И тут в сопровождении официанта прибывает карп. Над ним поднимается пар, рыбина издает восхитительно сбалансированный вкуснейший запах – кисло-сладкий, разумеется. И мы понимаем, что если не поглотим этого карпа немедленно вместе с его ци, то не преминет явиться злая сила, которая сделает это за нас.
Телесный разговор
Глава седьмая,
в которой мастер уклоняется от разбора боевого применения движений тайцзи, говоря, что взрослому человеку заучивать приемы не стоит
Уже через минуту начинает казаться, что интересного разговора у нас не получится. Стараюсь как можно точнее выполнять наказы Шаньмина: левая нога впереди, правая сзади, корпус держать прямо, спину тоже, правой рукой толкать правую руку моего партнера, который находится в точно такой же стойке, кисти описывают круги на уровне грудной клетки, плечи и локти необходимо опустить. Шаньмин любит сравнивать это парное упражнение с разговором, в котором собеседники стараются не переспорить, а лучше понять друг друга.
Но у меня беседа что-то не складывается. И все потому, что собеседник никак не поймет, как и что нужно делать. Вместо расслабленного наматывания рукой кругов перед собой и контроля моих движений он вытворяет непонятно что. О гармоничном круге не идет и речи, наши кисти в лучшем случае описывают нервный вытянутый овал, а в худшем получается не поддающаяся описанию геометрическая фигура, отдаленно напоминающая многоугольник.
Если и сравнивать с чем-то нашу беседу, то с разговором, в котором неофит-дистрибьютор сетевого маркетинга с ходу обрушивает на потенциального клиента лавину аргументов, но затем осознает, что слегка перебрал, и сбавляет пыл. Сначала мой партнер давит на меня на пределе возможностей, напрягая свои мускулы, как будто мы занимаемся одной из разновидностей армрейслинга, а потом откатывается назад, словно разом лишился всех сил. Обращаю его внимание на это прискорбное обстоятельство, он отвечает, что все понял.
Теперь начинающий журналист берет одно из своих первых интервью – напряженные вопросы, тугие, неловкие реплики. Другая ассоциация, от которой никак не удается отделаться, – тренажерный зал. Нет, мы не качаем ни бицепсы, ни трицепсы, ни дельтовидные спины, мы делаем упражнение туйшоу – липкие, они же толкающие руки. А он все равно медленно выводит напряженной рукой неровный, с бахромой, круг. Да мышцы же здесь вообще ни при чем, руки должны быть расслабленными! Чем он хочет со мной поделиться, своим напряжением? Спасибо, мне и своего вполне хватает. Нет, с таким человеком невозможно стоять в паре, мне нужен другой партнер.
Меняемся. На этот раз передо мной девушка, что не может не радовать. Ее явно неиспорченные силовыми тренажерами руки точно быстрее освоят эти плавные движения. У такой движения просто должны быть ласковыми, округлыми, в них должна быть скрытая нежность. Хорошо, локти вниз, описываем круг, еще один, затем еще… Так, дорогая, а где же нажим? Вы, вероятно, не расслышали название упражнения – не танцующие, а толкающие руки. Это не парное упражнение на расслабление, здесь нужно контролировать противника… то есть собеседника. То есть как это – нельзя контролировать расслабленными руками? Шаньмин совершенно точно рассказывал про четыре основных типа усилия, первое из которых, по-китайски «пэн», и нужно сейчас применить. Как не слышали?
«Пэн», Шаньмин произносит окончание этого короткого слова слегка в нос, с каким-то французским акцентом. Представьте себе, что вы превратились в большой надувной мяч. Что произойдет, если его толкнуть? Верно, рука столкнется с сопротивлением, но не потому, что мяч хочет ее толкнуть, а потому, что воздух внутри него давит на резиновые стенки. Так и «пэн» – усилие покоя. Расслабленная, тяжелая, полусогнутая рука ладонью к себе на уровне плеч, локоть вниз. Работают только те мышцы и сухожилия, которые нужны, чтобы она не повисла бессильно вдоль тела. Однако стоит на нее надавить – и рука пружинит, как резиновый мяч.
