Только к обеду до меня, наконец, доходит, что с моим телом что-то не так, что притаившиеся ватность и слабость, вялость и усталость перехватывают у меня контроль надо мной. Что пройдет еще несколько часов, и они с удвоенной силой возьмут меня в оборот, быстро превращая в жалкое существо с красными слезящимися глазами, распухшим и хлюпающим носом, сутулящееся и кутающееся в видавший виды редакционный плед.
Ватность наваливается, стараясь заглушить многочисленные тревожные звоночки, один за другим выдаваемые моим сообразительным телом, которое гораздо раньше меня поняло, что с ним происходит. Как тяжелое ватное одеяло, она хочет полностью укрыть его, спрятать от меня, чтобы ни звука не прорвалось наружу. Следом приходит черед жесткости, которая стискивает меня в своих объятиях, подавляя волю к сопротивлению и убеждая, что не стоит, собственно, трепыхаться – устройся поудобнее, доработай до конца дня, а там видно будет.
А напоследок жесткость лишает меня легкости. Самое печальное, что мне прекрасно понятен ее расчет, она делает это для того, чтобы идущая следом вялость смогла спокойно отобрать у меня последние силы. Действительно, сделать это ей будет несложно – неподвижная, я стану для нее легкой добычей. Последней придет усталость. Спутает мысли, начнет ныть, спрашивая, какого черта я здесь больная сижу, когда нужно домой под одеяло запивать аспирин горячим молоком с медом и ожесточенно капать в нос какие-то странные капли, которые, по словам участкового терапевта, «лечат, а не просто сосудосуживающие».
37 °C. Но что же делать? Ладони попеременно покрываются холодной влагой, ступни тоже по очереди бросает из жара в холод и обратно, спина с каждым часом становится все более косной, неподвижной какой-то. Применить надиктованный усталостью рецепт? Да, он хороший, проверенный. На собственном опыте давно убедилась, что он работает, выздоровление гарантировано. Надо только выдержать пятидневный карантин в квартире родителей. Правда, он с легкостью растягивается до размеров унылой постельной недели, если попытаться опрометчиво прервать его одной-двумя несмелыми попытками выбраться на любимую работу, проглотив очередную ударную пригоршню таблеток.
Нет, бить таблетками по этой простуде, которая может вдобавок оказаться гриппом, – значит проявить слабость, поддаться ватности и вялости. Учитель передал мне свое уникальное оружие – ушу и цигун, в этот раз надо попробовать им воспользоваться. На тренировках он неоднократно рассказывал, что даже с высокой температурой надо постараться провести самостоятельное занятие. Конечно, заболевающему предстоит непростой диалог с собой, но если взять себя, любимую, в охапочку, поднять из горизонтального положения в вертикальное и начать делать движения, то довольно скоро почувствуешь, как приходят новые силы. А после тренировки и вовсе можно ощутить себя полностью здоровой.
Правда, пока я знаю об этом только со слов Шаньмина. Лечение с помощью тайцзи и цигуна – это его любимая тема. В какой-то момент именно желание вылечить своих близких заставило его задуматься о том, что традиционные китайские практики создавались не только в боевых, но и в оздоровительных целях. Мама Шаньмина с детства была довольно слабой и часто болела. Видя это, Шаньмин всякий раз бросался лечить ее всеми доступными способами. Однажды он услышал от своих братьев по ушу, что укрепить здоровье хорошо помогают специальные упражнения, для обозначения которых на Западе используют новый термин «цигун». Продвинутые китайцы слово это не очень любят, предпочитая говорить «дао-инь». Заинтересовавшись, любящий сын, не оставляя занятий мэйхуа-цюань у Суй Юньцзяна, задумался о новом учителе.
