Здесь два десятка бассейнов с температурой воды от 15 до 40 градусов. Рекомендуется обходить их по очереди в порядке возрастания или, наоборот, убывания – от самого прохладного к самому горячему и наоборот. К концу процедуры, которая может легко занять и несколько часов, любителем горячих источников овладевает настолько полное расслабление, что остается только прилечь на свободный шезлонг и задремать, а если язык еще способен шевелиться, то и перекинуться парой фраз с товарищами по счастью.
– Не знаю, как после такого на вечернюю тренировку. – Ольга развернула шезлонг, чтобы быть лицом к морю, слегка приподняла спинку и укрылась, распаренная, полотенцем – в этот раз мы начали прохождение цепочки бассейнов от самого холодного к самому горячему.
– Правда, до кровати в номере бы дойти, какие уж тут занятия, – вздыхает Саша, намекая на то, что, выйдя из «Садов Посейдона», нам придется подниматься к отелю по лестнице, в которой несколько сотен ступеней. Термальный комплекс расположен на берегу моря, рядом с пляжем, а гостиница карабкается по уступам отвесной скалы, каких много на вулканическом острове Искья.
– Ничего, девочки, у вас все получится, часок потренируемся, а потом на ужин. – Марина вместе с нами прошла все бассейны, но ей удается источать профессиональный тренерский оптимизм.
– Да, Посейдон в своих садах определенно практиковал не йогу. Если там кто и йожился, то только его заезжие коллеги из индуистского пантеона. – Преодолевая зевок, я тоже подключаюсь к дискуссии. После бассейнов клонит в сон, все скрипы в моем шейно-воротниковом отделе как рукой сняло, но поговорить все же хочется. – Хотя, с другой стороны, что мешало богам-олимпийцам и перенять у них кое-какие асаны? Знаете, по-моему, у тренирующегося йога много общего с античной ста туей.
– В каком смысле? – спрашивает Ольга.
– В самом прямом – по-моему, их роднит монументальность и неподвижность. Греческие боги, если судить по их скульптурным изображениям, очень любили замереть в какой-нибудь величественной позе, – объясняю я свою точку зрения.
Все смеются и начинают перечислять асаны хатха-йоги, ища среди них те, которые можно было бы без натяжек отнести к категории величественных. В процессе обсуждения наши йогини высказывают предположение, что олимпийские боги не стали перенимать у индуистских коллег хатха-йогу, а, скорее, решили сконцентрироваться на статичных медитативных практиках из репертуара Сиддхартхи Гаутамы
[19], адаптировав традиционные индийские позы к древнегреческим реалиям, чтобы легче было позировать скульпторам.
– Знала бы ты, как нелегко мне даются эти ваши асаны, – жалуюсь я Марине. – Мало того, что они пока кривовато у меня получаются, так еще я себя неудобно в них чувствую.
– Знаю, – отвечает она. – А ты знаешь, как переводится слово «асана» с санскрита? Поза. А согласно йога-сутрам Патанджали, это удобное и приятное положение тела. Если поначалу асана кажется неудобной, то это потому, что твое тело еще ее не освоило.
– Да понимаешь, дело в том, что ни у меня, ни у моего тела нет желания их осваивать. Занимаясь тайцзи-цюанем, я привык двигаться, – пробую я описать ей свои ощущения. – В комплексах цигуна или форме тайцзи почти нет статичных упражнений. Хотя, нет, вру, есть – знаменитое столбовое стояние, чжанчжуан.
– Подожди, подожди, не понимаю, почему в йоге тебе мало движения, – удивляется Марина. – Ты движешься, пока входишь в асану, потом замираешь на непродолжительное время и снова движешься, выходя из нее. За тренировку мы успеваем сделать несколько десятков асан, повторяя каждую по нескольку раз. Получается, что в неподвижности ты проводишь лишь малую часть занятия.
– Все верно, но есть одно «но». Ты же сама сказала, что асана – это удобное и приятное положение тела, – возражаю я. – Значит, цель занимающегося – принять эту позу и почувствовать себя в ней комфортно, замереть и расслабиться, наслаждаясь моментом. Остановись, мгновение, ты прекрасно, одним словом, так?
– Да, – соглашается Марина.
– Но такая цель кардинально отличается от цели, что ставит перед собой практикующий тайцзи, – расслабиться в процессе движения, – говорю я. – Тайцзи позволяет ощутить различные виды усилия, которые рождает движение. Безусловно, в неподвижном теле любимая нами энергия ци себя тоже проявляет, но не так ярко, как в движущемся. Видимо, потому моя шея и начала скрипеть, что я приучаю ее искать гармонию в движении, а «собака мордой вниз» хочет, чтобы шея замерла и наслаждалась покоем. Такое вот неразрешимое противоречие.
– Послушай, ведь мы оба понимаем, что, по большому счету, это расслабление, о котором так любят толковать йоги и ушуисты, – штука относительная. – Марина продолжает искать точки соприкосновения наших практик. – Когда я говорю «расслабиться в асане», я имею в виду, что ученику необходимо расслабить те мышцы, которые не участвуют в ее выполнении, а те, что участвуют, – не перенапрягать. И, честно говоря, меня не удивляет твоя «забитая» шея в «собаке» – начинающие часто с этим сталкиваются. Здесь нужно тянуть макушку к полу, удлиняя шею, чтобы снять с нее напряжение. Вообще «собака» – уникальная асана, она объединяет перевернутую позу, но в то же время может быть использована как восстанавливающая поза и очень хорошо вытягивает позвоночник, укрепляя руки и ноги.
– Истину говоришь, красавица, – хоть спорить с Мариной мне и не хочется, но дух противоречия уже пробудился. – Опять-таки, если вы, хатха-йоги, чтобы избавиться от зажимов мышц и сухожилий, предпочитаете сидеть сиднем в асане, которая рекомендована для снятия таких спазмов, то мы считаем, что напряжение уходит вместе с многократным повторением и сто раз подряд выполняем рекомендованное учителем движение.
– Согласна, внешне йога может показаться статичной, но внутри она не менее динамична, чем тайцзи. Просто в хатха-йоге мы идем от внешнего к внутреннему, начиная с того, что физически выстраиваем свое тело. – Марина разошлась не на шутку. – Высшие же ступени любой йогической практики очень похожи на тайцзи. Это сначала цель – на физическом уровне заставить работать все части тела ученика, в том числе те, которые находятся в спящем состоянии. Когда же его тело полностью пробудилось, преподаватель начинает говорить с учеником на совсем другом языке – работает мысль, задействован энергетический уровень. Ну, и возвращаясь к динамике, которой тебе не хватает в классической хатха-йоге, есть такие разновидности практики, где динамики хоть отбавляй: например, созданная для воинов, которым нужно было быстро набрать форму, аштанга-йога, она же виньяса. В ней практикуются переходы из одной асаны в другую, результат – крепкое и сухое тело. Или та же йога-23 Сидерского, где масса скручиваний, работы с дыханием и проработки сложных асан.
– Слушайте, может на время приостановим ваш диспут и еще раз по бассейнам? – уснувшая было Саша, щурясь, смотрит на нас.