Хорошо. Касаемся друг друга тыльными сторонами запястий, включаем наш «пэн», надавливаем. Статическое усилие «пэн» превращается в динамическое «цзи» – надавливание вперед. Теперь я стараюсь толкнуть вас рукой в грудь, а вы сопротивляетесь. Не старайтесь перейти в наступление, сначала просто удерживайте меня, а затем поддайтесь давлению. Не нужно уводить руку назад по прямой, постарайтесь скруглить уход. Чем дальше, тем больше движения девушки меня разочаровывают. То, что в упражнении «липкие руки» касаешься человека запястьем или ладонью сначала одной, а потом другой руки, не мешает почувствовать все тело партнера. Контраст между тем, что я вижу, и тем, что я чувствую, поражает. Глаза видят ее очаровательной, стройной, изящной и тонкой, при этом в туйшоу она оказывается застывшей и непластичной. Удивительно, но у нее какое-то отстраненное, неблагожелательное прикосновение. Наш атлет тыкал в меня руками бестолково, но он все же посылал хоть и грубые, но сигналы. А эти с виду воздушные и нежные руки на поверку оказываются какими-то безжизненными, с ними совершенно не о чем разговаривать. О гибкой силе, которую мы здесь собрались отрабатывать, и говорить не приходится.
Говорю ей, что, поддаваясь моему давлению и убирая руку к себе и слегка в сторону, нужно помогать корпусом. Именно так выполняется движение назад и вбок – «люй», третье из четырех усилий тайцзи-цюаня. Подождите, подождите, зачем вы давите вниз, ведь нужно вперед? Как это – мой бок снизу и по-другому не можете до него дотянуться? Нет, до него не нужно дотягиваться. В нашем случае «вбок» означает, что руку нужно уводить назад и в сторону, словно описываешь овал. Отдохнуть? Во время этого движения быстро устает рука? Постойте, но мы же только начали…
Никак не спрошу, каким видом единоборств занимался мой следующий собеседник-партнер до того, как пришел к Шаньмину. Заранее знаю, что он прекрасно снимает движения, с ходу повторяя и запоминая все, что показывает мастер. Форму, которую большинство осваивает в среднем за год, он выучил за несколько месяцев. Должно быть, так же легко пойдет и туйшоу в паре с ним. Честно сказать, с гибкой силой и у меня не все гладко, поэтому надеюсь чему-то у него научиться.
Однако уже через минуту начинает казаться, что и в этом случае интересного разговора у нас не получится. Причина проста: мой новый собеседник – зануда. Ходит вокруг да около и старается ничего не говорить напрямую, изо всех сил прикидывается мягким и податливым, нарезает круги и, как пишут в учебных пособиях по тайцзи, усердно прячет свою иголку в стоге сена. Вот только напрасно он пытается таким способом усыпить мою бдительность. Поддакиваю, ловя каждое его движение, но держусь настороже. Моя задача проста: поддерживать светскую беседу, но не увлекаться ею, понять моего собеседника, не давая втянуть себя в серьезный разговор. Так, сейчас он выйдет на очередной круг и постарается меня толкнуть, мне же вместо встречной реплики нужно будет просто уклониться, ответить уходом от ответа, чтобы он вспылил и вышел из равновесия…
Но не тут-то было. Раз за разом не я вывожу его из равновесия, а он меня. Как ему это удается – убейте, не понимаю. Сразу ощущается отличие от моих предыдущих собеседников, собранного из прямых углов атлета и безжизненной девушки с отстраненными руками. Единоборец маленький, верткий, упругий и живо отзывается на смену вектора движения. Когда надо, он мягкий, толкаю его, и он покорно сдает позиции, но в беспорядочное бегство не срывается, применяет усилие «пан», откатывается назад плавно, с достоинством. Приняв мой толчок и отведя мою ладонь вбок с помощью усилия «люй», он переходит в наступление, и здесь уже мне важно вовремя, не задерживаясь, уйти. Круг, еще один, еще – и я отшатываюсь в сторону, не в силах удержаться на ногах в исходной стойке. Сколько раз мне нужно будет еще повторить, чтобы понять, как он это делает? Десяти уже не хватило.
