– Это очень серьезно! – воскликнул он. – Его
показания в буквальном смысле могут либо положительно решить, либо окончательно
разрушить наше дело. – Рекс продолжил излагать факты и наконец дошел до
векселя, который собирались подписать их адвокаты – все, кроме адвокатов
Троя-младшего. – Твои поверенные все портят, – заявил он мрачно.
– Этот сукин сын хочет пять миллионов? –
Трой-младший никак не мог поверить в то, что сообщил ему брат.
– Здесь есть о чем подумать. Снид может
сказать, что был рядом с отцом, когда тот писал завещание. Сейчас ему нужно
заплатить лишь пятьсот тысяч. А потом мы сможем его прижать.
Это понравилось Трою-младшему. А смена
юридической фирмы его не смущала. Его самого немного пугала фирма Хембы и
Хэмилтона. Четыре сотни сотрудников. Мраморные вестибюли. Ценные картины на
стенах. Кто-то же оплачивает их хороший вкус.
Рекс возобновил прессинг.
– Ты читал все шесть заявлений? – спросил он.
Пробуя клубнику, Трой покачал головой. Он не
читал даже того, которое было подано от его имени. Хемба и Хэмилтон изложили
ему суть, и он подписал, не читая.
– А я прочел их, медленно и внимательно. Они
все одинаковые. У нас шесть юридических фирм, которые делают одно и то же. Это
абсурд.
– Я об этом тоже думал, – с готовностью кивнул
Трой-младший.
– И все шесть надеются разбогатеть, когда дело
будет улажено. Твои сколько получат?
– А сколько ты заплатишь Хэрку Геттису?
– Двадцать пять процентов.
– Мои запросили тридцать. Сошлись на двадцати.
– В его голосе послышалась нотка гордости, потому что здесь он Рекса обскакал.
– Давай подсчитаем, – продолжал Рекс. –
Предположим, мы наняли Снида, он говорит все, что нам нужно, мы нанимаем своих
психиатров, расшевеливаем это болото, и наступает момент делить состояние.
Допустим, каждый из наследников получает свои, ну я не знаю, скажем, двадцать
миллионов. У нас с тобой – сорок. Пять получит Хэрк, четыре – твои ребята. Это
девять, у нас остается тридцать один.
– Меня это устраивает.
– Меня тоже. Но если мы исключим из расклада
твоих ребят и объединимся, тогда Хэрк обойдется нам дешевле. Ти Джей, нам не
нужно такое количество адвокатов. Они только и ждут, когда можно будет
запустить руку в наш карман.
– Я ненавижу Хэрка Геттиса.
– Прекрасно. Дело с ним буду иметь я. Тебе не
обязательно дружить с ним.
– А почему бы не выгнать его и не нанять моих
орлов?
– Потому что это Геттис нашел Снида. Потому
что это он нашел банк, готовый дать кредит, чтобы купить Снида.
Потому что Хэрк готов сейчас же подписать
вексель, а твои орлы боятся запачкать руки. Это трудное дело, Ти Джей. И
Хэрк это понимает.
– Он кажется мне хитрым ублюдком.
– Да! Но это наш хитрый ублюдок. Если мы
объединимся, его доля снизится с двадцати пяти до двадцати процентов. Если
удастся привлечь и Мэри-Роуз, он получит семнадцать с половиной. А если
прибавить и Либбигайл – то всего пятнадцать.
– Либбигайл никогда не согласится.
– Шанс всегда есть. Если мы будем говорить с
ней втроем, может, она и прислушается.
– А как насчет этого бандита, ее мужа? –
простодушно спросил Трой-младший, забыв, что разговаривает с братом, женатым на
разудалой стриптизерше.
– Мы уговорим их вместе. Давай решим вопрос
между собой, а потом поедем к Мэри-Роуз. У нее в адвокатах этот Грит, он не
кажется мне слишком умным.
– Вообще-то ссориться нет смысла, – грустно
согласился Трой-младший.
– Тем более что это будет стоить кучу денег.
Пора заключить перемирие.
– Мама будет нами довольна.
Рейчел с Лако и еще одним его соплеменником по
имени Тен сидели на берегу Ксеко, скрючившись, под односкатным соломенным
навесом, ожидая окончания шторма. Крыша была худой, и ветер задувал в прорехи,
бросая в лица брызги дождя.
Каноэ было привязано у их ног, они вытащили
его на берег после часа чудовищной борьбы со штормом. Одежда Рейчел промокла
насквозь, но дождь, к счастью, был теплым. Индейцы одежды не носили, если не
считать набедренной повязки и кожаного “фартучка”, прикрывавшего гениталии.
Когда-то у Рейчел была деревянная лодка со
стареньким мотором. Она принадлежала Куперам, ее предшественникам.
Когда было горючее, она плавала в ней по реке
между четырьмя селениями ипиков. В Корумбу она добиралась на ней за два долгих
дня, обратный путь занимал четыре.
Но мотор в конце концов сломался, а на новый
не было денег. Каждый год, представляя свой скромный бюджет в ВОМП, она слезно
молила выделить средства на новый мотор или хотя бы на уже использовавшийся, но
работающий.
Рейчел присмотрела один в Корумбе за триста
долларов. Но миссионерские бюджеты везде ограничены. Выделяемых ей денег
хватало только на медикаменты и религиозную литературу. Молитесь, говорили ей.
Возможно, на будущий год…
Она безропотно принимала это. Когда Господь
сочтет, что ей необходимо иметь новый мотор, тот у нее будет. Не ее дело
беспокоиться об этом.
Не имея лодки, Рейчел ходила из деревни в
деревню пешком. Хромой Лако почти всегда сопровождал ее. Один раз в год, в
августе, она уговаривала вождя дать ей каноэ и проводника для поездки на
Парагвай. Там она ждала какое-нибудь судно, перевозящее скот, или шаланду,
направляющуюся на юг. Два года назад ждать пришлось три дня. Она спала в хлеву
на маленькой фазенде у реки и за эти три дня подружилась с хозяевами. Позднее
они благодаря ей приняли христианство.
Завтра она сможет у них остановиться и
подождать попутного судна, идущего в Корумбу.
Ветер завывал все сильнее. Они с Лако
держались за руки и молились – не за собственное спасение, а за здоровье их
друга Нейта.
Завтрак мистеру Стэффорду принесли в кабинет –
овсянку и фрукты. Он отказался выходить куда бы то ни было, и его секретарям
пришлось срочно переносить шесть ранее назначенных встреч. В десять ему подали
булочку с кофе.
Стэффорд позвонил Валдиру и узнал, что того
нет в конторе, у него встреча где-то на другом конце города. У Валдира есть
сотовый телефон. Почему он не звонит?
