ИЗ ПЕРВЫХ УСТ
«…Пришел к Гречко Федотов. Мне в лицах потом рассказывали. Так, мол, и так. Бескова поставили и вдруг отстранили.
– А кто вы ему?
– Я – зять. Бубукин – хороший тренер, но молодой для такой серьезной команды, как ЦСКА.
– Понятно. Идите. Покусаева ко мне. Бубукина оставить 2 – м. Найти любого старшего тренера из армейцев.
Назначили Лешку Мамыкина. А у меня продолжилась эпопея 2 – го тренера. Потом даже шутили: Бубукин, как Микоян. От Ильича до Ильича без паралича. Тарасов, Мамыкин, Шапошников, Базилевич, Морозов… Вот список моих старших тренеров в ЦСКА…
…Мамыкин в футболе разбирался очень хорошо… В 1976-м команда «выстрелила», поднявшись с 13-го места на 7-е – и весной, и осенью. Однако Мамыкин не хотел конфликтовать с игроками. Лидеры же ЦСКА, довольные занятым местом, стали позволять себе лишнее. И я, воспитанник Тарасова, взял на себя неблагодарную роль блюстителя порядка: «Леш, у нас игроки пьют на сборах. Не веришь – пойдем». Заходим в комнату, сидят Копейкин и Астаповский, тянут шампанское. Веселье, музыка. Я говорю: «Вот тебе факт налицо, а завтра большая нагрузка. Какие они к черту игроки?»
Как-то возвращались мы после победы из Ленинграда, меня пригласили в купе Чесноков, Копейкин, Астаповский. И под то же шампанское выдают:
– Вы как тренер нас устраиваете, но как человек – не очень. Мамыкин – старший тренер, и то не ведет себя так. Вы наказываете, на собраниях выступаете, говорите, что мы пьем. А ведь всех: и нас, и клуб устраивает 7-е место.
Я отвечаю, что расти надо, хочу, чтобы они постоянно в сборной играли. А они мне:
– Тогда будем принимать меры.
И написали письмо в Главпур о том, что я не могу найти контакт с игроками. Приехал генерал Соболев, зам Епишева, толковый мужик. На собрании спросил:
– Валентин Борисович, вот письмо, игроки вами недовольны. Что можете сказать?
– А как могут быть довольны?! Они пьют. Знаете, что киевское «Динамо» делает 2000 метров с максимальной мощностью? Чесноков сегодня делает 600–700. Копейкин – столько-то. Это все равно, что на «Запорожце» обгонять «Мерседес». Надо либо раньше выезжать, либо шины ему прокалывать. Пьют они: этот, этот и этот – поименно.
Соболев к Мамыкину:
– Странно. Здесь надо другого, наверное, снимать. Подполковник Мамыкин, объясните, игроки пишут одно, Бубукин говорит другое. Кто виноват?
Лешка нахмурился, подумал и говорит:
– Раз сложилась такая ситуация, Валентину Борисовичу надо уходить.
Ему вторил начальник команды Смирнов, раньше политвоспитательной работой в Главпуре занимался. А здесь должность высокая, зарплата, поездки…
Я выступил:
– Вы диагноз поставили неверно. Вот увидите, что не во мне дело. Считайте, что подал рапорт об уходе, завтра подам письменно…
Опять появляется Тарасов:
– Слышал Валентин. Я навел справки – есть Вьетнам. Поезжай, не лезь в склоки, я знаю, что ты прав. А там полигон прекрасный. Хочешь в 10 нападающих играй, хочешь 10 вратарей поставь… Поезжай на годик, а здесь разберутся.
К слову, Мамыкина сняли через месяц. А ЦСКА чудом удержался в высшей лиге…»
В. Бубукин. «Вечнозеленое поле жизни», Издательский дом «Стратегия», М., 2003.
С. ШМИТЬКО (из переписки с соавтором/редактором/составителем):
– Не кажется ли вам, что тандем Тарасов-Бубукин изначально казался обреченным на провал? Почему Валентину Борисовичу не удалось прорваться в обойму главных тренеров ведущих клубов?
– «Прорваться» к его мировосприятию вряд ли подходит. Помочь – да. Встать рядом с великим Анатолием Владимировичем – да, и отнюдь не считать совместное приложение усилий изначально обреченным на крах. Мне довелось присутствовать на тренировках и разборах игр ЦСКА времен Тарасова и Бубукина. Это было «именинами сердца» и для обоих, и для игроков. Хотя Тарасов будил его на рассвете, при всех называл «молодым человеком», и подчас распекал, как мальчишку-дублера.
А. КОРОБОЧКА:
– Года за два до смерти Валентин Борисович позвал к себе: «Толя, ты еще потрудишься», и дал свои записи, где на листочках рассказывается, как они с Тарасовым работали. Эти два блокнота-тетрадочки храню до сих пор. Там расписаны тренировки и паузы по минутам, кого и насколько надо нагрузить, упражнения на пресс, отжимания, прыжки со скакалочкой, палочкой… Получилась своего рода картотека. Вот прежняя школа подготовки – мы так не делали.
A. СИТНОВ:
– Об их совместной работе Бубукин рассказывал так: «Когда Тарасов ввел для футболистов нагрузки, которые применял для хоккеистов, многие попадали – пришлось выносить с поля на тачках».
А еще помню, как уважительно подходили к Валентину Борисовичу Копейкин, Коробочка… Они, образно говоря, его на руках носили.
Я. ШАТХИН:
– Их тандем застал в Лужниках, куда приходил на турниры по мини-футболу с участием команд мастеров (на хоккейную площадку стелили ковер). Удивляло, как Тарасов общался с игроками: словно на лавочке сидели хоккеисты – те же взгляды, окрики. Но потом у Анатолия Владимировича и Валентина Борисовича перестало получаться, а у нас, когда выметают, выметают все.
B. КОЛОСКОВ:
– Тарасов привлек меня в ЦСКА в качестве научного консультанта, да и кандидатскую диссертацию я делал на том материале. Когда Анатолий Владимирович появился в футболе и пригласил к себе 2-м тренером Бубукина, я работал начальником профильного управления Спорткомитета СССР. Там и познакомился с Валентином Борисовичем. После назначения он часто заходил к нам. Видимо, потому что в управлении трудились Николаев и Симонян, с которым он играл в одни годы. Бубукин искрился доброжелательностью, вокруг него клубился народ – Валентин Борисович рассказывал анекдоты.
Тарасов отзывался о нем, как о человеке, досконально знающем футбол. Ведь неслучайно позвал его в «команду». Анатолий Владимирович, хотя и играл когда-то в футбол, конечно, отстал в его понимании. Насколько мне известно, Бубукин корректировал идеи Тарасова, когда игрокам предстоял бег по пояс в снегу, чтобы выработать выносливость, или предлагались упражнения, далекие от футбола. И главный тренер прислушивался к мнению помощника.
Н. НАСЫРОВ:
– Бубукин любил рассказывать о занятиях Тарасова. На его примере он поражался желанию людей отдаваться до конца делу ради достижения достойных результатов.
З. ПАНТЮХОВА:
– Мы жили рядом с Анатолием Владимировичем и Ниной Григорьевной, с которой, став пенсионером, я тесно дружила, часто вместе гуляли во дворе. Когда у подъезда останавливалась машина Бубукина, Валя, выйдя из нее, обязательно направлялся к нам. Переговорив с ним 20–30 минут, на весь оставшийся день создавалось прекрасное настроение.
