Потрогав свой промокший до нитки халат, Нейт
понял, что под ним снова ничего нет. Он протер провалившиеся глаза и попытался
распрямить скрюченные ноги. Лоб был огненным. Хотелось пить, и он не мог
вспомнить, когда в последний раз ел. Опасаясь разбудить соседей, он не
двигался. Рано или поздно медсестра, надо полагать, зайдет сама.
Простыни промокли насквозь, поэтому, когда
снова начался озноб, согреться не было никакой возможности. Трясясь от холода,
Нейт тер себя руками. Когда дрожь прошла, он попытался уснуть и до рассвета
действительно немного подремал. В висках стучало так, что он, закрывшись
подушкой и сжавшись в комок, заплакал.
В темноте появился женский силуэт, медленно
двигавшийся от кровати к кровати. Он остановился возле Нейта.
Женщина наблюдала, как Нейт барахтается под
простыней, слышала его стоны, приглушенные подушкой. Потом осторожно тронула за
руку.
– Нейт, – прошептала она.
При обычных обстоятельствах он бы испугался.
Но теперь галлюцинации постоянно преследовали его. Опустив подушку на грудь, он
попытался рассмотреть фигуру, стоявшую подле кровати.
– Это я, Рейчел, – прошептала женщина.
– Рейчел? – так же шепотом, тяжело дыша,
ответил он и сделал движение, чтобы сесть. – Рейчел?
– Я здесь, Нейт. Бог послал меня защитить вас.
Он протянул руку, чтобы коснуться ее лица, но
она перехватила ее и поцеловала в ладонь.
– Вы не умрете, Нейт, – сказала Рейчел. – У
Бога в отношении вас другие намерения.
Нейт не мог вымолвить ни слова. Глаза
постепенно привыкли к темноте, и теперь он видел ее.
– Это вы? – неуверенно произнес он. – Или
снова видение?
Голова опустилась на подушку, мышцы
расслабились, ноги и руки распрямились. Не выпуская ее руки, Нейт снова закрыл
глаза. Пульсация в веках затухала. Жар откатывал от лица. Лихорадка утрачивала
силу, и он стал медленно погружаться в глубокий сон, вызванный не лекарствами, а
изнеможением.
Ему снились ангелы – девушки в белых одеждах,
качающиеся на облаках над его головой. Они прилетели, чтобы спасти его, и
теперь тихо пели гимны, которых он никогда прежде не слышал, но почему-то они
казались ему знакомыми.
Нейт покинул больницу в середине следующего
дня, вооруженный наставлениями врача и сопровождаемый Жеви и Валдиром. От
лихорадки и сыпи не осталось и следа – лишь небольшая слабость в суставах и
мышцах. Нейт настаивал, чтобы его отпустили, и доктор наконец сдался. Он был рад
избавиться от беспокойного пациента.
Прежде всего они остановились возле ресторана,
где Нейт съел огромную тарелку риса и такую же – вареной картошки.
Стейков и котлет в отличие от Жеви он избегал.
Они оба со времени своего путешествия еще не избавились от чувства голода.
Валдир пил кофе, курил и наблюдал, как они едят.
Никто не видел, чтобы Рейчел входила в
больницу или выходила из нее. Нейт по секрету сообщил о ее визите Жеви, и тот
порасспросил сестер и санитарок. После обеда, оставив Нейта с Валдиром, Жеви
отправился бродить по городу в поисках Рейчел. Спустившись к реке, побеседовал
с матросами приплывшего последним скотовоза. Там ее не видели. Не видели ее и
рыбаки. Казалось, никто не заметил белой женщины, приплывшей из Пантанала.
Оставшись в кабинете Валдира один, Нейт набрал
номер Стэффорда, который вспомнил не без труда. Джоша выдернули с какого-то
совещания.
– Нейт, говори! Как ты себя чувствуешь?
– Лихорадка прошла, – сказал Нейт, качаясь в
разболтанном кресле Валдира. – Чувствую себя прекрасно. Немного ослабел и
устал, но чувствую себя отлично.
– Звучит превосходно. Я хочу, чтобы ты
поскорее вернулся.
– Дай мне еще пару дней.
– Я посылаю за тобой самолет, он вылетит
сегодня вечером.
– Нет. Не нужно, Джош. Я вернусь, когда сам
захочу.
– Ладно. Тогда расскажи мне о женщине.
– Мы ее нашли. Она незаконная дочь Троя
Филана, но ничуть не интересуется деньгами.
– И как же тебе удалось уговорить ее принять
их?
– Джош, эту женщину вообще нельзя уговорить. Я
старался, но у меня ничего не вышло, я сдался.
– Послушай, Нейт, от таких денег не
отказываются. Уверен, что тебе удалось воззвать к ее благоразумию.
– Ничуть, Джош. Она – самый счастливый
человек, какого мне когда-либо доводилось видеть, и желает провести остаток
жизни среди своих подопечных. Именно там хочет видеть ее Бог.
– Но она подписала бумаги?
– Ничего подобного.
Повисла долгая пауза, Джош переваривал
услышанное.
– Ты шутишь, – сказал он наконец тихо, так что
в Бразилии его едва было слышно.
– Ничуть. Прости, шеф. Я сделал все, что мог,
чтобы убедить ее подписать бумаги, но она была непреклонна и сказала, что
никогда их не подпишет.
– Она прочла завещание?
– Да.
– А ты назвал ей сумму?
– А как же! Она живет одна в хижине с дырявой
крышей, ест простую пищу, носит простую одежду, у нее нет никаких телефонов и
факсов, и она нисколько по ним не тоскует.
– Это непостижимо.
– Я тоже так думал, но я там был.
– Она образованна?
– Она врач, Джош, дипломированный врач. И еще
имеет диплом духовной семинарии. Говорит на пяти языках.
– Врач?
– Да, но о судебных преследованиях врачей,
проявивших преступную халатность, мы не говорили.
– Ты сказал, она очаровательна.
– Я так сказал?
– Да, два дня назад по телефону. Думаю, ты был
под действием медикаментов.
– Был. Но она действительно очаровательна.
– Значит, она тебе понравилась?
– Мы подружились. – Не было смысла сейчас
сообщать Джошу, что Рейчел приехала в Корумбу. Нейт надеялся вскоре разыскать
ее и попробовать еще раз обсудить вопрос о наследстве Троя. – Это было
настоящее приключение. Мягко выражаясь.
– Я спать не мог, так волновался за тебя…
– Успокойся. Я пока не развалился.
