Барон Осман представляет Наполеону III план реконструкции Парижа. 1865
Жюль Гаэльдро. Обновления улицы Риволи в Париже, произведенные в соответствии с планом Османа. 1854
10. Несмотря на успехи политики процветания, режим империи казался ненадежным: ей недоставало такой таинственной добродетели, как законность. Даже преуспевший искатель приключений все равно остается искателем приключений. Общественное мнение, которому затыкали рот, продолжало выражать несогласие. Правительство, признанное легитимным большинством страны, не боится свободы. А правительство империи было столь в себе неуверенно, что даже не разрешало публиковать дебаты Законодательного корпуса, хотя и полностью усмиренного. Газеты, подвергавшиеся цензуре и правилу предварительного представления материала, были проправительственными и осторожными. За частными разговорами следила полиция. «Никто не высказывается, кроме правительства, и никто не верит тому, что оно говорит». Народ защищался как мог. Книги высланных писателей (Виктора Гюго, Эдгара Кине, Эмиля Дешанеля, Луи Блана) доставлялись в страну контрабандой и находили еще больше читателей как раз потому, что были запрещены. Орлеанисты и легитимисты, хотя и неспособные примириться и встать под одни и те же знамена, все же объединились в совместном осуждении проводимой политики и образовали так называемый либеральный кружок, отличавшийся талантами его руководителей, таких как Тьер, Гизо, Монталамбер, Дюпанлу, Беррье. Цитаделью этой интеллектуальной фронды была Французская академия. Торжественные речи становились там поводом для едва завуалированных атак против империи. «Назначим Лакордера, – говорил Виктор Кузен, – поскольку мы не можем назначить папу, чтобы насолить империи». Однако несколько писателей, такие как Сент-Бёв, Мериме, Низар, сотрудничали с режимом, который привлекал их участием императрицы и принцессы Матильды. Сент-Бёв вошел в императорский сенат, за что его шумно упрекало студенчество. Те республиканцы, которые не находились в изгнании, искали убежища в отставке. Если изгнанники организовывали заговоры (впрочем, весьма неумелые и бесполезные, ибо они утратили контакты с Францией и продолжали сражения, переставшие быть актуальными), то новые депортации обрушивались на их друзей внутри страны. Когда в 1857 г. состоялись выборы для обновления Законодательного корпуса, то отсутствие какой бы то ни было свободы печати или собраний, наглое навязывание официальных кандидатур лишили оппозицию всякой надежды. Требование, чтобы каждый депутат приносил личную клятву императору, устранило большинство республиканцев. С 1857 по 1863 г. в Законодательном корпусе оставалось только пять оппозиционеров, в их числе Эмиль Оливье, которого многие считали новым Тьером, Жюль Фавр и Эрнест Пикар. В 1859 г. Наполеон III почувствовал себя настолько сильным, что даровал полную амнистию изгнанникам. Виктор Гюго и Луи Блан от нее отказались. «Я до конца разделю ссылку со свободой, – заявил Гюго. – Я вернусь только вместе с нею».
11. Эта оппозиция была слаба, и Наполеон мог бы пренебречь кучкой недовольных, если бы к ней не присоединились две могущественные консервативные группы, до тех пор поддерживавшие императора. Эволюцию императорской политики вызвал заговор, организованный итальянскими карбонариями. Они не простили императору Наполеону III, что он забыл обязательства, данные когда-то их «братом» Луи-Наполеоном Бонапартом. Во времена своей молодости тот выступил в защиту итальянской независимости. Придя к власти, он, напротив, организовал Римскую экспедицию и поддержал светскую власть папы. В 1858 г. Орсини и еще три итальянских патриота бросили в карету императора бомбу, при этом были убиты или ранены более ста человек. За этим покушением последовали очень жесткие репрессивные меры, но оно произвело удивительный эффект, изменив итальянскую политику Наполеона III в желательном для Орсини направлении. Приговоренный к смерти, он написал из тюрьмы императору, умоляя его вернуть свободу итальянцам. Если он это сделает, его имя будут произносить с любовью и уважением; если нет, то покушения продолжатся. Это письмо пробудило у императрицы и императора страх и сострадание. Встал вопрос о помиловании Орсини, который вдруг превратился в героя. Затем героя гильотинировали, но дело, ради которого он умер, восторжествовало. У императора состоялась тайная встреча с Кавуром, министром короля Пьемонта (и дядей Кастильоне). Они договорились, что Франция поможет итальянцам изгнать австрийцев, а в награду за свою поддержку получит Савойю и графство Ницца.
Реконструкция Парижа: Снос старинного моста у Отеля де Дье, 30 июля 1853 г. Литография из журнала «Illustration»
Портрет Наполеона III. Фотография Гюстава Легре. 1852
12. Эта национальная политика, излюбленная химера императора, казалась великодушной, так как Франция собиралась помочь соединиться насильственно разделенным народам одной и той же национальности. Но фактически это была опасная затея. Создание в Европе новых больших государств означало подготовку новых войн, а для Франции – появление соперников и, возможно, врагов, так как признание никогда не бывает единодушным решением. Итальянская война началась в 1859 г. Французская армия разгромила австрийцев при Мадженте и Сольферино. Вся Италия, и в особенности Романья, восстала против папы. Императрица и французское духовенство протестовали. Наполеон III колебался, выжидал, а затем, как и Пруссия, вопреки своему намерению, выступил против Италии. Он подписал перемирие с Австрией, что оттолкнуло от него итальянцев, а затем рекомендовал папе уступить, что оттолкнуло от него также и французское духовенство. Разделенные до той поры католики, ультрамонтаны и либералы объединились, требуя от императора защитить папу. Наполеон III не мог лишить Италию Рима. Но разве он не был защитником принципа самоопределения наций? Наконец весьма неохотно он решается защитить Святой престол, но Пий IX уже обратился к французским легитимистам и принял от них добровольцев – епископских зуавов, воевавших под белым знаменем монархии. По результатам плебисцита король Виктор Эммануил объединил Италию и завладел большей частью папских государств. Император лишился поддержки Церкви, не приобрел дружбы с Италией и сумел вызвать недовольство и либералов, и духовенства. Это явилось серьезной причиной ослабления Франции, где Церковь в то время была особенно сильной.
Изображение Наполеона III на монете 1856 г.
13. Но была и другая причина недовольства со стороны французских консерваторов: политика свободной торговли Наполеона III. В этом вопросе, как и в вопросе национальной политики, он был искренен и стремился принести пользу государству. Находясь в Англии во время горячих обсуждений защиты свободной торговли, наблюдая ее победу и процветание, которое за этим последовало, он решил ориентировать Францию на свободную международную торговлю. Но французские промышленники запротестовали. Тогда император тайно, без консультации с ними, заключил с Великобританией договор 1860 г., который отменял все запреты, ослаблял все права, а взамен предоставлял льготы для продажи некоторых французских товаров, таких, например, как вина. Фабриканты сочли себя разоренными и проклинали правительство. Подвергаясь нападкам со стороны духовенства и капиталистов, Наполеон III, естественно, был вынужден сблизиться с народом и республиканцами, что вполне отвечало традиции бонапартизма и соответствовало потаенным пристрастиям императора. Так начался новый режим, который получил название либеральной империи.
