты уж постарайся, Нейт. Сегодня утром на
открытом слушании завещание было оглашено. Скоро весь мир кинется искать Рейчел
Лейн.
– Я бы не очень волновался по этому поводу.
Здесь она, судя по всему, надежно защищена.
– Как бы мне хотелось быть там, с тобой.
Набежавшие облака ухудшили сигнал.
– Что ты сказал? – громче переспросил Нейт.
– Ничего. Значит, ты увидишься с ней через
пару дней?
– Если повезет. Мы плывем днем и ночью, но
двигаться приходится вверх по реке, а сейчас сезон дождей, реки вздулись и
течение очень сильное. К тому же мы не уверены, что плывем именно туда, куда
нужно. Два дня – это самый оптимистичный прогноз, учитывая, что придется чинить
винт.
– Значит, погода там плохая, – констатировал
Джош. Говорить особо было не о чем. Нейт жив, здоров и двигается к цели.
– Жарко, как в преисподней, и дождь льет по
пять раз на день. А в остальном погода прекрасная.
– А змеи?
