Официально соперником сборной СССР была сборная НХЛ, в которую разрешалось включать иностранцев, выступавших в клубах лиги. Да и сам «Кубок Вызова» должен был заменить уже довольно приевшийся болельщикам «Матч всех звезд», в котором хоккеисты демонстрируют мастерство, но не боевой дух.
Участие советской сборной должно было придать событию новую окраску, вызвать интерес у болельщиков, что и случилось.
Еще во время переговоров весной 1978 года босс Профсоюза игроков НХЛ Алан Иглсон говорил, что для него лучше всего будет, если состоятся три матча – дополнительные сборы от продажи билетов и т д. Ему помогал Агги Кукулович, который к словам шефа добавил: «И в третьем матче в дополнительное время выиграет команда НХЛ».
– Если канадцы выиграют первый матч, то они и во втором будут стараться победить, и не будут доводить дело до третьей игры, – говорил умудренный опытом в мировом хоккее Старовойтов – Я им не верю. Они и без третьего матча столько заработают, что им хватит.
– Конечно, мы хотели выиграть в двух матчах, – спустя годы говорил Иглсон – Я никогда бы не решился войти в раздевалку к игрокам и попросить «сделать результат». Если бы я хоть раз предложил моей команде «договориться», то они бы меня убили.
Первый матч сборная НХЛ выиграла без особых проблем. В силу разных причин в нашей сборной не было Валерия Харламова, Вячеслава Фетисова и Александра Мальцева. Наши игроки, с одной стороны, «попали» под акклиматизацию, а с другой – непривычно неуверенно сыграл Владислав Третьяк.
Для Виктора Тихонова ситуация перед вторым матчем была критическая: проигрыш – и команда должна возвращаться домой, как говорят, не солоно хлебавши. А в те времена порядки были суровые – команда получала премиальные только за выигранные матчи, кажется, по 200 долларов на человека, еще что-то можно было получить за общую победу. Так что, хотя никто из игроков вслух не говорил о деньгах, парни понимали, что их заработок лежит в чужих воротах.
Второй матч дался с трудом, но все-таки выиграли гости. Болельщики кинулись покупать билеты – игра была в Нью-Йорке, но и там хватало знатоков игры. Советский хоккей был в семидесятые-восьмидесятые годы непредсказуемым. В этом было его преимущество.
В день третьего, решающего матча Владимир Мышкин после завтрака поднимался в свой номер в лифте вместе с Тихоновым. И Тихонов как-то спокойно, буднично сказал: «Сегодня играешь». Конечно, это было несколько неожиданно, но перед отъездом в Москве Владимиру говорили, что хотя бы один матч он будет играть основным вратарем. Сомнения были – все-таки решающая игра…
Это уже чуть позже Тихонов объяснил Владимиру, к чему надо готовиться: «Они настроены на Третьяка, а к тебе отношение будет иным, они считают, что тебя издалека забросают. Так что будь готов к тому, что на тебя обрушат броски сразу, издалека, вряд ли будут стараться разыгрывать «до верного».
А защитникам тренеры говорили – берегите вратаря, играем без авантюризма, Третьяк сегодня играть не может, так что на вас падает двойная нагрузка.
– Нервничал я поначалу, когда шла церемония представления команд, весь этот непривычный шум, – вспоминал Владимир – Но ребята перед первым вбрасыванием, как всегда подъехали к воротам, подбодрили. Первые минуты было тяжко, а потом успокоился, вошел в игру. Стоило удачно поймать или накрыть шайбу, отбить, как парни подъезжали, подбадривали. Это очень помогало… Только много лет спустя, когда посмотрел видеозапись той игры, понял, в какую переделку я попал тогда. В первом периоде они нас прилично давили, мы не могли серьезной контратаки провести. Только во втором что-то начало получаться, а третий период уже был наш.
Канадцы не поняли, как играть против этого вратаря, который «почему-то» считался вторым.
В третьем матче Кубка вызова в воротах сборной Канады играл Чиверс. Прекрасный голкипер, но действовал в чисто канадской манере. Он твердо знал – идет атака, форвард входит в зону – бросок по воротам. Пока нападающий замахивается, вратарь должен выкатиться хотя бы на полтора метра вперед, чтобы увеличить «мертвый сектор». Чиверс и играл «по классике». Он выкатывался, броска не было, вместо него пас на бегущего параллельно партнера и тот уже клал шайбу в пустые ворота. Так был забит второй гол, и после первого периода 2:0 в пользу СССР. Вполне вероятно, что ему кто-то в перерыве сказал: куда полез, стой на линии, пусть они разыгрывают, успеешь среагировать. Вот во втором периоде он и встал на линии. В результате, его попросту расстреляли – 6:0 в итоге. Хороший вратарь Чиверс, но не успевал реагировать на все броски.
Впервые после игры Владимир Мышкин должен был идти на пресс-конференцию – пресса требовала этого удивительного парня.
После матча команда приехала в гостиницу, поужинали как обычно, и игроки пошли по номерам. После таких матчей никто никогда не контролировал ребят – главное, чтобы не пошли в бар гостиницы и не «загудели», а что творилось в номерах – никого не интересовало.
«Руководство» – тренеры, начальник команды, заместитель руководителя делегации и начальник Управления хоккея Спорткомитета СССР Вячеслав Колосков, собралось в номере Валентина Сыча. Тот был привязан к телефону – мобильников тогда не было – ему обязательно звонил председатель Спорткомитета Сергей Павлов. Выпили по первой, и тут зазвонил телефон – в Москве еще не было девяти утра. И Сыч решил разыграть председателя. Убитым тоном он сказал: «Да, Сергей Павлович, шесть – ноль… Что тут поделать…» И вдруг он понял, что Павлов повторяет его интонацию и говорит по «вертушке»: «Да, Михаил Васильевич, шесть – ноль, но вы согласитесь, все-таки играли со сборной мира». Как только Сыч понял, что Павлов докладывал секретарю ЦК КПСС Михаилу Зимянину, он тут же завопил: «Сергей Павлович, это мы выиграли шесть – ноль, наша победа». «Михаил Васильевич, секундочку, – сказал Павлов в «вертушку» и тут же переспросил Сыча – кто все-таки выиграл?» «Мы выиграли, мы», – уже понимая, что розыгрыш оказался неудачным, сказал Сыч. «Михаил Васильевич, тут какая-то телефонная линия оказалась неудачная, плохо слышно. Но точно – наши выиграли шесть – ноль… Понимаю, что невероятно, но вот случилось, молодцы ребята».
Зимянин в это время уже по ВЧ докладывал Брежневу, который, как известно, был болельщиком «номер один».
Естественно, что по возвращении в Москву, в разговоре «один на один» Сыч в кабинете Павлова прослушал «лекцию» на тему, какие шутки, когда и кому дозволяются.
На отношения Третьяка и Мышкина эти игры не повлияли, они сохранялись, и по сей день остаются товарищескими, теплыми. После Кубка Вызова оба вратаря играли в сборной СССР и добились больших успехов.