Долго искать не пришлось. Прогуливаясь после занятий в том же парке, где тренировал своих учеников почтенный Суй Юньцзян, молодой энтузиаст увидел группу практиковавших комплексы упражнений даоинь. Подошел, познакомился и тут же получил предложение присоединиться, поскольку оказалось, что попал он на бесплатное ознакомительное занятие. Предложением Шаньмин не преминул воспользоваться, однако увидеть учителя Ван Дэхуа (
) не удалось – в тот раз его не было. Знакомство состоялось лишь на следующей тренировке, которая проходила уже в другом месте.
Новый учитель с ходу расстроил молодого энтузиаста, сообщив ему, что лечить других Шаньмин если и сможет, то нескоро. «Прежде всего вы должны стать врачом самому себе – вот главное, чему я хочу научить». – Эти слова Ван Дэхуа, сказанные на одной из первых же тренировок, заставили Шаньмина засомневаться в том, что он нашел именно того учителя, какой был ему нужен. Однако поспорить с приведенной Ван Дэхуа аргументацией было непросто, и Шаньмин решил продолжить свои занятия даоинь. «Любой врач может принести лишь временное облегчение, – говорил новый учитель. – Только самостоятельные регулярные занятия позволят обрести крепкое здоровье не только каждому из вас, но и членам вашей семьи».
Время показало, что он был прав. Когда мама вышла на пенсию, Шаньмин решил отвести ее к Ван Дэхуа. Поначалу пожилая женщина отчаянно сопротивлялась, и сыну пришлось применить все свои дипломатические таланты, чтобы убедить ее посетить хотя бы два-три занятия. Однако после первых же тренировок она стала ощущать прилив сил, и дальше убеждать ее не пришлось. Через три месяца ей стало гораздо лучше, причем она почувствовала облегчение сразу по всему списку своих недугов: реже стали приступы желчной колики, меньше стали болеть колени, снизилось давление, и легче стало с сердцем, которое до этого регулярно давало о себе знать. А после трех лет регулярных занятий наступило устойчивое улучшение.
Пора, наконец, и мне попробовать, как работает это чудо-оружие. Стоять в стойках мэйхуа мое самочувствие сейчас мне вряд ли позволит, но вот с комплексом цигуна, он же даоинь, я, наверное, справлюсь. Осталось понять, где и когда я смогу его сделать. Боюсь, коллеги не поймут, если я начну помавать руками в метре от начальника моего отдела.
37,2 °C. С работы удалось выбраться раньше, чем рассчитывала, но, похоже, все равно слишком поздно. Пока добиралась домой, температура поднялась, правда, чувствую, что она еще не слишком высокая. Может, поздно уже начинать цигун?
С другой стороны, еще вопрос, почему температура поднялась. Шаньмин вот рассказывал, что у него в детстве температура всегда поднималась быстро и высоко, 38–39 на градуснике были для него обычным явлением. Родители, а вслед за ними и он сам, по привычке списывали все на холод, простуду или подцепленную в транспорте инфекцию. Избавиться от этих «простуд» удалось вскоре после того, как молодой человек начал заниматься у Ван Дэхуа.
Новый учитель на первых же занятиях объяснил, что температура обычно поднимается, когда в организме не хватает энергии. Стоит уровню энергии ци опуститься ниже критической отметки, как тело понимает, что обычными методами восстановить баланс уже не удастся, и начинает поднимать температуру. Согласитесь, каждый хоть раз да испытывал это удивительное состояние, когда тебя просто трясет от холода, а температура упрямо ползет вверх. Вроде бы уже перевалила за 38, а все еще холодно. Память услужливо выложила перед Шаньмином, задумавшимся над словами Ван Дэхуа, цепочку похожих друг на друга воспоминаний: вот он после напряженного рабочего дня или учебы едет к мастеру Суй Юньцзяну и устраивает себе ударную тренировку по мэйхуа, а на следующий день – еще одну, чтобы наутро проснуться и с трудом выползти из кровати с сильнейшей болью в ногах, а к вечеру этого или, в лучшем случае, следующего дня уже температурить, не вставая, в той же кровати.
