Поворотным пунктом для фамильного стиля Чэней стало появление в деревне мальчика, которого звали Ян Лучань. Родившийся в 1799 году в уезде Юннянь провинции Хэбэй мальчик не принадлежал к роду Чэней, но именно его деятельность впоследствии привела к тому, что тайцзи-цюань стал одним из самых распространенных стилей китайского ушу Дело было в начале XIX века, когда фамильные школы ушу были закрытыми для посторонних, и надежда на то, что Чэни согласятся обучать Яна своему стилю, была слабой. Однако юноша был одержим желанием научиться этому искусству и упорство в конце концов позволило ему достичь желаемого: сначала его взяли в дом 14-го патриарха стиля Чэнь Чансина (
) обычным слугой, а через три года, когда выяснилось, что парень тайком подсматривает за тренировками и терпеливо отрабатывает увиденное, не только не выгнали, но и позволили продолжить занятия. Чэней поразила настойчивость, упорство и талант молодого Яна, который, не получив ни одного официального урока, сумел самостоятельно освоить азы стиля.
Пройдя шестилетний курс обучения, повзрослевший Ян вернулся в родной уезд Юннянь и некоторое время жил там, практикуя стиль и передавая ученикам то, чему научился в Чэньцзягоу Впоследствии, когда Ян стал одним из лучших мастеров своей провинции, он получил приглашение в столицу, где поначалу преподавал тайцзи в императорских казармах. Вскоре выяснилось, что Ян был не только одаренным ушуистом, но и прекрасным педагогом: количество учеников росло, среди них появились чиновники императорского двора, и в какой-то момент мастеру поступило предложение начать тренировки во дворце принца. В отличие от основной массы занимающихся, цинские вельможи в первую очередь интересовались оздоровительными аспектами тайцзи, а прикладные – боевые – техники пользовались у них значительно меньшим спросом. Наблюдательный Ян Лучань не оставил это обстоятельство без внимания и в какой-то момент начал менять форму, которой его научил патриарх Чэнь Чансин. Комплекс, который Ян преподавал в Пекине, становился все более плавным, мастер убирал из него резкие ударные движения и многочисленные прыжки. Так был создан стиль, который ученики Яна Лучаня впоследствии стали называть ян-тайцзи.
Однако на этом история не закончилась. Прослышав о том, что фамильный стиль стал популярен в Пекине, обитатели Оврага семьи Чэнь решили, что и им пора попробовать свои силы на педагогическом поприще. Покорять столицу отправилась племянница Чэнь Факэ, одного из самых перспективных молодых мастеров Чэньцзягоу. Довольно быстро выяснилось, что на эту роль девушка не тянет. Поначалу все шло гладко: она приехала, открыла школу и даже набрала какое-то количество учеников, но ее мастерство – гунфу, по свидетельствам современников, оказалось довольно слабым. В дальнейшем это могло привести к крупным неприятностям. В 1930-х преподающий ушу мастер должен был быть готов к тому, что по мере роста его известности к нему начнут приходить представители той или иной конкурирующей школы, которые убедительно попросят его продемонстрировать свое мастерство на их боках. Проигрыш или отказ от демонстрации мастерства в большинстве случаев приводил к серьезным имиджевым потерям и даже закрытию школы. Посовещавшись, Чэни решили отправить на замену племяннице ее дядю, того самого Чэнь Факэ.
На тот момент в Пекине уже работало довольно много хороших мастеров тайцзи, в том числе тех, кого подготовил Ян Лучань. Однако большинство из них совершенно не рассматривало вновь прибывшего в столицу Чэнь Факэ как конкурента – более того, другие мастера помогли ему устроиться в городе, так как причисляли и его, и себя к большой семье тайцзи. Интересно, что семья Чэней отправила молодого человека в Пекин недоучившимся: его учитель перед отъездом завил, что чтобы достичь в своей практике уровня большого мастера – да-ши, – парню нужны еще три года упорных тренировок. Надо сказать, что пекинские ушуисты, которые довольно скоро на своих боках испытали силу гунфу новой восходящей звезды из провинции Хэнань, гораздо раньше признали в Чэне Факэ большого мастера, чем односельчане, которые потом рассказывали, что Факэ достиг уровня да-ши только после того, как несколько лет проработал в столице.
Шаньмин совсем не верит в каноническую версию изобретения тайцзи в деревушке Чэньцзягоу Стоя рядом с ним и наблюдая, как его руки раскручивают спирали, в какой-то момент осознаешь, что движение, которое ты считал первым, на самом деле является продолжением того, которое вначале показалось тебе последним. То же и с историей создания тайцзи-цюаня – по мере погружения в вопрос обнаруживаешь, что стройный и, на первый взгляд, непротиворечивый канон вдруг превращается в одну из глав гораздо более древней и запутанной истории.
– Чэни любят рассказывать, что сами придумать тайцзи, но я больше верить другая история, что первый мастер тайцзи был даос из Уданя, который жить во время империи Сун. – Шаньмин с ходу прибавляет к канонической истории тайцзи четыре столетия: династия Сун правила в Китае в IX–XIII веках. – Чжан Саньфэн
[20], первый, кто в семьдесят… э-э… нет, в семнадцатый век учить в Чэньцзягоу, был чиновник, он много путешествовать, был в разных местах Китая. Вряд ли он сам придумал тайцзи, он мог взять даосское гунфу из разные стили.
Шаньмин приводит достаточно убедительные аргументы в пользу своей версии. Тайцзи (великий предел) – это слово из даосского словаря, как, кстати, и багуа (восемь триграмм). Основатель второго из трех самых известных сегодня внутренних стилей – багуа-чжан – был послушником в даосском монастыре. У третьего стиля – синъи-цюань – более запутанная история, но и в его основе даосские принципы. Шаньмин говорит, что он много раз слышал от самых разных мастеров, что три знаменитых внутренних стиля – тайцзи-цюань, синъи-цюань и багуа-чжан – это одна семья, потому что базовые законы одинаковые и внутренняя работа энергии очень похожа.
Не менее запутанной, чем история возникновения тайцзи, выглядит история самого Шаньмина – по крайней мере, та ее часть, где рассказывается, как он пришел к занятиям стилем чэнь. Первое знакомство с этой школой традиционного тайцзи состоялось в самом что ни на есть традиционном месте – одном из пекинских парков, где Шаньмина заинтересовала группа учеников. Присоединившись к ним, он оценил стиль, который они практиковали, и вскоре записался на семинар их учителя, офицера китайской армии, работавшего на одном из авиастроительных предприятий.
Дело было еще до отъезда в Россию с учителем Суй Юньцзяном в 1990 году. Не оставляя занятий мэйхуа-цюань, Шаньмин полгода посещал тренировки по тайцзи, но успел выучить несколько движений – изучение базового комплекса стиля продвигалось медленно. В процессе выяснилось, что отличие движений внутреннего стиля от стиля внешнего, которым Шаньмин занимался до сих пор, было столь значительным, что освоение новой формы занимало массу времени. В какой-то момент он даже подумал, что в полной мере освоить тайцзи можно, только полностью прекратив тренировки по мэйхуа.
