“Как удивительно, – подумал Нейт. – У этой
бедной женщины никогда не было шанса стать счастливой”.
– Вы сами захотели стать юристом, когда
выросли?
– Разумеется, нет. Ни один здравомыслящий
ребенок не хочет стать юристом. Я собирался играть за “Орлят” или за “Иволг”, а
может, за тех и за других.
– Вы ходили в церковь?
– Конечно. На Рождество и на Пасху.
Тропинка почти исчезла, и теперь они
пробирались сквозь густые заросли. Нейт спросил:
– Змея, которая убила девочку, что она собой
представляет?
– Она называется бима, но вы не беспокойтесь.
– Почему же мне не беспокоиться?
– Потому что вы в обуви. Это очень маленькая
змейка, она кусает ниже лодыжки.
– А если на меня нападет большая?
– Расслабьтесь.
– А как же Лако? Он ведь не носит обуви.
– Да, но он все замечает.
– Насколько я понимаю, укус бимы смертелен?
– Он может оказаться смертельным, если у вас
нет противоядия. У меня оно раньше было, и если бы вчера оно оказалось под
рукой, девочка не умерла бы.
– Но если у вас будет много денег, вы сможете
купить много противоядий. Уставите все полки лекарствами. Купите симпатичную
моторную лодочку, которая будет возить вас в Корумбу и обратно. Построите
клинику, школу, церковь и обратите в христианство весь Пантанал.
Она остановилась и резко обернулась. Их
взгляды встретились.
– Я ничего не сделала, чтобы заработать эти
деньги, и я не знала человека, который их заработал. Пожалуйста, не говорите
мне этого больше. – Слова звучали твердо, и выражение лица было непроницаемым.
– Тогда отдайте их на нужды
благотворительности.
– Они не мои, чтобы я могла их отдать.
– В таком случае деньги будут растранжирены.
Миллионы уйдут на оплату услуг юристов, а то, что останется, поделят между
вашими родственниками. И, поверьте мне, вам не понравится, что те с ними
сделают. Вы даже представить себе не можете, сколько сердец разобьют эти люди,
если получат деньги. А то, что они не смогут промотать сами, перейдет к их
детям, и таким образом деньги Филана отравят и следующее поколение.
Сжав запястье Нейта, Рейчел очень медленно
произнесла:
– Мне это безразлично. Я буду за них молиться.
Потом повернулась и снова зашагала. Лако успел
уйти далеко вперед. Жеви едва виднелся позади. Они шли молча по полю,
расположенному у ручья, потом оказались в густой роще. Лианы и ветви
сплетались, образовывая плотный шатер. Воздух стал прохладным.
– Давайте отдохнем, – предложила Рейчел.
Речушка петляла в лесу, и тропинка, дно
которой было выстлано голубыми и оранжевыми камнями, пересекала ее.
Рейчел опустилась на колени и плеснула водой в
лицо.
– Эту воду можно пить, – сказала Рейчел. – Она
течет с гор.
Нейт присел на корточки рядом и сунул руку в
воду. Она была чистой и холодной.
– Это мое любимое место, – призналась Рейчел.
– Я почти каждый день прихожу сюда купаться, молиться и размышлять.
– Трудно поверить, что мы в Пантанале. Слишком
холодно.
– Мы сейчас на самой его границе. Отсюда
недалеко до Боливийских гор. Пантанал начинается где-то рядом и простирается на
восток до бесконечности.
– Я знаю. Мы перелетели его почти весь,
разыскивая вас.
– В самом деле?
– Да, полет был недолгим, но вид на Пантанал
сверху открывался отличный.
– И почему вы меня тогда не нашли?
– Нас завертел ураган, пришлось совершать
аварийную посадку. Никогда больше и близко не подойду к маленькому самолету.
– А здесь и приземлиться негде.
Сняв туфли и носки, они погрузили ноги в воду.
Сидя на прибрежных камнях, прислушивались к журчанию воды. Они были одни; ни
Лако, ни Жеви не было видно.
– В Монтане, когда я была девочкой, мы жили в
маленьком городке, где мой отец – приемный отец – служил священником.
Неподалеку от границы городка протекал маленький ручеек вроде этого. И там было
место под высокими деревьями, похожее на это, куда я приходила, опускала ноги в
воду и сидела часами.
– Вы там прятались?
– Иногда.
– А теперь тоже прячетесь?
– Нет.
– Думаю, что прячетесь.
– Нет, вы ошибаетесь. Я нашла для себя
идеальное место, Нейт. Много лет назад я вручила свою судьбу Богу и следую
туда, куда Он меня ведет. Вот вы считаете меня одинокой, а это неправда. Он со
мной каждую минуту. Он знает мои мысли, угадывает мои желания и отводит от меня
тревоги и страхи. Я живу в этом мире в полном согласии с собой.
– Такого мне еще слышать не доводилось.
– Вчера вечером вы сказали, что слабы. Что это
значит?
Исповедь полезна для души, говаривал ему
Серхио во время курса лечения. Если Рейчел интересно, Нейт попытается
рассказать и шокирует ее правдой.
– Я алкоголик, – сказал он почти с гордостью,
так, как их учили говорить в клинике. – За последние десять лет почва четыре
раза уходила у меня из-под ног. И в это путешествие я отправился прямо из
больницы. Не могу с уверенностью сказать, что никогда больше не буду пить. От
кокаина я отказывался трижды и, хоть зарекаться не следует, могу предположить,
что больше никогда к нему не притронусь.
Четыре месяца назад, пока я был в клинике,
против меня возбудили дело о банкротстве. Я нахожусь сейчас также под
следствием по делу об уклонении от налогов. Мои шансы угодить в тюрьму и
потерять лицензию на адвокатскую деятельность – пятьдесят на пятьдесят. О двух
моих разводах вы уже знаете. Обе мои бывшие жены меня терпеть не могут и
отравили своей ненавистью детей. Я сделал все, чтобы искалечить себе жизнь.
Душевный стриптиз не принес ему ни
удовлетворения, ни облегчения.
Рейчел выслушала его не дрогнув.
– Что-нибудь еще? – спросила она.
